Дама ночи
Наполняет мир усталостью от слов
Души огня ее волшебное мерцанье
Озаряет городской ночной покров
Ее слова как музыка стиха
Украсят мир ночной, неторопливый
Где тьма так беспробудна и глуха
И звездный небосвод красивый
Надменный образ дамы ночи
Пленяет душу словно чародей
Печальны тихим шармом ее очи
Что в бездну так влекут людей.
Свидетельство о публикации №119022206797
Понравилась завершающая строчка, ведь бездну можно метафорически представить как образ черной дыры, всепоглощающей пустоты, т.е - вагины. А метафора - это уже намёк на поэзию.
Название ужасно. Название стихотворения - его визитная карточка. А ты начинаешь косячить еще не приступив к тексту:
1) Дама ночи -это ночная бабочка? И если ты не косишь под постмодернизм Сорокина - то воспевать праститутку словами из лексикона первой половины 19 века как-то странно.
2) Ты в названии допустил речевую ошибку - дама ночи - это инверсия.
Инверсия -это расположение слов в неправильном порядке. Например, со всех сторон горы неприступные. Правильно было бы сказать так: Неприступные горы со всех сторон.
Давным давно инверсия считалась нормой в поэтическом высказывании, потом её стали использовать только как стилизацию под старину. Сейчас это считается либо дурновкусием, либо неумением грамотно излагать мысли. Литкритики за это с говном сжирают. А рядовые читатели ржут в голос.
3) название меняем.
По стилистике:
Если ты пишешь о женщине или проститутке то пиши живым, современным языком, а не штампами.
Если ты делаешь стилизацию под какого-то автора или век -то отрабатывай этот приём и не
вздумай преподнести это женщине как стихотворение написанное для неё -выставишь себя идиотом. Я до сих пор ржу когда ты на полном серьёзе написал девушке: «О, прекрасная Виктория.» Сразу шизика , который всю жизнь дрочит и читает Дюма. Не повторяй эту ошибку с живыми стихами и с живыми женщинами. Читая эти строчки видишь как у тебя капает слюна и сперма.
В принципе такой язык уместен в литературе постмодерна. Фича в том, чтоб суметь написать высоким стилем неведомую ****ую ***ню. И это должно быть и органично, и абсурдно, и весело, и ново, причём одновременно. Но это задача тебе на вырост.
Важно:
Поэт говорит языком будущего, он он ловит лексическую и смыслообразующую волну, когда другие не видят даже ряби на воде – на то он и гений.
Годный стихотворец старается писать о том, о чём еще никто не писал. А если писал то не так. Без поэтической новизны у поэзии нет будущего. Либо бери оригинальной формой. Изобретай стили, размеры . Даже средний стихоплёт -творец, а не попугай.
Стих по теме:
не писал ни хокку я, ни хайку,
к дивным формам не лежит душа.
лучше, под родную балалайку
набросаю простеньких стишат…
не писал ни хайку я, ни хокку.
избранный сердца глаголом жечь,
крайне подозрителен к востоку,
мне куда милей родная речь.
не писал я, и не буду… амба!
самое решительное "ша!"
вековечу пятистопным ямбом,
больше не умею ни шиша.
Графоманы — знакомы со школьной программой и чуть более подробно с творчеством нескольких любимых классиков. Не имеют понятия о существовании современной поэзии, и её направлениях. Не могут назвать ни одного современного классика-поэта.
Считают условного Пушкина - вершиной русской поэзии, которую нельзя превзойти и думают, что если будут писать так как условный Пушкин тоже смогут стать поэтами. Не смогут. Гениальность Пушкина была в том, что он вовремя сообразил, что народ уже не говорит языком Державина. Он поймал новую волну, сбив лишний пафос, опустившись до грамотной речи его времени с прицелом на новое. В свое время Пушкин был свежей кровью, но она уже стухла. Сейчас писать как Пушкин не нужно, он уже был. И если сейчас поставить средний стих Пушкина против среднего стиха современного классика, то Пушкин проиграет. Устарел. Но многие не в курсе нового и ***чат по старому. При этом самомнение не меньше чем у гения. Разумеется, таким самородкам учится необязательно.
Цитатка в тему:
Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.
– Генрих Гейне
Теперь построчный разбор:
Горделивой женщины молчанье — Горделивые женщины канули в лету. На их место пришли надменные, пафосные, гламурные. В контекст этого стиха, ИМХО, больше вписывается «надменной», но тут ещё по ритмическому рисунку смотреть надо.
Наполняет мир усталостью от слов - в принципе мысль понятна и даже красива, но выразил ты её коряво. Получается что она замолкает и мир устаёт, но ведь ты же хотел сказать, но не сказал.
Души огня ее волшебное мерцанье — инверсия. Её души волшебное мерцание ,
Озаряет городской ночной покров
Ее слова как музыка стиха
Украсят мир ночной, неторопливый
Где тьма так беспробудна и глуха — так тьма глухи или всё-таки светят звёзды?
И звездный небосвод красивый — фраза из детсада
Надменный образ дамы ночи — ужас!
Пленяет душу словно чародей -норм, но банальность
Печальны тихим шармом ее очи — ужас, ужас! Во-первых рифму ночи- очи сейчас применять просто неприлично, а во-вторых, звукопись. Хочется прочесть печальным тихим шаром ей очи
Что в бездну так влекут людей. - отлично!
Дальше осталось выровнять ритм и размер — и стихотворение почти получится.
Где дыхание времени где отражение нашей эпохи?
Песня Никитиных в тему:
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
Привожу цитату Николая Бошинцева, хорошего современного автора.
«Если бы я был в составе жюри, то перед тем, как оценить то или иное стихотворение, я задал бы себе и автору примерно такие вопросы:
Расширяет ли это стихотворение границы познанной вселенной? Познанной не обязательно всем человечеством, но хотя бы автором?
Расширяет ли это стихотворение возможности языка? Возникает ли где-либо в нём при столкновении двух слов третий смысл?
Многозначно ли оно или содержит только одну основную мысль (идею)? Ну, или хотя бы одну...
Если бы это стихотворение написал я – мог бы я, поставив точку, не кривя душой воскликнуть "Ай да автор, ай да сукин сын!"? Мог бы выскочить раздетым на улицу и закричать "Эврика!"? И т.д., и т.п., et cetera.
Ну, и самый главный вопрос:
Представим себе шкалу, ограниченную двумя крайними точками: "езда в незнаемое" и "сделайте нам красиво". В каком месте этой шкалы я поместил бы рассматриваемый текст?»
У Блока есть похожее стихотворение, возьми его как эталон. Не пример для подражания а высоту до которой нужно дорасти.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino Veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Марина Капуста 23.02.2019 10:52 Заявить о нарушении