Литературная форма. Сценарий Пришпорь свою кобылу

             НАЧАЛО. ЗАВЯЗКА.

      Бескрайние степи Канзаса. Ночь. Темнота вспыхивает огоньками яростной ружейной перепалки. Воздух кажется густым от звона лошадиных копыт и  воинственных выкриков.
       Через пару минут стрельба и выкрики стихают, удаляются, в темноте едва вырисовываются два лошадиных крупа. Тишина наполняется звоном цикад, да иногда фыркают лошади, мирно пощипывающие траву.
      В ложбине, вытянувшись во весь рост, лежат на земле две мужских фигуры. Поглядывая в небо молча курят. Огоньки сигарет, вспыхивая, выхватывают су– ровые сосредоточенные  лица в широкополых шляпах. 
     Это Джон и Билли по прозвищу Хромой Дьявол и Слепой Мустанг, неистовые укротители диких лошадей. Вдруг Слепой Мустанг тихо смеётся.
-  Ты обратил, приятель? Обратил внимание на этого Шакала? 
     Его приятель, по прозвищу Хромой Дьявол, равнодушно лежит не двигаясь. 
-  Я готов поспорить на кругленькую сумму, у него не в порядке  сейчас штаны,
ладно, если к утру высохнут – посмеивается Слепой Мустанг.
-  Плевал я, что у Шакала в штанах. Заткнись, Старая Лошадь…-  сквозь зубы це–
дит Хромой Дьявол.
     На это оскорбление следует молниеносный ответ. Слепой  Мустанг сидит вер–
хом на Джоне, и дуло его кольта смотрит в голову приятеля.
-  Повтори, что сказал! - ревёт, как зверь, Слепой Мустанг -  Старая Лошадь!?
      Его приятель молчит.
-  Я никогда не был Лошадью! Тем более, Старой! Ты забыл, Хромой  Дьявол,
как меня зовут? Так прочисти свои мозги! Я могу тебе в этом помочь! Чего мол–
чишь, как дохлая кошка?! 
      Но ответа на этот оскорбленный вопль не следует. Хромой Дьявол равнодуш–
но разглядывает звезды в небе. Это совсем непонятно, и Слепой Мустанг невольно
хлопает приятеля по щекам.
-  Хей, ты в порядке, приятель? Ты не ранен? - неуверенно  произносит он.
–  Ладно… Ты, конечно, извини меня, Слепой Мустанг. Понимаешь, это вырва–
лось у меня так, под настроение. Ты извини, если можешь…
-  «Извини…  если можешь»... Придумал увертку, Старый Лис? -  ворчит уже ми–
ролюбиво Мустанг, освобождая друга из своих объятий.
-  Мне в последнее время что-то порядком надоели эти игрушки… -  забирает Хро–
мой Дьявол кольт из рук приятеля, и повертев его, небрежно бросает на землю.
- Знаешь, о чем я сейчас думаю? -  Хромой Дьявол смолкает. После минутной паузы говорит.
-  Много я красоток перепробовал на своем веку. Одних, надо честно сказать, надкусывал и бросал я…  Другие… ну, не без этого, сам понимаешь.
-  Это мы проходили - нарочито сердито ворчит Мустанг. 
- Были и такие как наливное яблочко…-  причмокивает Джон  оживляясь. - Но ни
одна меня не зацепила, как эта…- порывшись за  пазухой, Хромой Дьявол доста–
ёт женскую фотографию. - Смотри.   Она пела в ресторане. Ну, такой, я бы ска–
зал, не шикарный, на  окраине Парижа…
-  Фьють…- присвистывает удивленно Мустанг. - Ты был в Париже? В этой самой чванливой Европе?
-  Был…
-  Интересное дельце. Я никогда не слышал от тебя об этом.
-  Да, приятель, было дело, было… Ты, наверное, представить себе не можешь,
что я не всю жизнь крутил кобылам хвост?
-  Ну, надо же, а я ведь так и думал, что ты появился на свет тут, на маленьком ранчо в тени телеги и кобыльего хвоста.
         
