а снег забывает

а снег забывает, что был изумлённо-бел.
кукожится, никнет, стыдливо сползает с крыш,
бросается оземь.
ну где же твой джингл белс,
зайчата в колготках, лисички, чей голос рыж?
за снегом.

за снегом, которому нет конца.
качаются липы, встревожены и черны, 
как старые девы, сбежавшие от венца
на край полусвета в древесные полусны.

качаются звуки — то ритм поездной, то стук
отбойного дятла, то пёсий брехливый батл,
то кары вороньи на перья своих подруг,
то женское трио — языческий бабий ад.

качается время от «минуло» до «вблизи»,
ссыпает петиты измятых газетных тем
за шиворот знаек с комплектом энап-мезим
насильною манной холодных и злых морфем.

порхают обрывки заметок о том, о сём,
невнятных портретов на фоне бегущих дней,
и на развороте — «мы сами себя спасём» —
хоругвью для тех, кто молитвою всех сильней.

не зная молитв, не кроша голубям зерна,
не клея на тумбы анонсов про даждь нам днесь,
лишь стену разрушишь — за ней помощней стена.
и бьёшься,
и бьёшься
и раз-би-ва-ешься весь…

затёрт циферблат, онемел часовой движок,
посёлок оплыл до развалин пещер «сим-сим»…

а я всё сжимаю в руке ледяной снежок,
ко мне прилетевший из века невзрослых зим…