Странные века. Философская шутка. А. Кудрявцеву

Исчезает век двадцатый,
Век разумный, век больной.
Нынешние пацанята
Повзрослеют в век иной.

Чередуются незримо
Обозримые века –
Это чувство уловимо
Лишь теперь, издалека.

Поясняю сей «ресумен»:
Как-то странно. Через век
Поэтичен иль разумен
Обобщённый человек.

Он в шестнадцатом наивен
В открывательском пылу,
И уже не так бессилен, -
Зря ль реторты на полу?

И Ронсар плотолюбивый,
И задумчивый Рабле –
Осознанье нашей силы…
Зря ль пробирки на столе?

Век прошёл… Переключатель
На «XVII» перевёл
Утомившийся Создатель.
И Мольера произвёл.

Чтобы разум человека
Непомерно не разбух,
Главным деянием века
Стал его окрепший дух.

Вспомним первые изданья,
Что стоят к торцу торец, -
Драм, комедий, примечаний,
Революций, наконец.

Щедрый дар очередного –
Циклопический гроссбух,
Где изысканное слово –
Разум больше, а не дух.

Принесла иная эра
Хитро-мудрые слова,
И Суворова-Вольтера
Человечеству дала.

«Мыслить тонко и искусно,
Без конечных полумер, -
Это, может, и невкусно,
Да глотай!» - учил Вольтер.

В кисло-сладких реверансах,
В колких взглядах из-под век,
В полувойнах, полутанцах
Наступает прошлый век.
Засидевшиеся Музы
Приглашались на балы, -
И Священные союзы
Стали рыхло-тяжелы.

Выходили из кареты –
Не изысканность одна:
Усложнялися букеты
Разговоров и вина.

(Но всё же дух, расправив крылья,
Так поднимал сердца и речь,
Что их тогда возможно было
Глаголом жечь).

Разумением богаты,
Прошлый век до дна избыв,
Люди ринулись в двадцатый,
Что-то в прошлом всё ж забыв.

Словно желудями боров,
Беспримерно был набит
Этот век годами... Норов?
В них – бестрепетность царит…

Может быть, и дилетантство
Это беглое эссе.
Казнены за шарлатанство
Будут эти строки все?

Ведь во все века доныне
Чуть сомненье – сразу гром:
Забубённые святыни
Охранялись кулаком.

Кроме этого урока,
И другой пока учтём:
Нет, как видится, пророка
И в столетии своём.

Я и сам – поэт рассудка,
И мой стиль хоть сбит, да кисл.
Затолкал в строфу, как в будку
Пса – стерильнейшую мысль!

Без досужих украшательств
Привыкает человек
Обходиться… Впрочем, кстати,
Скоро – двадцать первый век!

1980, электричка Москва=Акулово