РЕСТОРАН. (20 лет назад)   
Небольшой  полутемный  зал.  За  столиками  увлеченно едят  и пьют посетители. 
             Лишь за одним столиком молодой человек, забыв о стоящей перед ним 
бутылке вина, неотрывно смотрит на сцену. Это молодой Джон, он ещё не ковбой,
и не носит такого грозного прозвища  -  Хромой Дьявол.
               На сцене певица и негр саксофонист. Звучит нежная мелодия в стиле блюза. Певица импровизирует, саксофонист не отстает от неё. Эта пара, кажется, понимает друг друга с полуслова. 
             Но вот номер закончен. Сытые слушатели доброжелательно аплодируют. По знаку Джона слуга вносит корзину с цветами, с поклоном ставит перед певицей.
            Саксофонист склоняется с улыбкой к певице, шепчет ей:
   -   Опять этот смазливый месье утопит тебя сегодня в цветах. Так, пожалуй, он переманит тебя к себе.
   -   Дурачок мой…-  отвечает тихо певица, продолжая  раскланиваться. -  Не обращай внимания…
              Певица и саксофонист уходят со сцены.  Джон, так и не притронувшись к  бутылке,  поднимается из-за столика и спешит на улицу.

ПРЕРИИ.
Ночь. Осветив фотографию вспышкой зажигалки, Слепой Мустанг насмешливо
произносит:
-  Эта самая, которая застряла в твоём сердце, как заноза?
-  Эта самая, как заноза…
-  Ты? Это говоришь ты? Самая крепкая на побережье рука и холодное сердце?
Ты заговорил о юбке? Ты хочешь за юбкой спрятаться?
        На этот раз воинственно вскидывается Хромой Дьявол.
-  Не много ли ты на себя берешь, судить об этом! 
-  Конечно, это не моё собачье дело. Но если…
 -  Заткнись!
 -  Хей, не ершись, приятель. Такие пачками бродят по Скороспелке, только свистни...
 -  Заткнись, пока не получил за свой язык по мозгам! – рявкает,  как дикий зверь, Хромой Дьявол.
-  Молчу, но…
-  Молчишь?!
-  Молчу…
-  Так-то лучше…
          Они замолкают.
-  А знаешь - какая она? - голос Джона теплеет, руки сами собой рисуют в воздухе фигуру груши.
-  И ты хочешь променять свою верную кобылу на это? – пытается вразумить своего приятеля Мустанг. - Ну, знаешь что…
-  Одно другому не помеха, приятель. Кобыла и это, ну как бы тебе сказать. Ну, как воздух и вода……
               
 УЛИЦЫ ПАРИЖА. (20 лет назад) 
Снова Париж. Ночь. Улица  перед  рестораном. Снуют посетители. Молодой Джон   
в тени, прислонившись к стенке, покуривает сигарету.
            Когда певица и саксофонист выходят и садятся в такси, Джон ловит такси  и едет следом.         

  ПРЕРИИ. Ночь.
- Скажи, Мустанг, скажи честно, приятель, разве у Хромого Дьявола не может быть в груди сердца? (опять  смолкает) - Двадцать лет прошло, а у меня из башки не выходит эта блажь…
- Двадцать? - свистит Слепой Мустанг, посерьезнев. - Кто бы сказал про тебя такое, не поверил бы…
-  Двадцать, приятель. И лежу я сейчас с тобой тут в пыли с перемазанной рожей, а у меня картинка перед глазами - ранчо. Понимаешь, моё ранчо, а на кухне - она...в белом передничке, и детский смех… Поверь моему слову - только ради этого стоит жить на белом свете. Всё остальное не стоит даже слов.   
-  Фьють…- удивляется Мустанг. - Хорошая картинка, нечего добавить. Видать, твоя взяла, Хромой Дьявол. Тебе и вправду, приятель, надоели старые игры. Тебе, дружище, понадобилась новая  игра. Это же совсем другое, гнаться за старой любовью, как за  костлявым призраком.
-  Ты опять скалишь зубы? -  угрюмо цедит Хромой Дьявол.
-  Не цепляйся. Только сдается мне, приятель, ты давно опоздал к ужину, и на столе у неё давно две рюмки, и вторая не для тебя… Что ты скажешь на это? 
-  Игра ещё не кончена, козыри в колоде… - ворчит Хромой Дьявол.
-  Важно, чья взятка?
      Хромой Дьявол молчит, покусывая травинку.
-  В таком случае вот что я тебе скажу  - не тяни резину, приятель, пришпорь свою кобылу…

              ЕЩЁ ОДНА СЦЕНА.

