В мире волков, голодных собак, странных комнат

Километры пути.
Как это банально и долго.
Рдеет
вспышка рассвета над Волгой.
Выпускные костюмы
парням велики.
Когда-нибудь встретимся
мы у этой реки,

будучи дряхлыми, старыми,
однажды расскажем,
как плесенью
покрылся досуг.
Юные душу,
как труп, отторгает
Мерзкой картины
блаженный уют.

Долгожданная пристань
отвоевана в битвах.
Срезает щетину
острая бритва.
Острая бритва
оставляет полоску
решившим, что счастье
оставлено в прошлом:

сильный поступок —
проявление слабости,
остаться навек
никому не покорным.
Но души наши
лишаются радости,
белоснежные покинув
палаты роддомов.

Души одиноки
в собственных кельях.
В пустые комнаты
задувают метели.
Если однажды свезет,
и комнаты свяжутся
коридорною ниткой,
никогда не допускай
главную
этой странной общаги ошибку:

не бросай свое счастье,
словно мяса кусок,
на развилке, как правило,
много уличных псов,
голодных до счастья.
Слюна стекает с зубов.
Прячется солнце
за спинки домов.

Грязно-желтыми вспыхивает
город огнями
Увеселительных заведений
открываются рты.
Радости буйство
трогать нету желания.
Отчего-то сегодня
пусто внутри,

словно смотреть на донышко
опустелой бутылки
с недоопьяненным рассудком,
обезвоженным ртом.
Если мир настолько уныл
в разгар юности пылкой,
то что же тогда
ожидает потом...




Я делаю вдох.
Закрываю глаза.
Внутри бесконечное
спокойное море.
Я оглядываюсь, не спеша,
по сторонам,
снимаю с себя
одежду и обувь.

Ступнею наступаю
в отсыревший песок.
Силуэт растворяется
в прибрежной волне.
Я столько лет
найти счастье не мог.
А оно пряталось
где-то во мне.


Мир может быть угрюм суетлив,
инертен,
как шарики ртути.
Расцветают бутоны маков в груди.
Дрожь покидает слабые руки.

Обнимаю всем сердцем
родную мне вотчину,
серая пыль летит на обочину.
Голодные звери за мяса
грызутся кусок.
Волк пускает
себе пулю в висок.

Мне кажется,
я это все уже видел однажды.
Завершаю поиски
своей темной башни.
Стучится в окно
огненная вспышка рассвета.
Сонная дышит
свободой планета.