Всю то всю то я Москву повидала

Один мой родственник работал губернатором, а потом пошел на повышение в Москву.
В дом правительства. По штату ему положена была домработница, которую и выписали из какой то глухой деревни. Вековуха. Лет сорока, а то и больше. Звали ее Паша. А может и не Паша.
Приехала Паша со своим сундуком, где было ее приданое положеное  всем вековухам.

Сразу по прибытию пошла Паша смотреть Москву. Вышла из дома, что стоял рядом с Белым, прошлась пару кварталов возле реки и по возвращению сказала: "Всю то, всю то я Москву повидала!"

Готовила Паша плохо. Точнее скажем совсем готовить не умела. Деньги ей было доверять нельзя: не умела с ними обращаться, слаба в щёте, а кассирши видя, что перед ними представительница глубинки, не додавали ей сдачи. Ну ее больше за продуктами и не посылали.

Говор Пашин был своеобразным, певучим как в ее деревне: вместо "чэ" говорила "цэ"
"Стасицёк (это на хозяйского сына) што руцки то долго мьеш? мамоцка клицет!"

Раз пропала у них килька, и хозяйка хотела ее выкинуть, на что Паша всполошилась:
"Селедоцка с кисляцёй, я люблю селёдоцку с кисляцёй! не выбрасывайте!" И съела.

Было это в 36 году. Собрались по какому то торжеству гости: все из Белого Дома.
А Паша принялась их развлекать: она много всякого народного фольклора знала: загадки, прибаутки...

Села баба на пеце
На девятом кирпеце...
Не смогла стерпеть
Поцяла...

Дальше то, что рифмуется! Каша это)

Четыре братца
В одну рюмоцку с!

Не скажу что делают: у меня за б стишок заблокировали.
Вымя это только скажу.

Все гости очень смеялись.
На следующий день Паша, обмотав голову мокрым полотенцем, слегла в постель.
"Изуроцили меня..."(сглазили) стонала она.

В скором времени родные мои отправили домработницу в деревню обратно.

А там и 37 й год подошел.
Главу семьи расстреляли, жену отправили на 10 лет в лагеря. Маленького Стасика и восьмидесятилетнюю мою прабабушку забрала моя семья.