ПОЛУПОДВАЛ. Небольшой зал ночного заведения. Полумрак. В разгаре  веселье. Гуляет, веселится простой народ.
Посетители бара:
               Мне б сидеть на винной бочке
               Словно селезню на кочке,
               А вокруг красоток море
               Пьют вино до дна.
                Пей!…или ты не мужчина!
                Пей!… все равны тут без чина!
                Жизнь из колеи не выбьет,
                Главный тот, кто больше выпьет,
                Пей из чаш вино со мной до дна!
            Мне бы выпить море пива,
            Вот бы жизнь была красива -
            Я б встречал с красоткой зори,
            Пиво пил до дна!
                Пей!… или ты не мужчина!
                Пей!…все равны тут без чина!
                Кто не любит это зелье,
                Тот скучон, а мне - веселье,
                Ведь король за бочкой пива я!

    Ярко освещена лишь стойка бара. Посетители этого заведения люд простой, здесь частенько вспыхивают по необъяснимым причинам потасовки.
    На этот раз причина была серьезная! Самоуверенность Джона, напыщенный, высокомерный вид его спутника, похожего на бойцового петуха, приходятся не по душе сидящим за столиками.
     Сначала в зале виснет тишина. Затем за столиками ворочаются и ворчат, а кое у кого от этого сразу чешутся кулаки. Джон грубо задевает локтем сидящего у стойки, и сейчас же начинается свалка. 
     Повизгивают девицы, летают в воздухе тарелки и бокалы, звенит разбитое стекло, музыканты изо всех сил наяривают на инструментах, стараясь разжечь какофонию драки ещё сильнее.
     Ясно, что всем присутствующим это развлечение доставляет огромное удовольствие.
- Десять бутылок кальвадоса, Жак! – выскакивает из-под стойки бара взъерошенный бармен, весело орет в толпу про очередные разбитые бутылки и снова тут же ныряет под стойку, потому что следующий летающий предмет разбивает ряд бутылок как раз в том месте, где находилась только что
голова бармена.
- Эй, вы! Нельзя ли полегче? - старается перекричать он из-под стойки бара разошедшихся весёлых посетителей, уже не решаясь высовывать под обстрел свою голову.
     В этот самый момент, когда веселье достигает наивысшей точки наслаждения, на верхних ступенях, у входа, появляется весьма пышная фигура.
     Если б не полное отсутствие талии и необъятных размеров бюст, мадам можно было бы назвать красавицей. Это хозяйка  заведения - Крошка Коко.
     Увиденное Крошкой столпотворение в зале не отражается на её лице. Упершись руками в бедра, она с легкой иронией, как взирают старшие на слегка расходившихся детей, поглядывает сверху в зал, покачивая иногда головой.
     Первыми её видят и смолкают музыканты. Следом за музыкантами застывают на какое-то мгновение все находящиеся в зале: одни с поднятым для удара кулаком,
другие - с открытым ртом, из которого уже готово вырваться очередное ругательство или просто дикий вопль.
      Коко медленно, по-хозяйски, свысока оглядывая всех,   спускается по лестнице.
 Коко:   Разбойники! Шуты! Головорезы!
         Готовые в бутылке утонуть!
         Кому из вас мне сизый нос отрезать!
         С кого же просто снять штаны и вздуть?
 Посетители: Но!
             Не сомневаясь в том,
             Один лишь раз живем…
             Любить и пить мы будем до пьяна.
             Когда же час придет,
             Нас ножками вперед….               
             Нам будет всем, увы, не до вина!
Коко:    Разбойники! Шуты! Головорезы!
         Пора, пора вам взяться за умы!
         Иначе жизнь преподнесет, увы, протезы…
         И прочие приятности, увы…

