Отрывок 06. 03

Неловко было. Копаться в чужом белье - вдруг наткнёшься на что-нибудь совсем уж личное, или застанет кто, мало ли в усадьбе народу. А комната, как назло, большая и гулкая, из мебели только кровать, да ещё газовый светильник на потолке. Она стояла, нерешительно осматривая неубранную постель, и протянула руку только после того, как в коридоре раздался простуженный голос дядюшки Коулза, поймавшего очередную бежавшую по делам горничную. Постучала по жабьей башке на выступе спинки, провела пальцем по завитушкам, приподняла подушки - ничего, кроме пары пёстрых перышек - откинула жёлто-зелёное покрывало с семейным гербом: пододеяльник сероватый и протёртый, сыроватый. А подушки тогда почему свежие? - нет, свежая, относительно, конечно, только одна сторона. Верхняя. Парадная. В коридоре что-то зашуршало и глухо шлёпнулось - она решилась и откинула одеяло. Ни пятен, ни волосков, ни крошек: разве что запашок какой-то своеобразный, вроде аптечного. Она ощупала уголки; о, вот здесь, кажется, что-то есть - и пуговичка зачем-то, плоская и незаметная почти! В кармашке нащупались кружки, бумажки и горошинки, а ещё вроде мягкие катышки: на свету оказалось, что это мелкие, потемневшие от употребления монетки, много-много раз сложенные листочки промокашки и остатки ластиков. Самых обычных, их у любого в сумке можно найти - только все грязно-белого цвета и с крупными порами, пальцы окрасились серым и онемели. Пока пыталась размять кисть, покалывание побежало вверх по руке, в горле стало сухо и горячо - и вот она смотрит на потемневшие, погнутые рожки, до рези в глазах выделяющиеся на потрескавшейся извёстке...