Чорная сука

Меж крон оставил ветер собственную душу, поёт она присутствием дубрав.
Печаль весны вдруг  вырвалось наружу  в одну из сотен тысяч миллионных глав!
Уж  скуден день на яркие улыбки, блеск луж на полувысохшей земле.
Изгиб асфальта новостроечной дороги,заправка одинокая во мгле.

Софиевка, предместье Борщаговки, накинула серебряную шаль,
Но ветер  обернул её свободы на влажные  проблемы  киевлян.
Рисует  вечер утеплённые  границы, квартирный ужин оживает в жарах плит,
Покоив  воспалённые зарницы ,продолжив путь потерянных границ!

Спешу и я в вечерний  сумерек  весенний , мимо заправки одинокой, не спеша,
И натыкаюсь в озверевшие глазницы --  передомной в ночи три чорных  лают  пса!
Поверженный  собачьим диким  матом  , с опаскою, поглядывая взад,
Их территории ,негласный нарушитель ,покой взволнил и значит  виноват!

Вожак  свирепый  разрывался  долгим  лаем и властью  голоса  округа  извелась.
Другой подтявкивал и нервно щуря глазом изображал “шестерочную  “ мразь.
И только сука чорная в сторонке ,оскулив надоедливый   сюжет,
Зевнув, укрылась где-то в старенькой коморке,где тускло светит одинокий свет.

Назавтра  дождь  разлил  недельные запасы, в  суетах  день  стекал с озябших  шиферин.
Да  вдоль  дорог  слепительные  глазы  взирали с высоты своих вершин.
И вновь заправка  одиноко  щимет  чувства, но тишиной  объяты  здешние места .
Лишь  сука  виноватая  скулится, а остальных  уже забрали небеса!

И  жадно  вглядываясь  в редкий взор прохожих, в ком ищет сострадания глоток?
Среди их лиц так много с нею схожих, в потерях испытавших эпилог!
Весна  диктует ей уже  законы, да  женихи  в  кюветной  мёртвой  мгле
И  боли той  разносит ветер  стоны  и плач её расстаял вдалеке…