       Веселье прерывает свирепый полицейский свисток. В дверях появляется городовой и пара полицейских. По залу шелестят возгласы. 
       Коко, не оборачиваясь, небрежно приветствует стражей порядка.
-  О, господин Дюше! Вы и ваши подручные, как всегда, на высоте!
      Козырнув хозяйке, городовой говорит:
- Не забрели ли к вам на огонек, мадам, пара проходимцев?
       Повернувшись уже внизу лицом к полицейским, Коко хитро подмигивает: 
- Я не поняла вашего намёка, господин Дюше.
- Я должен задать вам важный вопрос… Мадам! Нет ли среди ваших посетителей чужих?
- Не вижу, господин Дюше. Нет, здесь все свои. - оглядывает зал Коко. - А что случилось?
- Видите ли, мадам… Скажу вам по секрету, в окрестностях нашего городка объявилась шайка разбойников. Очень большая шайка! - прикладывает он палец к губам в знак большой секретности.
- О-о-о! Это интересно! - изумляется Коко.
- Она напала на полицейскую машину и чуть не ухлопала…
- Машину? Как интересно!
- Пришлось мобилизовать силы… К сожалению, все остались живы…
- Разбойники тоже? Ну, господин Дюше, ну, это уже чересчур!
- Вы видите, я ранен…
- Но, но это же… Это просто прыщ, господин Дюше!
- Прыщ? Хм… - удивляется Дюше, ощупывая свою физиономию. - Не может быть…
- Да, прыщ. - весело щебечет Коко.
- Прыщ…  Кажется, кажется, вы правы… Прыщ. - недоумевает Дюше. - Как это я не заметил его сегодня утром?
- В таком случае, если вы позволите, господин Дюше, всё как  всегда! Как всегда мы сами во всем разберемся, а вас… вас я жду  завтра на маленькую чашечку кофе. Мы же с вами добрые друзья. -  кокетничает Коко.
       Это вполне устраивает Дюше. Сизый нос красноречиво говорит о пристрастии своего хозяина, правда, отнюдь не столь безобидном, как чашечка кофе. Дюше машет рукой:
- Кругом! -  и полицейские выходят.

Полицейские:   «Спасите! Нас грабят!»
                И мы тут как тут.
                Не минет и часа
                Часы не соврут.
        Но,… лучше держаться подальше от пули,
        И чтобы не вас, а вы б обманули,
        Да! Лучше с периною ночь коротать!
        Тогда бы мошенникам вас не достать!
           А в тёмных проулках качаются тени,
           Скучают в шкатулках брильянты и деньги…
                Вдруг вопли… «Спасите!»
                И мы тут как тут!
                Не минет и суток!
                Часы не соврут!               
        Но… Лучше держаться подальше от пули,
        И чтобы не вас, а вы б обманули. 
        И лучше с красоткою ночь коротать!
        Тогда бы мошенникам вас не достать!
    
