Письмо из бутылки

Я пишу тебе с острова. Он почти что
Необитаем, как космос - летом
После Гагарина. Почему так вышло? -
Это не важно. По силуэтам

Волосатых деревьев, которых вдоволь,
Прыгают разве, что обезьяны
Волосатые. Часто кусает овод.
Море пустынно. В рубахе рваной

Я гуляю, а время стоит на месте,
Словно будильник - в субботу утром,
И, возможно, что лет эдак через двести
В тьмутаракани равняться сутки

Будут кольцу на срезе густого дуба.
Что ж, безразличие - лучший повод
Для меланхолии. Выражаясь грубо,
Мы одинаково бестолково

Принимаем источник дневного света,
Вместе с предметом своей печали.
Где нахожусь я сейчас? На краю планеты,
Или же - в центре? - Никто не знает.

Воздух в груди застревает, но, больше не
Выдерживая объёма лёгких,
Выползает наружу, - выдох длиннее
Всегда, чем вдох, если сравнивать их.

Видел вчера акулу, - боюсь купаться.
Всё-таки мерзкие твари - акулы:
Если их много, то - как вещал Гораций -
"Всякое тело проглотят сдуру"…

Больше не ем бананы. Не верь тому, кто
Говорит, что они полезны и
Несравнимо вкуснее любого фрукта.
Это - враньё. Меня от них тошнит.

Говорил с попугаем о пользе крыльев, -
Глупая птица, а всё ж летает
И живёт дольше нас. Если б мы так жили…
Улетел… Да чёрт с ним, с попугаем!

Жду начала сезона дождей, поскольку
Пресной воды уже не хватает.
Остаётся есть кокосы, их здесь столько,
Как комаров - на болоте. В мае

Или в июне, страшно подумать даже,
Слышал гудок парохода, но не
Пытался подать сигнал. Море - на страже
Одиночества моих гармоний.

Знаешь, а в этом мире совсем неплохо:
Глаз отдыхает от шпилей, рядом
Нет ни сумасшествия, ни суматохи,
И даже волны послушны взгляду.

Вечер. Шалаш. Лагуна - в огне заката.
Чайки кричат и терзают краба.
Лечь на песок, представив, что был когда-то
Жалкой песчинкой, медузой, каплей…

Вот и сейчас слоняюсь по берегу, весь
Худой, на шее висит цепочка.
Видно прикован ею пожизненно здесь.
Вечно твой. До свидания. Точка.

26.10.2004. TSV