Всё хуже мне теперь, день ото дня

Всё хуже мне теперь, день ото дня,
Так тошно, что не вымолвить ни слова:
Вокруг сплошная мощная броня -
Я с головы до ног в неё закован!

Как рыцарь что в доспехи облачён,
И на коня не может сесть без свиты.
Неповоротлив, скован, обречён,
Быстрей погибнуть от такой защиты!

Канули в лету средние века,
Теперь доспехи не приметны глазу.
Невидимая сталь их так крепка, -
Не прошибёшь ничем её, ни разу!

В них по началу было так легко,
Насмешки, сплетни, ложь, ну и так далее,
Не проникали внутрь глубоко,
О панцирь стукнув гулко, - отлетали.

Примерив как от трудностей заслон,
Я кожей врос в те проклятые латы,
И проржавел нутром, и пробил он,
Последний час пожизненной расплаты!

С наружи всё, казалось бы, о`кей!
Но задыхаюсь, таю от удушья!
А на поверхности сверкает лишь сильней
Холодный блеск пустого равнодушия!

Стал чёрств и к радости и к боли я людской,
Не всколыхнёт меня не грубость, и не ласка
Лицо сковало плотною плитой,
Ожесточённость - металлическая маска!

А если что и силюсь вдруг сказать,
Слова добра не выйдут из забрала,
Я нищ душой, мне нечего отдать -
Сам сколько не беру - всегда всё мало!

Всё тяжелее панцирь равнодушия носить,
В нём сердце словно пленник в заточении -
Не полюбить, не вспыхнуть, не простить, -
Лишь бешено стучать в сопротивлении!

Тут не помогут водка, друг, кулак, -
Таких не видят, иль обходят стороною.
Я сам себе, заклятый, страшный враг -
И на себя пойду теперь войною!

Вулканом чувств, низвергнув с недр лаву,
Вскипела разом жажда очищения -
С отчаяньем готовил ту расправу,
Бунтующий дух саморазрушения!

Внутри рвануло, не жалея сил,
И разлетелись, сея кривотолки,
(Я всё же сам себя освободил!)
Души моей загубленной осколки.

1997