***

Когда захочешь поговорить - посмотри себе под ноги: если увидишь чистую неглубокую воду, в ней, наверняка будут маленькие кои, похожие на опавшие листья. Если над ними ты четко увидишь, как тяжелые тучи потихоньку закрывают собой солнце, а изображение вдруг станет перебиваться редкими каплями - точно найдем о чем поговорить. Будем пускать слова словно 'жабок' по волной глади, нарушая всю тишину ее спокойствия.

И они обточат все камни, и,  может быть,
даже пробьют дно и будет уже не важно,
сердце ли под ним отбивает такт или нам просто слышится.

Если однажды захочешь со мной увидется - просто подними вверх голову: если в той бездне, в которой окажешься, блеклые лучи пытаются развеять сгущающийся мрак, если тебе темно, не хватает воздуха и,  конечно же,  становится холодно, просто глянь на свои руки - там, между пальцами, пока ты уже боишься,  хотя не стоило бы, давно резвятся пестрые рыбки. Оглянись, ты у подводных скал, и каждая из них пропитана вечной весной,  насколько это приемлемо в условиях глубины.
Если все сходится, выплывай,  не задерживайся надолго, я подам тебе руку.

И зажжется в наших волосах ветер , а в глазах моих языки адского пламени,  отражаясь на трехметровых волнах.  Я укрою тебя от них,  и в приступе ярости,  испепелю всю красоту,  ставшую абсолютным безумием.
Нам останутся лишь голые степи с холодными от росы травами, росы от густых туманов,  в которые и пойдем гулять, слушать песни китов,  что теперь вместо ласточек.

Весь этот туман я годами собирал в утрах позднего октября. Наконец,  его стало достаточно,  чтобы киты чувствовали себя комфортно.

Здесь мы точно должны заговорить на одном языке,  но,  если меня вдруг не окажется рядом - скорее всего,  мой рот занят. Где-то у дна в позе эмбриона (но не вверх ногами,  потому что так неудобно), я обхватив голову руками,  вслепую ловлю ртом гниющие остатки органики,  наивно полагая, что воды околоплодные. И в бесконечности своего заблуждения, я, видимо,  жду пока рожусь заново,  размышляя о том,  что глина в воде,  наверное та самая,  из которой творец однажды слепил наших предков.

Если захочешь остаться,  то разбуди меня. Я перестану дрожать и мы высохнем, вырастим на стекле и бетоне такие деревья,  которым бы даже на грунте богатом не вырасти.