Разговор в Париже

*  *  *

- Слушай, только прилетела. Запыхалась. Редко видимся.

- Ты хороша при всех моментах. Это не как папа говорю. Соскучилась?

- Очень. Так катастрофически не хватало тебя, чтоб поговорить о ... даже не знаю ... обо всём.

- Обо всём не получится на твоё расписание. Я могу о разных странах с долей увереннности толковать.

- Я иногда удивляюсь, что твоя дочь. И ещё более, что у тебя осталось тепло ко мне.

- Да. Осталось. Так бывает. Твои пластические ужимки в аэропорте меня посмеяли. Хорошо. Тепло.

- Я тебя обожаю за внимательность. Но у нас не более 15 минут. Меня друзья на Луаре ждут.

- Неплохо. Хотя плохо, что я тебя воспитывал и бил порой как парня до менструаций. Не понимал женского хода.

- Ты меня сделал сильной, папа. Без тебя ну я бы стала гламурной амёбой, а теперь я стреляю с двух рук и далее по головам.

- Ясно. А как у тебя с наполнением личного и шире бытия?

- Да. Я стала протенстанкой. Хожу по праздникам в простую церковь. Я знаю, что ты атеист. Да, у меня хороший муж.

- Ненавижу слово "атеист". Оно всё обрезает. Тут сложней. Мне нравятся люди с блеском в глазах.

- Так, папа, у меня тоже иногда это возникает, хотя я не делаю в такие моменты тройные сальто.

- Не должна. У тебя в америке нормально?

- Да неплохо... Но иногда я хочу пострелять на нашей чахлой даче под Парижем из убойного арбалета. И обставить тебя.

- Ты сейчас смогла бы. Раньше - нет. Однако ты подавала надежды не на мажорный теннис, а на стрельбу. Ладно.

- Па, мне пора валить.

- Хорошо. Встретимся на похоронах.

- Ты всегда на приколе. И трава не кончается. Обожаю таких мужиков.

- Как скажешь. Пока. Целую, дочка. Приезжай через год. Возможно я стану мудрым.

- Маму помнишь?

- Порой. Двигай. Люди ждут.

*  *  *

Я просыпаюсь. Не вижу тебя близко.
Мне склизко хочется дальше плыть.
Губы твои мелькали так искренне низко.
Я позабыл остыть в нелюдь забытых.

_________________________________________________

23/02/2019