Глава 3

                1            

Два дня Онегин тяготился
от всех излишеств на пиру,
но, отойдя, вновь возвратился
к своим заботам на дому.
Лишь временами скоротечно
вдруг вспоминалось, как сердечно
он принят и обласкан был.
Хотя восторженности пыл
уж проходить стал понемногу
и страсть волнений утихать.
И к этому не привыкать!
–Всё канет в Лету, слава богу.
Лишь не уходят никогда,
на плечи севшие года.

                2         

Но молод был ещё Онегин,
чтоб эта мысль смущала ум:
теперь он знал, среди соседей
есть Земский, возмутитель дум,
к которому припал душою,
как к обретенному устою.
Сошлись, быть может, их пути,
чтоб в жизни об руку идти.
И ждал Илья приезда гостя,
чтоб не спеша в беседах с ним,
обговорить за пробой вин
дела и новости. И просто
скрепить верней мужской союз,
который крепче брачных уз.
       
                3         

–Чем он привлёк моё вниманье?
Богатством? Нет, я сам богат.
Что к дружбе выказал желанье?
Конечно, это важный факт.
Но, может быть, мужским началом,
которое в других молчало,
а в нём кипело через край,
как – будто с детства лишний пай
ему достался. Прост, галантен,
организован, жизнелюб,
спокоен, весел и не груб,
умён и, видно, что талантен.
И это всё, как на показ,
Илья увидел в первый раз.
            
                4    

Бежали быстро час за часом
похожие, как кегли дни:
подъём, пробежка, или брассом.
И, продолжаясь, все они,
шли чередой по расписанью,
по-своему же начинанью –
гулять, читать, полдня писать,
гостей не частых принимать.
А будет время наиграться
в бильярд азартно сам с собой.
Там, смотришь, ужин и отбой.
Пред этим изредка заняться
хозяйством. Гостя пригласить,
да с адвокатом обсудить
               
                5      

финансовое состоянье,
и котировку всех валют,
с долларом в противостоянье,
где рубль найдёт себе приют?
Бывает вечер, правда редко,
затворник открывает «клетку»,
сосед наносит свой визит.
Тогда, меж говором - «Pros it»
из залы часто раздаётся.
И разговор–от скуки врач,
пока не приготовят ланч,
меж ними весело ведётся.
А там, простится гость и вновь,
к обычным дням себя готовь.

                6               

И ждал Илья другого гостя,
кто обещал давно ему,
после прощания и тоста,
отметить раннюю весну
в его усадьбе отдалённой
и от людей уединённой.
Уж март – протальник на дворе
и срок обещанной поре.
Ярило ближе, Землю грея,
её орбиту подвело.
Раскупорено в сад окно
и в ранний час теперь светлее.
Всё чаще грезится Илье
сезон охоты по весне.

                7         

Его азартный, страстный дядя,
любил охотиться весной.
Однажды в марте нежно глядя,
сказал племяннику:– Со мной
поедешь на охоту завтра.
С утра пораньше съели завтрак,
взяв снаряжение,еду,
застёгиваясь на ходу,
пошли к урчащей уж машине,
чтоб ехать добрых двести вёрст.
Где человек один, как перст.
В тайгу, к затерянной долине.
Асфальт, просёлок и тропа,
да вьючный конь ведут туда,

                8       

где, в тесной рубленой избушке,
без окон, пола и дверей,
лишь с лазом в логово – игрушку,
вблизи тропящих след зверей,
им провести остаток ночи.
Переобуться, смежить очи,
у еле тлеющих углей,
чтоб полночь минула скорей.
И затемно по насту– к месту,
где глухари на деревах
ждать до рассвета - марева,
уже уселись на «насесты».
И там охотник не зевай,
под «песню» в глухаря стреляй.
               
                9

Илья, обученный уж дядей,
тот, видно, Пришвина читал,
в азарте, под ноги не глядя,
под «чок» стоял, под «дробь» бежал,
проваливаясь в снег и лужи,
не чувствуя ни ног, ни стужи.
И на последнем рубеже
стоял, как лань настороже
и ждал последней «песни» звуки.
И понимал, что рушит «трон»,
нажал курок – огонь и гром,
под сердца бешеные стуки.
И рухнул «царь». Пробила дробь
красно – пурпуровую бровь.
   
                10       

А как же Земский поживает
средь перелесков и полей,
где новый «замок» обживает.
Прошло довольно много дней.
И март давно уже капелью
тревожит горницу и келью
и удлиняет день и тень,
оттаявшие ствол и пень.
Лишь по утру морозец знобкий
хладит расстёгнутую грудь.
Готов бежать в неблизкий путь
ручей, наметив в полдень тропку.
Евгений помнил уговор 
с Ильей в последний  разговор.

