Мы снимали кино

Из эссе "Мы снимали кино..."




 Введение

 Перед тем, как описать один маленький сюжет из истории не терпящей сослагательного наклонения, потому как слагается она из коротких то ли водевилей, то ли новелл, то ли мифов, которые хотя и произошли в реальности, но произошли не в мире яви, а частично в сопредельных пространствах, именуемых: правь и навь.

 Явь, ставшая бледным отражением помыслов великих устроителей и не менее грандиозных замыслов, оказалась на сегодня крошечным разбитым на наночастицы зеркалом, а из наночастиц с помощью нанотехнологий можно разумеется собрать всё, что угодно: насколько это будет соответствовать двум первым ипостасям бога, сказать трудно.

 И если кто-то за сюжетом увидит   старца из небезызвестного Голливуда, то это только потому, что привыкли считать высокобюджетные проекты – «их» прерогативой, если же напротив: сложится впечатление – дешевая подделка – стоит вспомнить, что «трехгрошовый роман», собственно писался просто для людей определённой социальной ветки, не более того.
 Все же технические работники, задействованные в притворении проекта в жизни, собственно выкладываются обычно по полной независимо от гениальности замысла конкретных киномагнатов, талантливости режиссёров и гонораров супер-звезд, в силу только одним им ведомой преданности профессии.
 За которую они в большинстве случаев и получают – гроши, даже если центы.

 И так……

 Откуда начинается реализация кинопроекта? От того человека, который готов пожертвовать реальными бумажками с общепризнанными портретами сегодня с тем, чтобы в отделённой перспективе картинная галерея, составленная из этих портретов выросла до более гигантских размеров? Вполне возможно. Но фокус в том, что этот первоначальный владелец чаще всего имеет желание исходить из сугубо банальных экономических законов и предпосылок, если, разумеется, то, что лежит в основе проекта, не является его собственной сумасбродной идеей-фикс. Однако, даже идеи фикс не рождаются из воздуха в прямом смысле. Кто-то должен побеспокоиться, так сказать, и провести переговоры с подсознанием дядюшки Скруджа.

 И, кроме того, в момент  созревания, рождения, точнее сказать, спроса, предложение уже должно быть оформлено в виде удобоваримом для обладателя главного движущего инструмента – денег, да простят меня за низменную прозу высокие ценители искусства.

 Охота за идеей

 Идея, собственно, это не вздыбленный от долгого бега к своему избраннику Пегас,  не дарственная надпись высших сил, которые, вдруг ни с того, ни с сего захотели пошалить в сознании попавшегося им под руку человека,  и если вы верите в Золушек от литературы – вы романтик, который, возможно, и будет замечен сопредельными силами, но велика вероятность, что раньше реализации бессмертного творения появится параноидальное желание: избавиться от «дара богов». Не сегодня подмечено: гении живут мало. И чаще всего идеи реализуют совершенно не те, кто стоял у истоков. Подспудно черновики заменяются чистовиками. И эти в белых перчатках упорно ждут своего часа. Главное не открыться раньше, что бы не стать ещё чьим-то черновиком, и не позже – чтобы «твой» черновик не увели из-под носа.

  Четыре киносюжета

 Наверное, вы видели в кино охоту на Христа и/или Антихриста.
 В преддверии конца света – это очень многообещающий сюжетик (скажу по секрету, можно за обоими сразу – в конце концов, кто сегодня с уверенностью может сказать: ку ис ку?).
 Если попытаться присмотреться к одной такой охоте – это могло бы выглядеть так (все авторские права, в частности, право на экранизацию, заявлены и охраняются законом):

 1. «Христос».
 Гонимое семейство останавливается в одинокой малоизученной местности на ночлег. Она: беремеена, измучена долгой дорогой, несколько обессилена от долгого недоедания,  так как путь, оставленный за стенами только что приютившего скотского двора, слишком изматывающ и немилостив. Он: одинок, стар, малорасположен верить в лучшее, обременён женщиной, собирающейся разродиться младенцем не его крови. Любят ли эти двое друг друга? И можно ли любить в обреченности?

 Земли, по которым идут муж и жена – это его родина. Здесь большие семьи, надо полагать у него много родственников, у которых по восточным обычаям не грех попросить помощь и ночлег, тем более в таком положении. Но нет. Ему и в голову не приходит облегчить её состояние. Ребёнок этой женщины не его ребенок. Но голос, явившийся старику во сне, хотя с одной стороны и не оставил выбора: не гневить же Высшие силы?!, но с другой – палец о палец не ударил, чтобы доказать, что эта женщина Ему дорога. Тогда что ж спрашивать с бедного Иосифа?

 Вот. Началось. Она кричит так, как сотни веков до неё кричали женщины, так, как еще сотни веков после будут они призывать на помощь в родовых схватках. Эта женщина кричит: «Мама». Тогда что нового открылось в этом Божьем замысле, коль родившийся мальчуган, вышел на свет с той же пуповиной, которую ему пришлось разрезать.
 Иосиф вышел на воздух, посмотрел на небо над пустыней: где-то одиноко и ярко горела ранняя звезда. Первая звезда не темнеющем небе.

 Писк младенца постепенно иссяк. В долине показались припозднившиеся караваны, направлявшиеся явно к этому заброшенному месту. Ещё ничего не предвещало тревоги, но Иосифу показалось, что «охота» началась, и тут же всплыла странная мысль: «Хорошо, что это не мой сын». Он не желал зла своему сыну.

 Иосиф еще сколько понаблюдал за приближением караванов и вернулся к женщине и младенцу.
 На небе зажглась между тем седьмая звезда в светильнике небесного храма. Но на неё уже никто не обратил внимания – люди были заняты своими земными делами: они искали новорожденного Царя.

 - И ты хочешь сказать, что за такой избитыЙ сюжет, как поиск Христа,  можно получить достойный кассовый сбор? 
 - Можно добавить динамики, разбавить эклектикой, завязать интригу….
 - Так чего ждем? Добавляй , разбавляй, завязывай…. Заметь! Нужна идея – здесь всегда что-то ищут – но финансируют не процесс, а результат.