     Стоя посреди зала и снисходительно оглядывая беседующих за столиками посетителей, Коко спрашивает бармена.
- Пит, ты не забыл записать расходы на веселенькую вечеринку?
- О да, мадам… Сегодня платят Жак, Тони и новенький…
- Новенький? О-о-о…- озадачена Коко.
       В этот момент в самом темном углу, под стойкой бара,  раздается стон.
- Пит, что это!?- волнуется хозяйка.
        Пит, проворно обежав стойку, с трудом поднимает и  усаживает за столик помятого в свалке джентльмена.
- О, Пит! - волнуется Коко. - Он ещё живой?
- Живо-ой, мадам…  - похлопывает по щекам Пит пострадавшего.
        Ловко лавируя между столиками, Крошка Коко подходит К незнакомцу
- О мсье, тысячу извинений! Надеюсь, вы не тот, о котором Говорил Толстяк Дюше? Вы, надеюсь, не… -  мадам в воздухе перед носом пострадавшего изображает нечто…  - не спёрли…  музыкальную  развалину Мориса, мсье? И не состоите в шайке проходимцев, о  которых говорил господин Дюше?               
        Увидев вытаращенные в негодовании глаза незнакомца, услышав его возмущенное рычание, Коко причитает.
- О чем я говорю! Ну, конечно же, вы приличный господин!
Ещё раз прошу простить этих головорезов! На самом деле они - добрые  ребята.
- Очень добрые… Это видать.  - ощупывая свою голову ворчит  незнакомец.
         Коко поворачивается к залу, где весело гомонят за столиками посетители, звенят бокалы, звучат громкие речи.
- Эй вы, стая шакалов! Увидели первый раз в жизни нормального человека и готовы сожрать его вместе со шляпой!? Пошли все вон, бродяги! Пошевеливайтесь! Ещё не хватало мне по вашей милости скандала в полицейском участке! - гонит бесцеремонно Коко  посетителей.
        Грубоватая манера общения, принятая в этом недорогом и потому любимом простолюдинами ночном баре совсем не обижает  завсегдатаев. Крошку Коко, которая умеет постоять за себя, ладит со стражами порядка и не сдает этим стражам даже злостных драчунов, беспрекословно все слушаются.
         Покидая столики, посетители ворчат, но зал пустеет.   Пышные формы Коко не мешают ей быть подвижной, она уже  разглядывает синяки и ссадины новенького.
- О! Как они вас украсили, мсье…  Дезинфекцию, Пит! –
командует она.
- Один момент, мадам… один момент. - ловко лавируя между столиками, проворный Пит подает пузырек и салфетки.
- Терпение, терпение… да уберите же руки, мсье… - Коко Протирает ссадины на лице незнакомца. - Ваше имя, мсье?
- Хромой Дьявол! - хрипло рявкает незнакомец, морщась и постанывая от боли.
- О-о-о, мсье?  - удивляется необычному имени Коко.
- Джон!  - спохватывается потерпевший,  - Просто, Джон из Канзаса… - Слышали? Прерии, дикие мустанги, ковбои, скачки…- бахвалится Джон.
- Не только женщины, но и мужчины порою любят распушить хвост
и подобно индюку выгнуть шею. Это для меня не ново…  но, но я
это уже…  Да, да я  слышала это когда-то… 
       Смущенно слушает Коко разглагольствования Джона.

        Джон: Вы слышали о прериях,
              Мустангах и ковбоях?
              Там встречи на ночной тропе
              подчас подобны бою!
              Там головы горячие,
              И жизнь там нипочем!
              Скажу вам, что горяч и я,
              И жизнь во мне - ключом!
                И вот: две тени и две пули - вжик!
                Но я, сударыня, не сник…
                Сообразил… И в тот же миг
                Лежат в пыли у ног моих…
                Да! Я один свалил двоих,
                Сударыня…  Хей! Хой!
          Вы слышали о прериях,
          Мустангах и ковбоях?
          Там встречи на ночной тропе
          подчас почище боя!
          Там головы горячие,
          И жизнь там нипочем!
          Сударыня! Горяч и я!
          И жизнь во мне - ключом!
                Сударыня! Ну, верь - не верь…
                Дай, побожусь на эту дверь!
                Во мне проснулся тоже зверь,
                Сударыня… Да, да!
                В руках моих уже лассо,
                Его бросаю хорошо,
                И вот в пыли у ног моих…
                На этот раз всех семерых,
                Сударыня…  Хей! Хой!

