По Ионическому морю

                Путевые зарисовки во время и по следам похода на яхте
                по Ионическим островам Греции в октябре 2018 года

Еду в Корфу через Пизу,
лоукостером лечу.
Отдохнуть успеть хочу:
через месяц стухнет виза.
 
На Элладу курс взял резко
вспомнить терпкий вкус маслин,
с духом хвои выпить вин
и погрызть орехов грецких.
 
Не случилось сесть в «Фольксваген»,
чтоб добраться до марин
вкруг мятежных Украин
от Москвы и до окраин:
 
не избегнув реставраций,
друг чинить  лёг организм.
Нам болеть — анахронизм,
нам с горы б со свистом мчаться!
 
С ним мы свидимся зимою,
наши лыжи навострив.
А сегодня ждёт залив
(и не с пресной водою)!
 
Яхта, новая зазноба,
оторвала от горы,
пока рыщут комары
и не сгрУдились сугробы.
 
Протыкает борт «Победы»
турбулентности капкан.
Путь смакует капитан,
мне ж маршрут пока не ведом.
 
Ионическое море
яхте начертает курс,
острова, как россыпь бус,
ждут на шее акваторий.
 
На транзитную посадку
вниз ныряет самолёт,
облака глиссадой рвёт...
Рифмы падают в тетрадку.
 
***
«Лошадей» меняешь в Пизе?
Минут десять на такси
от стоянки откусив,
зодчества увидишь кризис.
 
Вертикали не подвластна,
башня холит свой уклон.
Я не воодушевлён,
помня прототип казанский.
 
Мы решили не мотаться,
избегая суеты,
пиццей утолить мечты
и тосканскому предаться.
 
Промелькнуло быстро время,
в крошечном кафе обед
подарил нам интернет,
и в Москве узнали, гдЕ я.
 
Три часа, скажу я, мало
потребить на всё про всё!
Обозрений колесо
полный круг не оббежало б!
 
Ryanair, lowcost ирландский,
нам полупустой салон
предоставил. Перегон
одарил уютом царским!
 
***
Как зовут тебя, марина?
С тавтологией вопрос!
А вот те, кто с морем рос,
рот от смеха не разинут:
 
дом для яхт имеет имя
«ГУвия!» Морей корма!
Вот в лесу из стройных мачт
показалась наша «Iva»!
 
Время — девять, в небе темень,
уходить не будем в ночь,
Невезенье — спешки дочь.
Выспаться настало время:
 
ведь мотора гуд не будит,
не качает на волне.
Пусть забудутся во сне
новые на яхте люди.
 
Поутру кэп принял яхту,
мы сгоняли в магазин,
провианта, местных вин,
прочего для целей фрахта
 
(голодать — стезя не наша!)
погрузили, разместив,
понадёжней закрепив,
или качка сварит кашу
 
из сорвавшихся продуктов,
разметает по «ковру»,
и придётся поутру
драить, драить камбуз (кухню)!
 
***
Неожиданно отчалив
(я каюту изучал,
каждый тумблерок включал),
яхта курс взяла начальный.
 
Вдоль бортов двенадцать кранцев,
вверх шестнадцать метров грот,
киль глубок, но дно не рвёт,
оверкилю нету шансов.
 
Кэп лавирует искусно
в паутине из цепей
дно схвативших якорей,
проходя фарватер узкий.
 
Обогнув препятствий ворох,
среди бакенов идём,
лик меняет водоём
на прекраснейшее море.
 
Курс на юг. Вот справа крепость!
Флотоводец Ушаков
вражьих тысячи штыков
штурмовал здесь, не колеблясь!
 
И доселе неприступный,
форт был с моря покорён!
Адмирал был смел, умён
и отец матросам. Зуб дам!
 
***
Меж заплаток белоснежных
голубеет неба зонт.
Удаляет горизонт
бахрому красот прибрежных.
 
В воды без конца и края
мы вонзились, ветер стих.
Основных дорог морских
мы пунктир пересекаем.
 
Припекает солнце пылко,
намекает на загар.
Получи и млад, и стар
средиземную парилку.
 
Остужаться прямо зА борт
рыбкой прыгали гурьбой.
Предзакатною порой
в гроты сплавать — риск неслабый.
 
Всласть испить хотелось море,
наглотаться до бровей,
обновиться до корней,
до усталости во взоре,
 
ощутив с полкилометра
моря под собой рассол!
И гирлянды из трусов
смачно треплет волей ветра!
 
***
С моря острова прекрасны,
неприступны и грозны,
в пене от крутой волны,
в тучах, коли день ненастный.
 
С виду острова — моллюски:
горы — панцирь, бухта — вход.
Известняк средь синих вод
прячет к гаваням путь узкий.
 
На границе с морем пляжи
рЕдки, как в руде алмаз.
Различит лишь острый глаз
их средь девственных пейзажей.
 
