Масленица
Жила одна обычная семья,
По фамилиям семьи тогда величали,
Вот и эту семью - Масленица звали,
И было в семье семь детишек,
Часть серьёзных, а часть шалунишек.
Первенца звали - Понедельник,
Был он трудаголик, не бездельник.
Любил спозаранку вставать,
Да из соломы и тряпок чучела ваять,
А изготовив , на саночки сажать,
И под песни, чучелА катать.
Ежели много чучел наизготавляет,
За плетнём у дома сваво собирает.
Соберет бывалчика их дюжа много,
Завалена чучелАми вся дорога,
Соседи от таво не веселяться,
А дюжа – придюжа злятся.
Как жителям гора чучел надоедала,
В конце недели, их на площади толпа сжигала.
Вот тада,.. радоваться и зачинали,
Потому как от чучел, дороженьку освобождали.
Второго звали – Вторник,
Вёл он себя, как беспризорник.
За то, что спозаранку дороги торил,
И хуже, чем осиный рой людей беспокоил,
Да любил народ пугать, тот фулюганище,
Прогоняющие ему говорили; - уйди поганище.
Ведь как услышит он, какую либо сказку,
Враз изготовить сабе, по герою маску.
И такое свето - представление устроит,
Всех своими страшилками беспокоит.
Не зависимо от статуса и сословия,
Всем создавал одинаковые условия.
К концу дня разведёть такие балаганы,
Что заводятся и местные хулиганы.
До самой ночушки они развлекаются,
Над старыми и малыми потешаются.
Успокаивались только тогда, когда видели угощеньеце,
Прянечки, конфеточки, медок и печеньеце
Третий - Средою звался,
Он лакомкой был и средним считался,
Говорят, любви обильным слыл маленько,
Сватался к девкам, поочередно и частенько.
По нему тайно девицы и возростницы вздыхали,
Да повод к застолью пригласить, искали.
У каждой из мамок была надежда - вот,
Что Середа посватается к их дочурке, хоть через год.
А Середа тот смекалистым был,
Он друзей с собой, к застолью приводил,
Будто бы приглашал водицы испить и погреться,
Сложно было, от такого предложения отвертеться.
Переводил разговор в доме и на вечеринке,
Что другой якобы, больше нравился девчинке,
Затем вдруг жаловался на недомогание,
И вставая говорил всем, досвидание.
Таким образом, он друзей всех переженил,
А сам в женихах ещё долго ходил.
Четвертый – Четверг, был буян - разгуляка,
Он вечно повод искал, затеять чтоб драку.
Кулачки у него постоянно чесались,
При виде его, все враз разбегались.
Лишь настоящие мужчины, вступали с ним в бой,
Иногда переходящий, не в правовой.
А когда намяв друг другу бока, мирились,
Пожав руки, побежденные и победители, расходились.
Пятый был работящий, не косопятый.
Как полагается домовитым, уже женатый.
Тещу с Тестем приглашал,
Всякими сдобьями угощал.
Квас волшебный разольёт,
Льстивый тост преподнесёт,
А как только все захмелеют,
Да от сытости подобреют,
Станут страстно обниматься,
И в любви вдруг признаваться,
Зараз к свёкрам зятёк подходил,
Родителей супруги на деньжата разводил.
А шестая, была Суббота
Её любила сама, работа.
Она умела и стихи сочинять,
И постоянно одно и тоже повторять; -
На Золовкину субботу,
Я пришла домой с работы,
Натопив пожарче печь,
Решила блинчики испечь.
Два куриных взяв яйца,
Взбив с кефиром слегонца.
Всыпав сахару не плошку,
А столовую лишь ложку.
Чайну ложку всыпав соли,
С пол кило муки вдудолив,
И растительного масла,
Ложки две влив не напрасно.
В стакан плеснув чуть - чуть воды,
Добавив чайную ложку соды туды,
Взболтала...
Тесто содой той разбавив,
Блинную массу кипеть так заставив.
Ещё разок перемешала,
И блины я печь, враз стала.
В масло растительное лук окуну,
И сковородку луком натру,
Затем уж тесто наливаю
И блинчики я выпекаю.
Теперь родню всю приглашу,
И блинами угощу.
Поговорим мы обо всем,
И всех усопших помянём.
Целовальник был седьмой,
День отдыха – выходной.
И звали его Воскресник как Воскрешение,
Он постоянно просил у людей прощение,
За все свои и чужие провинности,
Не бывает же в жизни, безгрешной невинности.
В этот день, образ чучела зимы,
На площади при людно сжечь должны,
Весну миром пригласить,
Плодородия попросить,
Чтоб весь год был урожайным,
Для людей, необычайным.
Не забудьте сходить в этот день на погост,
За масленицей наступает - Великий Пост!
Свидетельство о публикации №119022805621