- О-о-о… дикие прерии, мустанги, скачки… - взволнованно вскакивает с места Крошка Коко. - Просто… просто, Джон из Канзаса… - в замешательстве повторяет она. - Просто Джон… о, Святая Мария…
       Она внимательно вглядывается в лицо пострадавшего. Теперь у неё нет сомнений.
- Это он! Да, да, да! Это он! - гулко отзывается её сердце.
- А я? Я так изменилась, что он не узнал! - шепчет Крошка Коко в волнении.
- Ах, мустанги… скачки… - повторяет она, чтобы скрыть своё состояние. - Нет, он изменился тоже, - шепчет растерянно Коко - и я возможно, не узнала бы его, попадись он мне на улице, но рассказ о прериях и мустангах совсем не оставляет никаких сомнений!
       Взяв себя в руки, она вновь садится напротив Джона,  обрабатывает ссадины на его лице.
- Это так интересно, мсье…- говорит она. - Ах, как это интересно…  - повторяет она, пряча за любезностью свою первоначальную растерянность. - А меня зовут просто Коко, Крошка Коко. Иногда - Крошка, вот так! - обворожительно улыбается хозяйка заведения.
- Вы не смотрите на мои формы! - кокетничает она. - Я ведь Раньше была совсем другой! Да, да… я как легкая бабочка порхала по сцене, и во всем Париже… слышите, мсье из Канзаса? Во всем Париже никто не задирал ножку в канкане 
выше Коко. Никто! О, если б вы видели это, мсье… - притворяется она, будто забыла имя гостя. - Мсье?
- Джон…  - подсказывает Хромой Дьявол.
- Мсье Джон! - подхватывает Коко. - Весь Париж был у моих ног! Вы когда-нибудь слышали эту мелодию?
       Коко делает попытку подтвердить свои слова. Напевая, «Красотки, красотки, красотки кабаре…» она танцует канкан, но тут же, после нескольких движений, падает в объятья Джона, вызвав этим взрыв веселья.
- Охотно верю, мэм…  - свалившись со стула под грузом пленительной хозяйки, кряхтит и смеется Джон, пытаясь очень  неуклюже подняться.
- Вы и сейчас очень даже аппетитны. - Джон галантно целует руку Коко.
            На столике услужливый Пит разливает по бокалам вино, и 
пока посмеиваясь, Джон приводит себя в порядок, Коко взволнованно говорит слуге.
- Пит, верный мой Пит, я никогда не была уродиной, так неужели Я сейчас не смогу покорить мужчину?
       На что слуга тихо шепчет:
- О, мадам, вы - женщина во всех отношениях хоть куда…
       И Коко пускает в ход все свое очарование:
- Вы приехали так далеко… - кокетливо говорит она. - конечно же по делу, мсье Хромой…  - поперхнувшись, она поправляется  - Ах, мсье Джон, не пропустить ли нам по глотку вина за знакомство, ведь мы с вами как будто тысячу лет знакомы!
- Охотно, мэм… - но заметив недовольство во взгляде Коко, Джон поправляется. - Я хотел сказать: очень  приятно было с вами познакомиться, Коко! Вы все еще очень аппетитны.
       Из-под соседнего столика, окончательно придя в себя после потасовки, выползает Билли и, протягивая руку к бокалу с вином, как попугай, повторяет слова Джона.
- Очень приятно было с вами познакомиться, Коко… Мы с ним приятели…  - кивает он на Джона.
- Ах, как интересно! Ещё один мсье! - хлопает в ладоши Крошка Коко.

       Ночь. Городские улицы. Сначала по широкому проспекту, 
потом по узким улочкам, освещая фарами прохожих, движется  мотоцикл. На сиденье двое в шлемах..

