Та, что...

Навалилась сегодня усталость!
Отдохнуть бы хоть самую малость,
Но заботы развесили флаги
С длинным списком на мятой бумаге.
Влажным носом в ладонь мою тычут,
И тихонько со стула мурлычут,
И глядят с фотографий настенных,
И по кухне шагают степенно.
А за окнами в снежных заносах
Пешеходы дымят папиросой
С табаком из забот своих думных
И из мыслей банальных и умных.
Поводок надеваю на шею,
Тень с чела после завтрака сбрею,
А пока неумыто шагаю
По ледянке, подобно трамваю.
И на сцепке - вагоновожатый
Шерстяной и баранкохвостатый,
А из окон, чей отблеск сиренев,
Слышен глас пестрошерстной сирены.
Возвратившись в "депо", поэтажно
Поднимаюсь по рельсам отважно -
Слава Богу, до пятой площадки -
Вместо утренней скучной зарядки,
В дверь за серой площадкой и лифтом,
К тёплой кухне, где Sir Thomas LIPTON
В чёрной банке зелёного чая
За горячий настой отвечает.
А потом, сквозь трубу пылесоса,
Словно лыжник с крутого откоса,
Вместе с пылью минуты съезжают,
В пылесборнике жизнь завершают.
Мокрой тряпкой вожу по паркету,
Достаю из-под шкафа газету,
Что валялась, пожалуй, с неделю,
Взгляду текст новостей не доверив.

Только между пространств ожидает,
Миражом в заоконье не тает,
Весь загадочный, словно Конфуций,
Дивный "мост анженерных конструкций"
От Щелчка* с бело-розовым зданьем
До бульвара с литовсим названьем.
Без единой железной опоры
"Поднимается медленно в гору".
Там, на кухоньке с креслом округлым,
Постоянно в движенье упругом -
То к плите, сковородкам, то к мойке,
Грациозна, изящна, как сойка,
Та, что сердце любовью оплавив,
Моей жизнью, как лодочкой правит -
Без весла, без руля, только взглядом.
Пусть живёт не со мною, но рядом,
И надеждой на счастье питает,
И во сне на плечо прилетает.

*Щёлковское шоссе