2018

***

словно книга которую читаешь дольше
чем она писалась
в чаще растворяется путник

взгляд едва поспевает за осенними листьями

а я и сам был осенью
когда отпустив витые рога как бороду
в туманном подлеске ты отпускал грехи
и продавал черные книги

                и в который раз
говорил:

пока не встретишься взглядом с миром
не слышишь его дыхания


АЛЬБА

На острие иззубренного листа крапивы
дрожит мгновение,
когда еще помнит самый прекрасный из своих снов Бертран де Борн:

на верхушке дуба стоит прямой как башня спешенный всадник,
и листва не расседается под ним, у корней
сидит отрок с розоватым нимбом:

он раскрывает фехтбух на случайной странице
и узнает, что смерть под стенами осажденного города
окрашена в цвет сирени, а гибель на перепутье
обретает оттенок созревающей ржи,

стоит ей расправить крылья, –
                так и постигается
ремесло птичьих тайн, и острится безстрашие;
 
и свет солнца вспарывает пузатые ветрила на горизонте,
и из мира в мир ходят люди
с гамматическими крестами на хитонах.


ДРЕВНИЙ СЕВЕР

Тех, кто практиковал магию сейд,
мы топили в море, в отлив привязывая к скалам,
долго смотрели
как волны уносят лохмотья пены,
 
натягивается тетива огня
и тает снег,
тает снег,

и перестает
звучать из-за туч синева
голосом турьего рога
или горькой одержимостью памяти,
когда являются безымянные звезды
из горящего металла,
восемь королей в проеме золотых врат.


***

Осень укоренилась
на крыше старой водонапорной башни
и метит в нас своими листьями, мы же
пойдем дальше вглубь леса,
где весело расстаются с ломким золотом,
как будто пропивают неуплаченную виру;

стань и ты
тем, что время, как ветр, вырывает из рук по кускам
и возносит ко грохочущему солнцу,
окрашивая его в цвет холодного полдня,
и вернись, отруби
мне голову в ельнике
под звенящими хоругвями проблесков.


***

осень – синеватое оперение
открывшейся перспективы

птица вращается внутри своей шкуры
сделанная как и сонце
из теплого металла быстротечности

*

под опорами лэп
сидеть слушать
как лучи света трутся один о другой

и медленно возвращаются
в свои невесомые леса сонце и птица

*

сверкающие облака октября
изредка заплывают в руки


ТРИТОН

делят ломоть зимы отрезанный вдоль
веселые раубриттеры
взведен арбалет ноябрь безвиден
снегопад в черном ущелье

/

обнимешь камни разрушенной вежи
в них будто кто-то вздохнет
и в унисон завоют веселые кнехты
каждый по сажени в холке

/

пусть движутся со звуком пара
что поднимается над низинами
веселые всадники в гравюрном небе
и по всей земли раскатятся ягоды