       В ночном баре Коко назревает скандал. За столиком сидят изрядно накачавшиеся вином два приятеля. Мустанг сладко  посапывает, уронив голову на стол.      
- Прочисти свои мозги, Джон! - горячится Коко. - Я не советую Тебе преследовать эту мадам!
- Не-ет, мэм! Можешь не тратить своё красноречие! Теперь-то я не отступлю! - хрипит в ответ Джон. - Недаром меня зовут Хромой Дьявол! Она ещё пожалеет, что отшила меня тогда, двадцать лет назад!
- Ха! Я приняла тебя за серьезного человека! - возмущается Коко. - А ты!? Ты приехал через двадцать лет! Надо только подумать - через двадцать!
- А чего в этом плохого, мэм?
- Через двадцать! И требуешь, чтобы эта мадам бросилась тебе в объятья?!
- Да, теперь уже ясно окончательно, что Джон из Канзаса не узнал меня… - говорит её внутренний голос - За двадцать лет я так изменилась…  А какие, собственно, у меня могут быть претензии, ведь он провел со мною всего
пару ночей. Это так. Но, за прошедшие двадцать он не забыл ту, другую! 
     Это ранит самолюбие Коко. И пока Джон в порыве ярости наливает вино в свой  бокал и так же яростно пьет его,  Коко, умоляюще глядя в глаза своего верного слуги, шепчет:
- Он не узнал меня, Пит… Теперь уже можно не сомневаться, не узнал… Неужели я так изменилась? Но, Пит, он не забыл ту, которая его отвергла! - кричит она в гневе.
- Не совсем так, мэм! Через год я написал ей. Да! Я хотел увезти её в Америку! - рычит Джон.
- Он хотел! - издевается Коко, выливая свою обиду - Вы только послушайте его: он - хотел!
- А она предпочла чёрного! Понимаешь, мэм? - задыхается от возмущения Джон, вновь хватаясь за бокал и бутылку с вином.
- Чёрного! – беснуется он. - …только за то, что он играл на саксофоне!
- Не-ет, Джон. Чёрный и саксофон - совсем не то! Тебя заело, заело так крепко, что ты помнил об этом все эти двадцать лет.  Просто заело, что она предпочла другого - вот что. А любовь  свободна! – пытается вразумить Коко Джона.
- Свободна! - рычит Джон.
- Да, да…  свободна! Её нельзя водить на поводке, как собаку!   
- Женские хитрости!
- Ты не прав, Джон из Канзаса! Я далеко не ангел, но я знаю, что говорю, я знаю, что такое любовь!   
         Вдруг Коко стихает, поддавшись видениям:
- Когда мой дорогой Эжен… - любовно произносит она имя Своего дружка в молодости и вдруг стукает кулаком по столу, выплескивая обуревавшие все ещё ее воспоминания. 
         От этого всплеска эмоций просыпается Слепой Мустанг. 
Он вертит с недоумением головой, стараясь вникнуть в суть  происходящего.
- Когда Эжен стал таскаться за рыжей Шарлоттой! - в голосе Коко что-то всхлипывает. - Я не сгорала от злости, я не мстила ему!
- Ка – а - кая грустная история… - икает, приподняв голову и вновь роняя её на стол, Билли.
- Я не мстила и тому парню, что оставил меня после нашего романа - совсем стихнув, пытается Коко воскресить в памяти Джона его парижские приключения.
- Оч-чень благородно с вашей стороны, мадам… - поднимает палец, не поднимая головы, Билли. 
- Ах, как мне было тяжело, ведь я  ждала…  ждала… -  всхлипнув, Коко бросает неприметно взгляд на Джона, и, отвернувшись, вытирает набежавшую слезу. - Но я не думала о мести потому, что это чувство святое…
- Ваша правда, мадам…  - святое. - всхлипывает Били, подняв  голову.
- Это…  это, когда две души поют одну песню, когда за спиною, совсем как у ангела, вдруг вырастают крылья…  - шепчет восторженно Крошка Коко, пытаясь достучаться до сердца Джона. 
- И оно, это чувство, всегда свободно, как свободен ветер и  облака, как свободны волны… И эти крылья, крылья любви…
- Крылья? Как у ангела? - язвительно спрашивает Джон.
- Да, крылья…
- Можно подохнуть со смеху…  Крылья!
- Крылья!! -негодует Крошка Коко.
- Посмотрите, у мадам выросли крылья…  - кривляется Джон, изображая птичку, в то время, как Коко наполняет ярость.
- А ты!? Что знаешь ты, пустоголовый! - гремит возмущенно Коко. - Представить невозможно! Да! Решил напомнить о себе через двадцать лет! Решил, что знаешь о любви больше всех! 
- Да-а-а…  решил через двадцать…  - вертит головой Билли,  соглашаясь с Крошкой Коко и осуждая своего приятеля. 
