А по утру мы снова в одиссеи

А по утру мы снова в одиссеи,
Лишь только бледный перст
Коснётся занавес кисеи,
Её развеяв.
Мы тяжело встаём,
Разбив застывший окоем,
И сны рассеяв.
Как будто для иного мира,
Услышав трубы Гавриила,
Мы оставляем свой Синай.
Бредем как души к омовенью.
А мимо нас уже теченьем
Несёт и плещет через край
Судьба. И выгода влечет
Теней глухих в водоворот,
Всем обещая рай.
И вновь покинем мы Итаку,
Как цепь хозяйскую собаку
Любовью дому суждены.
Нас держит вместе та любовь,
Родная кровь
Взывает вечером. И мы
С утра
Пока распяты паруса
И светлым мажет небеса
Заря проклятых будней
Опять в далекий путь спешим.
Как меч готовим свой аршин,
Пусть Бог нас всех рассудит.
По воле времени и по велению волн
Мы разом покидает дом,
Свое подворье,
Свое родное царство.
Не зарекайся от мытарства
И беспокойства моря.
Под стены Трои. Тыщи лет,
Лишь с перерывом на обед,
Мы штурм ведём. И окаянных дней
Конца и края нам не видно.
И нам давно уже не стыдно
За деревянных лошадей.
Нам дар данайцев стал почетен,
Ни зевсам мы не подотчетны,
Ни светлому Христу.
Мы род ведём от тех титанов,
До олимпийцев племя славных
Познавших пользы красоту.
Внутри нас уголь и огонь
Но мы рождаем только вонь
Без кислорода извне.
Мы путешествие ведем
Из года в год, с работы в дом,
И от крестин до тризны.
И наш трофей, наше руно,
Добытое давным давно,
В руках истлело.
Но все течёт, ты знаешь сам,
Мы вечером к своим кострам
Вернёмся телом.
Душа, как коравеллы дно
Ракушками загрязнено,
В морях отяжелела.
И шелест в рваных парусах,
Как крики воронов в крестах:
Кому какое дело?
О, дом, тепло родных огней,
Мы кормим там своих свиней.
И там в камином зале
Привычным пламенем чадит
Привычный огнь былых обид,
И лижет камни.
Мы разместимся кое как,
И держим на цепи собак:
Они лютуют.
Для ласки мягкие бочка
Ты подставляешь, с поводка
Как трудно не спустить. Ату их! .
Притерты до лезвийной толщины
Округлость живота к спине жены
Мегалитичность кладки.
И нежность, мягкий ветерок,
Сплетенье рук, сплетенье ног,
Дыханье сладко.
И вечность как змея свернёт,
Как циркуль контур свой замкнет,
Мелькают спицы.
Не вырвешься. И аль-калам
Ведёт судьбу, как письмена,
К концу страницы.