Незаметная жизнь - та же смерть

Рукою озябшей несчастный калека
В парке забытом по струнам бренчал.
Душой говорил о судьбе человека,
Который не знал, что уже умирал.

Он брошен был всеми, как уличный пес,
Нуждавшийся в капле заботы.
Но жизнь протекала под тенью берёз,
Скамья была местом работы.

Как только часы пробивали двенадцать
И люди обедать стремились домой,
Гитара играла без умолку вальсы,
Слегка приглушая их говор пустой.

Внимал ли хоть кто-то минорным аккордам?
Увы, безразличны сердца горожан.
Старик, прослезившись, смотрел на "Кроссворды"
И слушал как лист на ветру дребезжал.

Съедал его голод и мучила жажда,
И боле бороться уж не было сил.
Но голос, охрипший, у бога, мечтавши
О жизни спокойной, прощенья просил.

За что же он каялся? Вроде невинен.
Неужто боялся, что скоро умрёт?
Ослаб он совсем и совсем обессилел,
Но сердце по-прежнему верит и ждёт.

Да время стоять не умеет на месте,
И вот старый парк осыпает метель.
И что же старик? Не слышны его песни?
Он умер, гитару подложив под ель.

Затихли, к несчастью, гитарные струны.
Совсем опустела скамья старика.
Сединой покрылась гитара немая,
В образе памятника.

А что же калека? Его кто-то помнит?
Звучат ли те вальсы хоть в чьём-нибудь сне?
Он был незаметен. Он был одиноким.
И памятен стал только серой луне.