        Во время этой жаркой беседы Билли, повторяя слова спорящих, встает то на сторону Крошки Коко, то подтверждает  правоту своего друга, продолжая понемногу подливать себе вина в бокал. 
- Нет, мэм! Ты, может быть, не знаешь, как тяжело одному тянуть воз!
- Да… воз…  тянуть…  - подтверждает Билли, опрокидывая в себя очередной бокал
вина.
- Ты не знаешь! Мне, может быть, надоела такая бродяжья жизнь! Может, душе моей захотелось чего-то красивого! Никто не знает, а я всю жизнь, может быть, хотел иметь детей! - вопит Джон.
- Истинная правда, клянусь кобыльим хвостом… хотел. - бормочет Билли.
- Хотел иметь! Хоте-ел! Ты слышишь, Пит? Он хотел! - издевается Крошка Коко.
- Он хотел…  - вторит, посмеиваясь Пит.
- И где же ты был все это время, Хромой Козел?
- Но-ооо, мадам… - пьяно возмущается Билли.
- Не Козел я!  - взрывается Джон.
- Ах да, Хромая Свинья! По каким закоулкам Америки шастало твое свиное рыло?! - продолжает Коко издеваться.
- Но-но… мадам… полегче на поворотах..  - бормочет Билли.   
         Слова  Коко до глубины души возмущают Джона, Он  стискивает кулаки и рычит в ответ, но где-то в глубине его давно огрубевшей души бродяги и искателя приключений ещё остается немного благородства, ведь перед ним женщина, он не может ответить ей грубостью.
- Н-н-нно, мадамммм! - рычит Джон.
- Мадемуазель, тупица! Для тебя - мадемуазель! - кричит  разъяренная Крошка Коко.
- О-о-оууу! - от подобной наглости, от оскорблений у Джона  вылезают глаза на лоб, он теряет дар речи. 
        Билли, поняв, наконец, происходящее, пытается заступиться за своего приятеля:
- Мадам, вы не находите, что это не по – правилам?
- О-о-о-о-уу!! -  обретает дар речи Джон, отодвинув в сторону  своего заступника так, что тот сваливается со стулом вместе. 
- М-мадд-му-у-азель!! - ревёт в бродяге зверь. - Мадемуазель Коко, нельзя ли быть повежливее!? Я не обозвал вас ни разу, хотя вы и очень похожи на сдобную булочку с изюмом!
- Ай, яй, яй, как неосмотрителен мсье! - невольно восклицает за стойкою бара, протиравший бокалы верный Пит. - Это сравнение совсем излишне… - шепчет бармен в ожидании бури.
        Действительно, Коко приходит в такое неистовство!
- А-а-а!!! - как стон вырывается у нее. - Клянусь своими стройными ножками! - кричит она ещё громче, упершись руками в бока и приготовившись к ещё более решительным действиям.               
- Стройные ножки! - в свою очередь задыхается от смеха Джон. Вот теперь он может отомстить ей за грубость! - Стройные  ножки!! - запрокинувшись от смеха, вопит он во всё горло и показывает пальцем на Крошку Коко, призывая в свидетели  Билли и Пита. - Вы только посмотрите! У  неё, у этой  булочки, стройные ножки!
       Это подливает ещё больше масла в огонь, и ярость Коко достигает наивысшей точки.
- Дюжина чертей! Пит, ты видишь этого господина!? - кричит Коко.
- Но, но, но, мадам…  - выхватив кольт, встает на защиту своего приятеля Билли. – Вы не посмеете обижать моего друга…
         В глазах его двоится, ноги едва держат его, но это не мешает ему, он воинственно размахивает кольтом.
         Бармен откровенно издевается над приятелями.
- Убери свою игрушку, молокосос! Я тебе не глупая овечка!
         Коко выхватывает кольт из рук Билли и швыряет его в сторону. Окончательно проснувшийся, Билли с улыбкой ловит  на лету свой кольт. Ему явно нравится буйная дама.
- Спокойно, спокойно, мадмуазель Коко…  Мой добрый приятель совсем не собирался вас оскорбить… - пытается он потушить ссору.
            Но Коко уже трудно угомониться. 
- Две дюжины чертей! Пит! Помоги этому неотесанному господину найти дверь!!
            Такой яростный и устрашающий вид принимает этот  худой и юркий бармен, что приятели пятятся от него, спотыкаются и уже на четвереньках одолевают лестницу, ведущую на улицу.
           Вслед им несутся ругательства Коко.
- Прочисти свои мозги, Хромой Козёл! Ты не в той стране, где можно мстить за любовь! Это тебе не дикие прерии, мустанги и скачки, где главное шпоры и хлыст! Убирайся к себе, Глупый Кабан!