                11         

–Всё в нашем мире прагматично,
знакомство, дружба и любовь.
Что нам не выгодно – вторично
и это далеко не новь.
Английский знает он изрядно,
и одевается нарядно,
учен, силён, умён, пригож,
для представительства хорош.
Пусть в банке у меня послужит,
стажером. Дальше посмотрю.
Найдёт в работе колею
когда способность обнаружит.
Повышу, дело – то пустяк.
Теперь пора побыть в гостях.

                12
               
С Ильей Евгений созвонился,
был это первый их звонок;
полушутя договорился
приехать завтра на денёк.
Онегин тут же дал команду
готовить тёплую веранду,
обслугу, стол, еду, десерт,
всё, что потребно для бесед.
Прибрать, украсить всю обитель
к началу завтрашнего дня.
Готовить сбрую и коня.
А так как гость большой ценитель,
метрдотель получил наказ,
чтоб было всё, как на показ.

                13       

Бутылки лучших вин французских–
хранимый родовой запас,
не для обыденной пирушки,
а для гостей, как в этот раз.
Взять в ресторанах заготовок
для обязательных готовок:
уха со стерлядью тройной,
кабан, кальмар, шашлык свиной.
Для блюд готовить маринады,
для каждого, конечно, свой.
И нужный компонент любой:
Вино, все специи, гранаты…
Всё в спешке, но успели в срок,
не жаль для дела рук и ног.

                14

Нарядны все и всё накрыто.
Такого не было ещё,
что нужно, загодя налито,
ну, а другое – горячо.
Илья готов и жаждет встречи
и подготовился уж к речи,
подходит к главному крыльцу.
Уж полдень двинулся к концу,
когда Онегина мобильник
мелодией залился вдруг,
всех известив – приехал друг.
Пропел гудок автомобильный,
ворота настежь, «Хаммер» встал.
Хозяин гостю руку сжал.
               
                15

Зашли в обнимку. Там уж чарку
с дороги Земскому несут,
обычай, чтоб дела насмарку
не шли. И в комнаты ведут.
Прием продолжен был по–русски:
вино, беседы и закуски,
всё, как сложилось в старину–
души явить всю ширину.
И в жаре русской белой бани
Евгений с веником потел.
Сам искупаться захотел
в готовой проруби – органи.
Угомонились за полночь,
когда стоять уже невмочь.

                16

Назавтра, лишь после обеда,
смотрели комнаты и сад,
устроив скачки, два атлета
свершили нужный променад.
После заката у камина,
где полыхал огонь кармином,
поставив рядом два кресла,
они расправили чресла.
И полилась беседа плавно,
о смысле жизни, о былом,
пока не заглянула в дом 
ночь поздняя для них нежданно.
На утро Земский уезжал,
Илью, конечно, в гости звал.
 
                17

– Надеюсь, мы здоровы будем,
я попрошу тебя, друг мой,
со мною съездить к милым людям,
на день рожденья к ним домой.
Им двадцать лет, они двойняшки,
уже с младенчества бедняжки.
Я с ними издавна знаком
и  стариками, и отцом.
Поведаю не досконально
тебе историю семьи,
а ты всё правильно пойми.
(Несу пред ними долг моральный).
Короткий этот пересказ,
надеюсь, не расстроит вас.

                18

Оксаной и Любавой звали
сестёр. Врачи так нарекли.
Они родителей не знали,
их на сиротство обрекли.
Еще в роддоме при рожденье
мать написала отреченье,
отец своими не признал,
но тайно детям помогал.
Своих отца и мать, сестрёнок
он упросил удочерить.
Ему претило, чтоб чернить
как говорится, уж с пелёнок
его бы стали без причин
и унижать партийный чин.               
            
                19

Они с Евгением служили.
Хотя, тот много старше был,
себе внушили, что дружили,
но каждый потаённо жил.
И только лишь неизлечимый,
сильнее совестью ранимый,
больной Евгения позвал,
уж лёжа правду рассказал.
И, передав все сбереженья,
просил его хоть часть оков,
снять с дочерей и стариков.
Он проиграл своё сраженье.
А стариков видал Илья,
на смотре нового жилья

                20

у Земского по приглашенью.
И вот, теперь он должен был,
с Евгением по соглашенью,
к ним ехать. Правда, не решил,
удобно ль гостем быть незваным,
что будет тем, наверно, странным.
Но Земский их предупредил,
для всех подарки закупил.
Теперь осталось лишь дождаться,
когда наступит этот срок
для встречи в доме двух сирот.
И понемногу собираться.
Заочно познакомлю я,
какая встретит их семья.

                21

Сестёр представлю по рассказу
Евгения, который их
назначил к этому показу,
без церемоний, как своих.
Им двадцать лет наступит скоро,
но многое ещё им ново.
Недавно только снят запрет
на осторожный выход в свет.
Они привыкли к жизни скромной.
Учиться, радоваться дню,
садиться вечером к огню
еще недавно с няней – бонной.
Читать затейливый роман,
как опьяняющий дурман.
          
