Моя любовь

Она часто прячется по разным углам, словно
кошка боится праведного гнева,
в её голосе шаткость бренной земли
и тревожный шёпот пассажиров
в самолёте в отнюдь нелётное небо.
Её кожа, как шёлковое платье —
кажется, что боль невесома.
Мне бы, чёрт подери, хотелось
быть для неё незнакомцем,
ослепительным солнцем.

В ней сошлись пламень и лёд, что в бокале,
она из тех, кто нередко плачет на фильмах
в финале,
и бросается навзничь, да так, что святых выноси.
В её рукаве всегда припрятан туз
или рассказы о самой верной любви.
Она говорит со мной обо всём
и не терпит молчания.
Её часто клонит в сон
от моих излишних вскользь замечаний.
И прошу перед сном я у Господа Бога
лишь одного —
сохрани к её дому дорогу
и меня самого.

Мне чудится — она где-то на этой земле,
бежит на работу аккурат к девяти,
целуется медленно, словно огни
зажигает на полотне,
встречается с кем-то, засыпает не с теми,
звонит друзьям по пустякам,
пьёт крепкие и любит исключительно смелых,
чтобы разрывало напополам.
Чтобы вся жизнь, как в кино, знаете ли:
«прижми к стене меня, милый»,
танцы, чистый ром.
Я хочу, чтобы мы запомнились или хотя бы
в твою честь назвали станцию метро.

Прости, моя любовь, всё это лишь слова,
я знаю.
Но что мне сделать для того,
чтобы вся жизнь
для нас с тобою
стала раем?

Моя любовь
Январь, 14'19
Слова — Adam Kesher