Тебя живым, сырым кормили мясом...

Тебя живым, сырым кормили мясом,
всю жизнь на поводке держали.
И двое смертных миф неясный
о другой жизни рассказали.

Невдалеке от них поклажа
в сырых мешках из бычьей кожи.
Живая кровь густела в чанах.
Притихших смертных била дрожь.

Не рассказали, так, сболтнули.
Не прошептали, - прохрипели.
Они лежали, как уснули
в густой траве среди камней.

Не к месту спетая молитва
напомнила Тебе о снах,
о безполезных, злобных битвах
в блестевших яростно лазах.

..........................

Они, рождённые пустыми,
пустые, выстраданные Богом,
напомнили Тебе о мире,
в котором жил до их прихода.

Простор, невидимый, как воздух,
в нём растворился, как нектар,
налитый, выплеснутый в воду,
нежнейший, тонкий аромат

никем не познанных явлений,
мир бытия невидимых Богов.
В нём нет врагов, в нём нет друзей,
в нём нет желаний, действий, слов.

Рождённые с Незримым в битвах
пришли и Время принесли с собой.
И рвали болью, страхом, криком
Единое в куски овеществлённые.

.............................

Пустые сгустки плоти мёртвой
пришли к Тебе, гремя цепями.
Молили у Тебя свободы
и к своим страхам приковали.

Чтоб ты их страхи, как они
чтил за единственного бога,
за них пустыню их молил
и жил, как червь, в железе, строго.

И много-много тысяч лет
несли Тебе живую кровь.
И Ты зализывал вкус мизерных побед
железным вкусом кандалов.

Они стояли вдалеке
и с интересом наблюдали,
как Ты безсильно, в темноте
гремел отполированными шершавым языком цепями.

..............................

Чернела киноварь под Солнцем,
железом пахла в медных чанах.
Их жжённый сурик пах от сырости
цепями в свежих, рваных ранах.

Не к месту спетая молитва...
Заклятье кончилось... Как кость,
зализанная до толщины листа полыни,
железо разорвалось.

Ты радостно сверкал из темноты глазами,
без слова, молча, встал, рванул...
И хохотал, дрожа от боли.
И кандалы отбросив трупам, ты хлебнул
живой-сырой свободы вместо крови.