Йома

Фонари стекают в почву йодом,
в тени копошатся сны и нежить.
Ходит по дворам пустынным Ёма,
смотрит в окна глазом белоснежным.

Мнёт шагами кости ливнестоков,
нити проводов, бордюры-спицы.
Жёлтым коготком стучится в стёкла,
ищет Ёма тех, кому не спится.

Ходит по парадным и подвалам,
кровь земли в следах сверкает медью.
С головой накройся одеялом, –
может, обойдёт и не заметит.

Слушай, как постукивает посох,
как уходит Ёма в вечный вечер.

…а меня уже спасать-то поздно,
я и так в мешке её заплечном.

Говорила мама: будь послушным,
закрывай глаза.
А я не верил.
И теперь уносит меня стужа,
через камни, корни, сны и ветки.

Но уже не страшно, только ясно
слышен скрип снежинок гулкий, тонкий.
Потому что нечего боятся,
если ты у ужаса в котомке.

И несёт меня через болота,
через города, поля да веси,
Ёма сквозь простор чужой, холодный.

А что будет дальше –
неизвестно.