От Маяковского

Маяковский в Париже влюбился в Татьяну,
В красавицу русскую, «бывших кровей»,
Читавшую Пушкина, Фета и Тютчева…
Слог Маяковского чужд был бы ей.
Не понимала она этих рубленных,
Жестких и рваных Советских горнил…
Неистовых, яростных, всё отвергающих,
Всё, что он новою меркой мерил.
Он только пугал её, страстью разбуженный.
Безудержной страстью, любовью пылкой,
В желаньях своих напролом идущий.
Что бы добиться её улыбки.
Тот «Ледокол» из Страны Советов,
Зовущий её в эти дебри вернуться…
Не смог получить ни любви, ни ответа,
И сердце её не могло встрепенуться.
И он уехал в Москву один,
Унося в себе тайну, печаль и муки.
И всё надеялся, что любим,
И могут дети быть, даже внуки…
Ему досталась одна печаль…
Ведь даже Слава его не сработала.
От несостоявшейся той любви
Ему не осталось ни взгляда, ни шепота.
И, только письмо, что читаем мы:
«Письмо Татьяне Яковлевой» со словами
«Гром ругней в небесной драме-
Не гроза, а это просто ревность двигает громами!»
А ей остались только цветы…
Точнее сказать – Цветы с большой буквы.
Весь свой гонорар перевёл поэт,
Что б ей приносили от него букеты.
Из самых красивых на свете цветов –
Гортензий, фиалок, чёрных тюльпанов,
Из чайных роз и архидей,
И хризантем. От него. В подарок.
С тех пор, не взирая на стужу иль гром,
На дождь и снег, на погоду скотскую,
С букетом посыльный стучался в дом,
С единственной фразой: «От Маяковского».
Букет фантастической красоты,
Способный затмить Луну и Солнце.
Дарил частичку его души,
«До дней последних донца»…
Не стало его в тридцатом году.
Её известие ошеломило!
Она привыкла, что не спросясь,
Вторгался он в жизнь её. Это мило…
Он где-то есть и шлёт ей цветы,
Влияет на всё, что с ней происходит,
Она ведь, знала, он любит её,
И как Луна, вокруг где-то ходит.
Не понимала, как дальше жить
Без этой любви в цветах растворённой…
И только смерть не знала того,
Что нет преград для души влюбленной.
На следующий день на пороге возник
Посыльный с букетом неизменным…
«От Маяковского»- тихо сказал…
Хоть тело поэта уже стало тленом.
Великая любовь – сильнее смерти, право…
Не всякий правда это может воплотить.
А Маяковский – славный малый!
И женщин он умел любить.
Цветы несли ей в сороковом,
Когда о нём уже давно забыли.
И в сорок первом, и в сорок втором,
Один букет, но трижды в неделю.
В войну в Париже выжила она,
Лишь продавая милые букеты.
Каждый цветок, как милое «люблю»
Спасал её от голода и смерти.
Потом освободили и Париж.
И слёзы радости от счастья не скрывала.
Цветы несли, и, принимая их,
 Она о нём с любовью вспоминала.
Посыльные взрослели на её глазах
И становились частью той легенды…
Как пропуск в вечность тут звучал пароль –
«От Маяковского» - для многих поколений.
Парижская история – правда или ложь?
Наверное, вымысел, уж больно красивый,
Покоя многим тогда не давал,
Кто знал о нём в Советской России.
Аркадий Ровлин – простой инженер
Историю слышал ещё от мамы,
Он так мечтал посетить Париж,
Узнать всю правду от милой дамы.
Конец семидесятых, она ещё жива
И рада принять из страны своей гостя.
Они болтали с ней обо всём.
Казалось, нет тем запрещенных вовсе.
В уютном доме цветы повсюду,
Как дань легенде, он думал, не более.
Спросить её он не мог, не смел…
И, всё же не выдержал. Что-то толкнуло его…
Спросил: А правда, что всю войну
Цветы от Поэта спасали от смерти?
И это не сказка? Скажите мне…
И это возможно? Вы мне ответьте…
- Вы пейте чай. Вам некуда спешить? –
Всего-то и ответила Татьяна.
-Вы не торопитесь? Тогда попейте чай…
И он, казалось, был в плену цветочного дурмана.
В дверь позвонили, и букет
Доставили с посыльным,
Из золотистых хризантем,
Невиданных до ныне.
Не видел роскоши такой
Он никогда на свете.
Как солнышко букет сиял.
Был ярок, чист и светел.
И, как пароль, из тех давних времён,
Людей переживший и страсти плотские,
Сказал посыльный, букет передав,
Одну только фразу – «От Маяковского».