Моим стихирянам
Был солнца диск похож на сушку
среди идиллий-пасторалей —
а небо, точно постирали,
с утра повесив на просушку.
В Баку повсюду запах нефти —
давно я не бывал в Баку —
но есть приятель-герменевтик,
за что судьбе — мерси боку.
Не из Баку он, а из Минска,
и не нефтяник, а философ,
достойный муж из бело-россов
и воспеватель Третьеримска.
* * *
А.Л.
Сколь ни пиши — стихов всё мало,
их мало — сколько ни пиши.
Но праздник истинный души —
когда стихи нам пишет Алла.
В них роскошь образов, метафор
и много нестандартных рифм,
в них смысл — как подводный риф.
И сладкий дух восточных амфор.
* * *
А.Ф.
Строчит картечью пулемётчик,
круша врагов во чистом поле...
Но всех их круче Анатолий —
ведь он поэт и преводчик.
Он щедр и добр, как древний волхв,
но есть отвага в нём лихая —
он подарил нам Амихая,
а вкупе с ним — и Йону Волах.
* * *
Б.З.
Его пример — другим наука,
порою ненавязчив сервис —
Борис сказал: "Да будет Сервис!"
И с наших лиц слетела скука.
* * *
А.К.М.
Но есть поэт — невольник чести,
без страха рыцарь и упрёка —
но занесла судьба далёко
его в Маянское предместье.
И хоть туда и не ступала
нога тевтонца или галла —
оно сияет, как Валгалла.
Певец открытого забрала,
он пьёт священного Грааля
весьма таинственную влагу,
свою свободу и отвагу
врагам уступит он едва ли.
* * *
А.И.
Анна, Анна, Анна, Анна, —
это имя, как нирвана,
словно льётся сверху манна,
звёзды в небе Ханаана.
Анна, Анна, Анна, Анна, —
нет прощенья мне ни грана,
я иду на — неустанно —
дно граненного стакана...
Анна, Анна, Анна, Анна, —
жизнь пуста, любовь обманна,
но как тонко, филигранно
профиль твой рисует, Анна...
Анна, Анна, Анна, Анна,
стала ты главой романа —
словно тонкая мембрана,
сердца горестная рана...
Анна, Анна, Анна, Анна, —
Всё так призрачно, пространно,
неизведано — и странно,
словно нежное сопрано..
Анна, Анна, Анна, Анна, —
слишком поздно... слишком рано...
Ты святей суры Корана,
ярче звёзд Аль-де-Барана...
Анна, Анна, Анна, Анна, —
ты прости меня, барана,
то ли сдуру, то ли спьяну...
Ни о чём жалеть не стану!
* * *
Не счесть талантов на Стихире,
в пещерах каменных — алмазов...
Здесь что ни брат — то Карамазов,
что ни сестра — то мать Тереза.
И с тезой дружит антитеза —
в народу посвященной лире...
Свидетельство о публикации №119021802231
зачухан в Ришон ле-ционе
Но Моставлянский лиру тронет..
И сладок звук его струны.
Пусть лад её звучит сильней
от Лода до брегов Гудзона.
в Ганей авив с времен Язона
не пели песен песеннЕй.
****
кто Волах не читал, тот лох.
А шо сказать за Амихая ?
Чудесней не встречал стиха я,
и перевел его как мог.
Анатолий Фриденталь 18.02.2019 21:50 Заявить о нарушении
а я казах - мне хоть бы хны!
Мне б сладкие всё видеть сны -
да лишь бы не было войны ))
Порой бываю я сварлив -
осточертел Ганей Авив:
клянусь, запел бы, как Кобзон,
когда б уехал на Гудзон...
Я там бывал. Там жизнь чудесней,
я б сочинил там "Песнь песней",
или, возможно, для контраста
я б написал "Экклезиаста"...
Но в сём краю, весьма пустынном,
я стал кочевником, акыном -
домбра (за неименьем лиры)
звучит печально на Стихиры
непостигаемых просторах,
увы, в пороховницах порох
с днём каждым новым иссякает.
И муза с бодуна икает...
Михаил Моставлянский 18.02.2019 23:35 Заявить о нарушении