Оправдание слабости из Белогорские афоризмы. Том 3

    Я очень люблю насекомых. Но я не энтомолог. Даже не энтомолог-любитель, каким был, например, Набоков. В натуре моей - кроме лени и неорганизованности, несомненно ей свойственных - таится ещё и стойкое нежелание убивать тварей. А без такого убийства и последующего препарирования их систематическое исследование просто невозможно. Прогресс техники (видео, компьютерной и пр.), конечно, даёт надежду, что такое положение дел когда-нибудь изменится. Но, насколько я понимаю, до сих пор единственным серьёзным доказательством существования нового биологического вида является хорошо сохранившийся труп
хотя бы одного из его представителей, выложенный пред очи соответствующего "экспертного сообщества" с соблюдением всех писанных и неписанных формальностей и ритуалов. Биология, как молох, требует себе жертв. Систематика приобретает хотя бы относительную законченность, лишь имея в своём распоряжении достаточно обширные и хорошо оборудованные для периодических эксгумаций кладбища.
    Понимая, каких высот наслаждения лишаю себя, отказываясь от пристального изучения щетинок и усиков, всё-таки предпочитаю любоваться, пусть издалека, но живностью. таким способом, разумеется, в историю науки не войдёшь. А энтомолог, который не мечтает открыть новый вид - ещё хуже солдата, не мечтающего стать генералом.
    Кстати, о солдатах: их работа тоже сводится к тому, чтобы убивать. Но раз мы, земляне, не научились пока жить по-другому и не умеем обходиться без солдат, разве правильно обвинять их "во всех тяжких", хваля себя за уклонение от службы и дезертирство? То же относится и к полиции, и к разным другим органам безопасности, к охотникам и рыболовам (исключая спортсменов и браконьеров), к мясникам, кожевенникам, истребителям грызунов,  дезинсекторам и даже к земледельцам, которые своим трудом попутно уничтожают огромное количество животных и растений. Отдаю себе полный отчёт в том, что, перекладывая всю подобную неприятную* работу по умерщвлению на чужие плечи, я проявляю самое обыкновенное малодушие. Мало того - я испытываю при этом облегчение, переходящее в удовлетворение и даже в удовольствие; и оттого, что это удовольствие довольно подленького толка - не могу не испытывать стыд, который опять-таки почему-то сладок...
    Благородные отказы, вроде пацифизма и вегетарианства - всегда отдают фальшью. Хотя бы потому, что почти наверняка для каждого (ещё живого) человека существует такая точка, доведённый до которой, он - при всём своём миролюбии и травоядении - подобно Алёше Карамазову из бессмертного романа, воскликнет: "Расстрелять!"
    Земная жизнь - со всей очевидностью - так устроена, что никто здесь не может существовать, не убивая и не угнетая других существующих. Приходится это признать, приходится с этим мириться, но, по-моему, не стоит этому радоваться и сознательно усугублять подобные процессы. Из того, что без минимума убийств мы (человеки) обойтись не можем, совсем не следует, что нужно стремиться к максимуму. Т.е. я собственно призываю всего лишь не убивать и не угнетать ничто живое без настоящей нужды. Под нуждой же я подразумеваю банальное выживание, причём надо иметь в виду, что чем комфортнее оно для нас будет,
тем больших убийств потребует - тут кому-то всё равно придётся платить. А живыми я предпочёл бы считать не только подданных всех биологических царств, но и кристаллы, и ландшафты, и небесные тела, и элементарные частицы...
    Слабость же свою - в области энтомологии - оправдываю тем, что, как якобы сказал Оккам, "не стоит увеличивать количество сущностей без крайней необходимости". Не то чтобы энтомологов и без меня хватает - некоторым таксонам приходится дожидаться своих исследователей десятилетиями (а то и веками - препараты портятся). Но вдруг тот жук "новой породы", которого гипотетически я мог бы для удовлетворения своих амбиций поймать, окажется единственным оставшимся представителем вида? Вдруг это последний из могикан или из удэге? Пусть другой** берёт на себя грех. А если никто не возьмёт - тоже по-моему ничего страшного.
    Лучше уж я буду наслаждаться своей добренькой слабостью, не забывая отдавать дань уважения и даже восхищения сильным мира сего, тем, кто не боится испачкать руки, истинным бойцам и первопроходцам, самым решительным, но и самым губительным, нашим собратьям, которые составляют авангард человечества.

*Возможно по наивности, но я всё же склонен полагать, что большинству людей убивать не приятно.

**Пример хорошего энтомолога-профессионала - Александр Фатерыга, с которым я случайно встретился в Крыму. Олицетворение всего плохого, что может ассоциироваться с любительской энтомологией - "писатель" Александр Проханов.