Ох уж эти взрослые!

Нет, этих взрослых решительно невозможно понять! Они считают, что знают обо всём на свете и думают, что поступают всегда правильно. При этом ждут от своих детей, что и они будут вести себя соответственно.
Для взрослых я был просто Сашенькой – ребёнком, который постоянно путается под ногами, создаёт беспорядок, шум и прочие мелкие неприятности, неизменно вытекающие из моих игр. К слову, все мои игры и шалости были не чем иным, как шагами познания окружающего мира.
В том нежном возрасте я ещё не был знаком со спорной доктриной, утверждавшей, что труд создал из обезьяны человека. Наверное, я бы и не поверил этому. Но, всё же, у меня зарождалось понимание, что труд – не тот, когда от тебя требуют собрать разбросанные по комнате игрушки, а труд творческий, созидательный – именно он поднимает человеческое существо на более высокую ступень развития.
Познание бытия оказалось очень увлекательным занятием. Однажды, играя с молоточком, я стукнул его остриём по дверке шкафчика. С восторгом я обнаружил, что удар оставил вмятину! Ошибки быть не могло – второй удар – и ещё одна вмятина!
В восхищении от своего открытия, я нещадно лупил молотком по лакированной дверке, покрывая её десятками новых вмятин. Я творил! Я творил и наслаждался результатами своего труда. Упование было прервано нагоняем от мамы, заглянувшей в комнату посмотреть, чем это я там занимаюсь.
Эпоха великих географических открытий канула в прошлое. Но открытия, которые я делал с каждым днём, были не менее значительными. Ведь они удивительным образом расширяли мой Маленький Мир до размеров Вселенной.
Видимо, об этом я должен был поразмыслить после полученного нагоняя. Во всяком случае, рыдая над осколками разбитых иллюзий и размазывая кулаком слёзы, я постепенно переходил к следующему важнейшему этапу познания бытия, а точнее к осознанию библейской истины о Добре и Зле. Оказалось, не всякий труд способствует формированию творческой личности. И эта аксиома очень скоро снова подтвердилась.
Как-то на кухне мама при помощи мясорубки, прикрученной к краю стола, превращала кусочки мяса в фарш – он вылезал тоненькими, как червячки, струйками. Это было так интересно! Мама даже разрешила мне немножко приобщиться к процессу – я, пыхтя от усилий, старательно крутил ручку мясорубки.
«Ты мой помощник!» – похвалила меня мама и затем сама продолжила перемалывать мясо.
Я был счастлив, ведь мне приоткрылся путь познания Добра. Нужно только не останавливаться на достигнутом!
В поисках средств самосовершенствования я вскарабкался на табурет и взглядом исследователя осмотрелся. На столе стоял чайник с заваркой и стеклянная банка, служившая сахарницей. Казалось бы, ничего интересного. Но только не для ищущей творческой натуры!
Решение, что делать, было принято мгновенно и спонтанно – заварка из чайника тоненькой струйкой полилась в банку с сахаром. Результат был не хуже, чем фокус с мясорубкой, превращающей кусочки мяса в червячки фарша. Сахар постепенно от верха книзу намокал, окрашиваясь в красивый коричневый цвет…
Всё кончилось очередным нагоняем от мамы, но при этом я сделал ещё один шаг в познании такого сложного и запутанного мира.
Было безумно трудно разобраться во всех этих хитросплетениях. Понятно, когда родители про что-то говорят «нельзя», а ты всё равно делаешь и получаешь по заслугам. Тут, как говорится, всё по-честному. Предупреждён – вооружён.
Но иногда приходилось страдать и за те дела, о которых изначально никто не предупреждал, что это делать нельзя, что это плохо!
Как-то на улице около дома дорожники укладывали новый асфальт. Для всех мальчишек это было целое событие! Мы стояли у края дороги, терпеливо поджидая, когда асфальтоукладчик в очередной раз проедет мимо. Мы бросали под каток камушки и с интересом смотрели, как они вдавливаются в чёрную густую массу. А когда строители куда-то отлучились, мы обнаружили бадью с остывающим битумом и стали макать в неё палочки. На воздухе смолистая масса быстро застывала, и получалось что-то вроде леденцов на палочке. Они были очень красивые – блестящие, чёрного-пречёрного цвета.
Ну, вот скажите, разве кто-нибудь предупреждал, что эти леденцы нельзя класть в кармашек новенького светлого костюмчика?!
Или вот ещё: если резиновые сапоги предназначены для того, чтобы ходить по лужам, то почему в них нельзя мерить глубину этих луж?
И почему я должен играть непременно в песочнице под окнами, чтобы мама видела? Что за крепостное право? А может мне захотелось немного прогуляться. Ну, например, посмотреть, как разлилась речка в пору половодья.
Пока пускал с берега кораблики из щепок, немножко заигрался. Ну и что, что начало темнеть? Зачем из этого проблему делать? И что была за надобность устраивать вместе с соседями мои поиски? Кто-нибудь объяснит?
Но вместо ответов на мои риторические вопросы были нагоняи. И, конечно же, как снежный ком, рос перечень новых «нельзя».
«Почему бы не ознакомить меня сразу со всеми запретами?» – размышлял я после очередного нагоняя.
Конечно, многие слышали стихотворение Владимира Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо». Стихотворение хорошее, полезное, но, к сожалению, оно не описывает всех жизненных ситуаций, не охватывает, так сказать, всего масштаба проблемы.
Если я когда-нибудь стану писателем, то обязательно напишу для детей книжку, где расскажу подробно, что делать можно, а чего нельзя. И почему никто до сих пор не догадался этого сделать? Ох уж эти взрослые!