Стихи Н. Еременко под ред. А. Кирдянова

НАТАЛЬЯ ЕРЕМЕНКО

СТИХИ ИЗ КНИГИ "МЕЖДУ НАМИ, ЖЕНЩИНАМИ..."

* * *
Друзья разъехались по странам
и по российским городам.
Живу в родном Узбекистане –
одна меж многих. И… одна.

Живу, как все простые люди,
не мудрствуя и не кляня…
Эпоху перемен рассудят –
за нас! – в другие времена.

* * *
На немытом стекле
мухи млеют от зноя.
Примус злится. В котле
подгорает мясное.

Кухонный неуют
постаревшей квартиры,
где стирают и пьют,
где картошка в мундире

постоянно в меню;
щами кислыми пахнет…
Про судьбину мою
всякий всякое ахнет.

Зубы стиснув, возьму –
в красный выкрашу стены!
Интересно, кому
не по нраву оттенок?

Посудачат, а там
попривыкнут к причуде:
я им, видишь, не та –
«от такой не убудет»…

В безуютье года
лихорадочно трачу –
и сует суета
щедро сыплет мне сдачу.

Бог простит…

МЫ ПОДАЕМ
Знакомый перекресток полон…
Так буднично спешит толпа!
Дубов столетние колонны…
Но пусто место у столба –
где нищенки привычный облик,
ее дрожащая ладонь?..
И медяки летят на коврик,
и лист кружится золотой...

Мы подаем пятак старухе
так торопливо, суетясь,
что звон монет нам режет ухо...
И, совести своей стыдясь,
мы подаем… А наша сытость,
пусть даже «средняя», для тех,
мытарствующих, – не сердитесь, –
как тяжкий непрощенный грех.

* * *
Сусло А. И.
В старом дворике скамейка
опрокинута в арык –
та еще жила семейка!
А теперь – чудной старик.

Полосатая пижама,
трубка, фетровый берет,
на носу пенсне – пожалуй,
замечательный портрет.

…И смешная собачонка –
от горшка на три вершка, –
как вертлявая девчонка,
донимает старика.

Треплет свежую газету
и грызет тайком каблук,
со стола крадет котлеты,
что приносит деду внук.

Дед ворчит немного: «Муха,
как не стыдно воровать!
Эх, была б жива старуха, –
кузькину б ты знала мать!..»

Собачонка виновато
прячет хвостик, в будку – шмыг…
Здесь семья жила когда-то,
а теперь – один старик.

* * *
Этнической русской назвали…
А если б меня спросили
о родине, то едва ли
смогла бы сказать: «Россия»…

Мать – знатного польского рода,
отец – из-под Новосибирска…
Потомок смешенья народов,
живу я с ташкентской пропиской.

В роду есть евреи, а бабка –
из Греции, дед же был финном.
А я же, скорей, азиатка –
по духу, а не по имени.

* * *
Чужую беду рукой разведу…
(текст отсутствует)

13 ЯНВАРЯ 2000 ГОДА
Закат не то что бы пунцов –
кровав в ночи тревожной.
Мороз. На скользкое крыльцо
ступаю осторожно.

И, проклиная гололед,
спешу в тепло квартиры:
сегодня Старый Новый год –
под нулевое трио.

Мне дела нет до тех нулей –
каких начал начало…
Ну что ж, шампанского налей
в отмеренность бокала.

«За мой, увы, не бабий век –
за ягодку с мороза!..
За твой немыслимый пробег –
житейского обоза!..»

Не то хотела я сказать.
Не то! А вышло – скупо.
И почему-то «прячет» зять
глаза в тарелке супа.

Рассвет не то что бы рассвет –
намек, мазок небрежный.
Свеча растаяла на «нет»,
часы спешат, как прежде.

Последний в веке Старый год
ушел своей дорогой…
И долго-долго таял лед
у моего порога.

* * *
Торгую пирожками и блинами
напротив дома, рядом с психбольницей.
Подходят. Покупают редко. Лица –
нормальные, но это между нами.

И критикует цены беспричинно
спешащий люд, на первый взгляд, с обычным –
вот он, момент для истины – обличьем,
ничем не отличим он от больничных…

А мимо мчат блестящие машины…

(Остальные стихи можно прочесть в бумажной книге "Между нами, женщинами..." (Ташкент, 2019), но ее надо заказывать.