Другого дома нет

Десять g, веет солнечный ветер, искрят щиты.
Космо-джет ловит волны — как древние корабли.
Вот уже притяженья земного не ощутить.
Вот уже не планета — едва различимый блик.

Слепоокая вселенная будто не видит нас,
глядя сквозь помутневшую линзу небесных сфер.
Или наш — недостаточно зоркий, замылен глаз,
или мы — недостаточно долго смотрели вверх.

На Земле говорили, что участь моя горька —
сотни лет по галактике гнать одинокий джет,
обыскав вдоль и поперёк каждый её рукав
выпасть козырем в итоге из рваных её манжет.

К;к бы то ни; было, я проложил маршрут.
Дальше по выбору — либо анабиоз,
либо восторженным взором глядеть вокруг
и любоваться танцем далёких звёзд...

Я спускался в мрачные сети кротовых нор.
Плавил фюзеляж в астероидной пелене.
Бесконечной ночью следил за радаром, но —
в зонах обитания я не нашёл планет.

Мёртвая вселенная тает в огне зари,
и ни что не радует взгляд её ледяной.
Осиянный звёздами камушек-лазурит
не подозревает насколько он одинок.

10,
истлеет ли солнечный уголёк,
9,
растают ли шапки полярных льдов —
8,
мой дом бесконечно теперь далёк,
7,
единственный мой, одинокий дом;
6,
когда завершится антропоген
5,
я вечных скитаний не убоюсь,
4,
моё одиночество — это ген.
3,
2,
1,
пуск.