Притулив к причалу яхту,
оседлав автомобиль,
серпантиновую пыль
с островных сметали трактов,
 
разъезжая по заветным,
Богом избранным местам,
ввысь к монастырей крестам,
вниз к плантациям несметным.
 
***
Достославная Итака!
Отрясая пыль веков,
ты не бережёшь следов
и событий древних запах
 
и не предъявляешь знаков,
что страны правитель сей,
хитроумный Одиссей,
шанс не дал себя оплакать.

Одолеть преданий пропасть
в добрых тридцать пять веков
без подсказок нелегко!
И суфлёр — Гомера строфы.
 
В правоту сказаний веру
этим дивным островам
вряд ли б кто-то даровал,
кабы не стихи Гомера.
 
Благозвучны и прекрасны,
эти песни, как гранит,
что история хранит,
и забвенью не подвластны!
 
***
Независимо от стажа
покорения морей
риску подвергать не смей
совместимость экипажа!
 
Важно избегать раздоров,
не ронять обидных слов,
рассекая без краёв
ироническое море.
 
Кэп сплочённую команду
пригласил к себе на борт.
И нам было не слабО
исполнять его команды
 
(хоть не обрели лицензий
на вождение судов),
исполнять без лишних слов,
даже без больших претензий,
 
даже не с седьмого раза!
Нам хватало и трёх раз,
чтобы выполнить приказ
в состоянии экстаза
 
от послушности штурвала,
звона якорной цепи.
«Hi, my friend! Конец лови,
нас подтягивай к причалу!»
 
Братство и взаимопомощь
мореплавающих лиц,
интернационализм
быстро для себя откроешь!
 
***
Яхта — порожденье ветра,
обручённого с волной.
На их свадьбе песню пой,
хотя можно стать и жертвой!
 
Посейдон затеял роды
с Адриатики ветров!
Мы для яхты ищем кров
ждать у берега погоды.
 
Ночевать решили в бухте
на растяжке якорей,
закрепив их средь камней.
Но стараньям нашим рухнуть
 
было суждено. И к счастью!
Плыть средь волн — аттракцион!
Если в море ты влюблён,
солнце с ветром — не ненастье!
 
Шлём перестраховку к чёрту!
Между мелей и камней
выбираем курс прямей,
с севера обходим Корфу.
 
Вон эскорт воздушных змеев!
Змей — в простонародье, кайт —
мастеров иль дурака
в бурю вознести сумеет
 
над кипящими волнами,
над щетиной берегов.
Сей досуг весьма суров:
можно налететь на камни.
 
И иных препятствий вдоволь
на прибрежной полосе…
Но не все ж среди друзей
притяжения земного!
 
Волны нас качают рьяно,
ветер, полный брызг, в лицо!
Мы цепляемся за всё
на корме! Подобно пьяным.
 
Мачту накреняет набок
сто седьмой «девятый вал»!
Я сначала их считал…
Здравый смысл на это табу
 
наложил, во мне участье
милосердно проявив,
мои страхи истребив.
Вниз торчащий киль балластный
 
со свинцовым утолщеньем
нам остойчивость дарил,
хоть лукаво походил
на готовый к делу пенис.
 
Центр тяжести снижая,
он и длинен, и тяжёл.
С этим килем хорошо:
оверкиль не угрожает!
 
Наш аналог — у красавиц
довод не за целибат:
не смиряет «киль» тебя,
в позы разные бросает.
 
Чем размер твой небанальней,
тем, по мнению людей,
будет страсть как мудреней
быть устойчивым! Морально.
 
В лад раскачиванью яхты
мыслям разным нет конца…
Солнце улыбается,
ветер усмирил характер!
 
Материк надвинул горы,
гору с наших плеч свалив:
спрятались от волн в пролив
меж Албанией и Корфу.
 
***
Поздно ночью мы в марине.
День оставлен про запас
на осмотр земных прекрас.
По пескам, асфальту, глине
 
на большом автомобиле
к травам, тропам и камням,
и к отвесным берегам
мы по Корфу колесили.
 
Берег северный изрезан
пескоструйною волной,
монотонною и злой.
Как калеки без протезов,
 
повреждённые утёсы
манят вычурностью взор,
высотою, как у гор,
и причудливостью плёсов,
 
по которым разгоняясь
устремляется волна!
Всех пленяет кривизна
и затейливость каналов,
 
исторгающих вверх брызги,
отбирая мощь у волн.
И Канал Любви был полн
этой «облачностью» низкой.
 
Тех же самых мест при штиле
фотографию храню,
где почти что в стиле ню
силуэт подруги милой.
 
Освещённый солнцем ярким,
силуэт, нет слов, хорош,
только брызг там не найдёшь:
шторм не одарил подарком.
 
***
Чередою дней ушедших
отодвинут наш круиз.
В памяти переплелись
волны, отмели, путь Млечный…
 
Квинтэссенция скитаний,
наша яхта снится мне.
Она снова на волне,
на волне воспоминаний!