                22

Старик пожил на свете много
и знал лихие времена.
Причин не видел верить в бога,
но верил в то, что семена,
заложенные в душу с детства,
взойдут, как на опаре тесто
и вырастет из них цветок
или трава чертополох.
И потому старался в меру
сестёр от мира ограждать,
который не всегда мог дать
для ни достойные примеры:
попса, разврат, соблазны, хмель…
а им нужна другая цель.

                23

Итак, Оксана и Любава
росли в пенатах и пора,
пока их детские забавы
не уводили со двора,
прошла, и юношества годы,
как вешне – мартовские воды,
сердца заполонили дев.
И дальше жить нельзя без вех.
Пришла пора определяться,
куда стопы направить их,
чтоб было с пользою для них,
чем по способностям заняться.
Любаве танцы по душе,
Оксана выбрала уже

                24

себе занятие другое.
Она жила в своих мирах,
а выбор – действие благое
и должен быть в одних руках.
Но на консилиум домашний,
усвоив твёрдо день вчерашний,
собралась дружная семья,
наметить планы их житья.
Решили дружно, для Любавы,
забава с самых ранних лет,
пусть станет не игрой в балет,
а в ней найдёт свою оправу.
Оксана, предъявила факт, –
идёт на конкурс «фабрикат».

                25

Настали дни и балерина
почала взрослую стезю.
Она была ещё наивна
и закулисную возню
не замечала и не мнила.
Её, как в юности манила
работа, творчество, мечта,
ведь жизнь лишь только начата.
Успех и творческие планы
ей интересней и важней,
благоговели перед ней
и появившиеся «Фаны»,
Театр, досуг, работа, дом,
ей задают всей жизни тон.

                26

Лишь в день свободный от работы,
Любава сбросит груз забот.
Другие ждут её охоты,
и от безделья есть оплот:
послушать леса шум листвяный,
вдохнуть поляны запах пряный,
бродить по тропке луговой
и из ключа живой водой
ополоснуться и напиться,
и туесок берестяной,
к обеду ль ужину домой,
на сруб поставив, возвратиться.
Где недочитанный роман
сулит ей сладостный обман.

                27    

Оксану, не в пример сестрёнке,
не влёк романтики порыв.
Она участвовала в «гонке»,
не видя гибельный обрыв.
С седьмой, девятой ли попытки,
введя домашних на убытки,
её впустили в залу «звёзд»
и, посадив в одно из «гнёзд»,
из «фабриката» стали делать
«звезду» эстрады и учить
ногами истово сучить
и оголять, в истоме тело.
Как в фонограмму попадать
и телом истово вихлять.

                28

«Академические» курсы
закончены на пол – пути.
«Звёзд» повезли из этой бурсы
в деревни, сёла. Пауки,
их затянувшие в тенёты
и обещавшие им взлёты
карьер. Всех взяли на оброк.
Чтоб каждый отработать мог
затраты за свою «учёбу»
под руководством «примадонн»,
и покровительство персон.
За проживание в «хрущебе».
И, наконец, лишь через год
Оксана выплатила долг.

                29

Но всё обещанное – втуне,
а «фабрикатов» пруд пруди.
Стоит в огнях корабль в лагуне,
но как на палубу взойти?
Проект закончен, куш получен,
но «фабрикат» полуобучен
и должен пробиваться сам,
на сцену, где царит бедлам.
Оксану, в поисках работы,
то в подтанцовки отберут,
в дом-2 вакансией возьмут
и то за взятку, без охоты. 
Забот, хлопот невпроворот,
в судьбе не виден поворот.

                30

В один из вечеров домашних,
Оксана в спаленку сестры
зашла, чтоб о делах тогдашних
поговорить, покуда сны
Морфей внезапно не навеет
и в них игру свою затеет.
Обговорили все дела,
к Любаве рядом прилегла.
Смотрели телевизор вместе,
как там изображали секс,
глухонемым писали текст.
После ночной программы «Вести»,
две лесбиянки в поздний час
давали секса мастер – класс.

                31

Любава млела от желанья.
Страстей невзнузданный содом,
ночные грёзы и мечтанья
проснулись в теле молодом.
Вдруг в поцелуе задохнулась,
её промежности коснулась
рука, другая сжала грудь
и вглубь страстей открылся путь.
Желанья, половая зрелость,
слились в желании одном.
Сомкнула чувственности фон
Оксаны тонкая умелость.
Сошлись в единстве раж и страсть.
Их клиторы замкнули связь.

                32
   
Сомкнулись времена и нравы,    
разгул сомнительных свобод,
всесилие тюремной нары
и соблазнителей исход
с газет, экранов и эстрады.
Там развратителей отряды
нашли приют, зарплату, дом.
Где те устроили содом
и в головах, и в жизни рода.
А лесбиянка, томный гей
вошли ошибкой в апогей,
как устоявшаяся мода.
В природе сбой даёт геном,
но лишь один на миллион.