Кто, когда и как пили на моей памяти?

                Кто, когда и как пили на моей памяти?

Первые мои воспоминания о приеме людьми горячительного вовнутрь восходят к дням моего раннего детства (3 - 4года). Тогда мы, три семьи и бабушка, ютились в одной частной мзбушке в селе. 

Отец с матерью работали молодыми специалистами совсем в другом поселке, километров за 60 и приезжали только на выходные. Чуть получше, кажется, дела были у Дяди Саши с Семьей. Они работали дальше на мелькомбинате и имели там служебное жильё. Мой двоюродный старший брат Александр (Александрович) ночевал с ними. Но дневать приходил к бабушке.

Наконец третья семья Дяди Вовы, жила непосредственно у бабушки. От них у меня был двоюродный младший брат Игорь.

Мы с Александром были неразлучны. Игорь, наш третий брат держался от нас несколько в стороне.  Внизу метров триста от улицы пролегала речка Нежеголь. Мужчины всех трех семей в выходной привычно занимались рыбалкой. Всегда летом во дворе посередине лежал кусок брезента и на нем гора вареных красных раков. Ну а в летней кухоньке уже дозревал гарнир: уха, картошка, салат из осоки. Может быть какие нибудь потрашки, каша.

За общий, расширенный стол садились часов в пять – шесть вечера. Взрослые пили самогон и пели песни. В конце концов их смаривала хмельная дрема. Наступал наш черед поживиться объедками с барского стола. Мы играли Взрослых. Поднимали рюмки, говорили тосты, закусывали, танцевали, пели… Иногда что то оставалось в пустых бутылках, рюмках. По капле переливали все в одно. Делили, пили горькую. Изображали пьяных. А иногда и слегка сами хмелели.

Отец мой, несмотря на общую спаянную молодость троицы, был всю жизнь равнодушен к алкоголю. Дядя Вова – шофер по всей трудовой биографии, в общем то тоже. Некую зависимость от спиртного имел Дядя Саша. Родной брат двух сестер, бывших замужем за моим отцом и дядей Вовой. Кроме того, говорят дед отца – Дед Саша страдал алкоголизмом. Это я на всякий случай к наследственности.

Сам я выпивать начал пожалуй вместе со всей основной массой подростков. Это было лет в 14. У нас в поселке попасть в клуб можно было только через возлияние самогона. Самогон продавался тут же в клубе по рублю за бутылку. Скидывались, Выпивали для запаха и шли внутрь, под придирчивыё взгляд девушек. Так требовал дрескод!

Много ли надо 14 летнему пацану? Десять человек на бутылку самогона . Это было братство, школа жизни!  Компании так и организовывались потом по принципу собутыльничества. Кроме того, нашлись добровольные спонсоры. У которых водились лишние деньжата, самогон… Девушки поделились на держателей хаз и шалашовок.

В городе, тем временем, произростала своя культура пития. Уж не помню со скольки тогда давали, но к началу реализации возле гастрономов уже собирались шоблы. Целые толпы. Пили тогда в основном вино плодововыгодное. Бутылка «гнилухи» стоила от без копеек рубля до рубль семнадцати. Кружка пива 22 -24 копейки. Но то пивные, отдельная тема!

От категории вина 18 оборотов и сразу до водки существовал глубокий широкий прогал. Водка стоила сразу уже три рубля 62 копейки,  и это была другая категория, другая культура, другая жизнь. Пьющие гнилуху никогда не пили водку. Водка это было топливо для корпоративов сотрудников институтов. Водку пил мой отец и всегда через силу!

Наша же стихия это шоблы по восемь - двенадцать человек  на ступеньках магазинов. Много народа! Стояли полукругом, кругом, шеренгой. И пропускали каждый по одному глотку за раз. На очередную бутылку сшибали не отходя от кассы минут за десять. А остальное перекуры, разговоры… Все новости города перетирались здесь. Милиции никогда не было, но лучшего места для сексота, оперсоса или барыги в городе не было.

Далее в моей памяти со временем расход пошел по мастям. Появились импортные напитки: Ром негро, Абусимбел… Расширялся ассортимент отечественного гнилья. Появились портвейн, солнцедар… Бутылки стали еще и дополнительной мошности. О7л. 0.8. Цены другие, проблемы с тарой.

И покинул я сей бренный мир в 19 лет. А вернулся в него лишь в 25.  Тогда уже начинала ощущаться борьба за трезвость. Хотя еще не до полного маразма как при Горбачеве. Водка Андроповка и Андроповские же облавы.

Но здоровье было, а опыта достаточного нет! В колонии притормозил с этим делом. Там ведь не пьешь сколько и когда хочешь, а по обстоятельствам. Потому у меня наблюдался даже некоторый откат. Полное равнодушие ко времени, месту и частоте возлияний. Страну трясло от нерегулярного присутствия спиртного, а мне было все равно!

Но тут вернулся из Ленинградской области домой жить мой старший двоюродный брат Александр. Он быстро сошелся с комбинатовской  женщиной с ребенком. Она гнала самогон давно и профессионально. Появился даже свой кружек мелькомбината. Любителей крепко выпить. Состоящей из многочисленной родни и знакомых.

Я в него вошел и здесь пристрастился к алкоголю. Я начал понимать вкус пьяных посиделок.

Потому сравнительно легко пережил самый пик сумасшествия борьбы за трезвость. Когда на трехсоттысячный город было три специализированных магазина с водкой. И что это были за магазины! Крепости, сваренные из стальных барьеров. Окошко, размером с тюремную кормушку в камере и бескрайние толпы вокруг. За водкой ездили на комбайнах во время уборки. На сеялках во время посевной. На тракторах, на санях… На Украину электрички ездили аж из Курска. Местные жители прятали с улиц детей, от несущийся по улице толпы.

Года перестройки. Всё бурлило, всё менялось! Во всем чувствовалась ненадежность. На улицах стреляли, рвали гранаты, убивали авторитетов… В результате к сорока годам я был законченный алкоголик.  Далее, последние двадцать лет я живу в борьбе с необоримым злом. Я понял, что победить его нельзя, а сдаться – погибнуть! И потому с разной степенью удачи борюсь с этим злом.

Пьют каждый по разному. В года борений люди пили и политуру и химреактивы… Брызгали в пиво средство от тараканов… Я сам участвовал в наиболее безопасных химических опытах. «Лана», Ласьен огуречный… Аптечные настойки.

Что я вынес из всего этого жизненного опыта?  Моё мнение: государство должно жестче контролировать эту сферу человеческой жизни. Я поддерживаю опыт коммунистов по ограничению и продаже только качественной водки, по внедрению культуры пития, а так же в репрессивных мерах как то ЛТП.

Но я так же понимаю теперь, что неглавный вопрос, как человек пьет. Главный – как он непьет. Это его победа!!! И тот, кого может обойтись несколько месяцев вообще без выпивки, есть человек от алкоголя свободный. А остальные – алкоголики!