На смерть генсеков

Не камень брошу – горсть земли.
Им Бог судья. И мы там будем.
Они служили, как могли,
возможно, думая, что людям.

Три смерти, словно, на заказ,
пришли - не раньше и не позже -
в страну, как будто, напоказ,
все в день почти один и тот же.

Казалось, в этом был  намёк
на то, что троицу бог любит.
«И кто беду на нас   навлёк?» -
-  в тревоге спрашивали люди.

Краснела площадь звёзд красней
от крови множества аварий.
Страна не знала, что же с ней…
Что есть у бед её  сценарий.

Как никогда не пойман  вор.
Запретный плод, как прежде, сладок.
И просят люди до сих пор
от власти добренькой посадок.

Не умоляют: «Посади».
Но рады всей  душой, сажая.
Нельзя сказать: всё позади,
что власть теперь нам не чужая.

Мы, как во чреве у кита,
у санкций годы, а не сутки.
Грозит наш новый Калита,
забыв про то, что он в желудке.

Болит  обид и бед ожог…
«Так все живут» - сказали. Все ли??
Есть  внукам и на пирожок.
Есть даже и на карусели.

Насущный хлеб не так уж плох…
Наш флаг на древке ветер треплет.
Твердит оратор, что  врасплох
нас не застанет  «Шок и трепет».

Он скажет нам, как депутат:
«Терпеть все тяготы нам надо».
И спросит нас:  «И где тут ад?
Семь вёрст кисель хлебать до ада…».

И будет нам, как манифест,
 как средство от любых америк:
«Не выдаст Бог, свинья не съест».
И кит нас выплюнет на берег.