Как трудно всё по имени назвать

              Ведь я - сочинитель.
              Человек, называющий всё по имени,             
              Отнимающий аромат у живого цветка… (А. Блок)

Смотри, как крыши край преобразился -
на старом шифере - убранство ришелье
в сплетенье хрупком нежной каприфоли
средь листьев голубых, цветов дерЕна,
белеющих атласной пуповиной.
Здесь всё богатство красок и рисунка -
изгибов чутких, лиственных тонов.
то жадное растений единенье,
пронизанное солнечной глазурью,
божественным волненьем заиграло.
Проснулись угольно - оранжевые шмЕли
в нарядном бархате своих цветных камзолов,
подхваченных у тальи пояском,
добавили движения и бликов.
Гудливые хранители богатств
бессчётных кладовых,
не унести которые, не спрятать.
О, эти гномики с блестящими глазами!
К губам подносят дудки каприфоли
и выдувают тонкий аромат-
то золотой, то розовый с подсветкой
из длинных, тонких , гнутых лепестков
в раструбе матовом с изящною проточкой.

Кусок ничтожно серого пространства,
острый угол, слепое пугало нечаянного жала
вдруг засиял. Квинтиллион частиц,
из солнечного света сотворённых,
сквозящего сквозь листья и цветы,
на тонком растре чудных превращений!
Да, да, художник, как бы ни стремился,
не в силах приручить ты
всей этой красоты живую ткань,
являющей неведомо откуда
все эти сочленения, витьё,
сплетённые рукой нечеловечьей.
Поймать неуловимое дыханье,
свечение оттуда - ниоткуда.
Так радуйся живой натуре страстной
и не пытайся поймать её порханье
на зыбкой коже солнечного дня.
Неуловимо каждое мгновенье
и не корыстью щедро рождено -
порывом вечным жизни проявленья.
А аромат? Он носится повсюду
и на заборах ветхих повисает,
и празднует, и убирает сор
слепого равнодушья и страданья!
Созданья наши - в красках ли,  словах-
лишь эхо краткое свободных примыканий-
ружьё, которое стреляет мимо цели,
предмет и мук, и тщетных вожделений.
Неповторим тот космос бытия.
Нам остаётся слепок, острота тщеты,
с природою беспомощные счёты
и гул стрелы, летящей к зримой цели,
но только мимо, беспощадно мимо…