Уругвай

Лавочка. На ней сидит дед Федя Бублик по прозвищу " Пулемёт ".

Хорошо в деревне летом:
Люди улыбаются.
Кто с бутылкой , кто с приветом -
Ходят, дурью маются!

   Меня почему пулемётом - то прозвали? Да потому, что я шутки строчу, всё - равно, что боец красной армии из пулемёта. Бац, бац и всё в яблочко. Только яблочки какие - то кислые попадаются, рожи кривят,  будто хрен съели... без соли.  Толи дело я - 80 лет с гаком, а всё как огурчик... бочковой: малость в морщинах, лишка шершавый и чересчур солёный, но вкусный... Вкусный я, сочный, самобытный. Мне так и говорят: ты, говорят, Федя, такой самобытный, что быть с тобой наедине больше минуты можешь только ты сам. Это всё - равно, что добровольно башку в улей засунуть. Толку никакого, а всё жужжит, жалит и харя после этого красная. А фамилия у меня какая? Бублик! Пряная, крепкая, румяная... с дыркой. Бабка её сначала брать не хотела. Как, говорит, меня в деревне будут называть? Что про меня говорить будут? Смотри, Галька Бублик пошла по - воду с ведром дырявым. Ведро с дыркой и Галька с дыркой... Я, говорю, дура ты, Галка, круглая, как фамилия. Ежели соседи денег в долг попросят, всегда сказать можешь: дырка вам от меня... от Бублика. Вроде бы как шутка, однакож и деньги давать не надобно.

Миловался я с Галиной
На окраине села,
В зарослях густых малины,
С глупости, да с весела!

   Ох, в молодости Галка красавицей была. Губы красные, глаза зелёные, волосы рыжие, почти что жёлтые,- как светофор. Вот и встала она на моём пути будто гаишник, не пройти не проехать мимо. Молодая, зрелая, пышная, как тыква на грядке. Будто кричит: сорви меня, мой садовод. Отведай плод мой запретный, да мякоть мою спелую. Ну, я и сорвал...Сорвал и нёс по жизни. Надрывался, но нёс. А сейчас гаишник полностью победил тыковку. Она сейчас только штрафы мне выписывает, да права отбирает. Никаких прав не осталось, одни обязанности. Я с пенсии выпил - она надулась, обиделась стало быть. Я говорю, бабка, хватит дуться. Надуешься как шар и скатишься в речку. Унесёт тебя течением в Уругвай и останусь я один - одинёшенек. Пойду на лево к Зинке Занозе, у которой забор покосился. Она сначала смеётся - Уругвай слово вроде как забавное, а как про Зинку услыхала, началось. Вот и иди к своей Занозе. Да чтоб она тебе впилась в твой стыд. Правь теперь её забор, а не мой. Ревнует старая, значит не заржавела ещё... любовь - то наша.

Во саду ли в огороде
Баба ковырялася,
Не стыдясь, при всём народе
Низко наклонялася!

   Здорово, Слусосоюзович! На озеро ходил? Чего нарыбалил? Да тише ты показывай, руки не вывихни. Вот батя отчеством наградил - Слусосоюзович. Его самого - то Слусосоюз звали, сокращённо от Служу Советскому Союзу. Все думают, что еврей, а он не сном - не духом. Из мебели только раскладушка да удочка бамбуковая. Я как - то сказал ему, что удочка у него деревянная и сам он дерево, дуб тобиш. Он разобиделся, бамбук, говорит, - это трава. Старым пердуном меня обозвал, а какой я старый? Вот брехло. И, главное, постоянно брешет. Я,говорит, недавно в пруду окуня поймал... морского. Соли, говорит, в воду насыпал, она солёная стала, вот он и приплыл из моря под землёй. Тут же, говорит, засолился, ну я его под пиво и съел. Вот врун. Да как же он засолится так быстро? Окуня минимум дня три солить надо. Слусосоюзович. Да какой он еврей? Ашот Слусосоюзович Аванесян - по фамилии же понятно, что... татарин.

На холме стоит точило,
На точиле кожа.
Все дороги размочило,
Грязь с сапог до рожи.

   Сынуля у меня в городе живёт. Тоже Бублик. Важный такой ходит, как пингвин. Рубашка белая, костюм чёрный, с ноги на ногу переваливается. Одно слово - депутат. Весь в меня пошёл. Тоже шарашит как из пулемёта, только не шутки, а обещания - за то и выбрали, наверное. Недавно в гости приезжал на машине. Ну, как приезжал... привёз я его на Зорьке, на лошадке моей доброй. Машина - то ещё в поле, на подъезде к деревне застряла. Везу, а сам любуюсь: едет, красавец. Туфли лаковые, пиджак с пуговицами, портфель под мышкой, а дождь хлещет как из ведра, да грязь из под копыт в спину шмякает. Вообщем, натёр он свою депутатскую неприкосновенность, Зорька - то не под седлом была, да так весь день на печи и пролежал. Бабка как угорелая по избе бегала. То кормит его, то лечит. То лечит, то кормит. Я говорю: видишь, сынуля, природа не разбирает с мандатом ты или нет. Обещали дорогу построить, а где она? В другой раз в гости соберёшься, бери с собой кресло депутатское. Я его вместо седла на лошадку присобачу. Подействовало. Недавно, всё -  таки,  сделали дорогу: красивую, ровную, асфальтовую..., а света нет. В следующий раз приедет, я его на Зорьке ночью покатаю...

Затопила баба печь,
В гости ждёт милёночка.
От таких случайных встреч
Чудо ждёт в пелёночках!

   Здорово, Зинка! Нос зарос? Какой, какой... Который я тебе дверью прищемил, когда ты в бане за мной подглядывала. Не подглядывала она. Дым увидела, думала пожар, потушить хотела? Чем бы ты тушить стала? Слюной бы своей ядовитой заплевала, что ли. Галька к тебе не заходила? Зачем? Я сказал, что на лево пойду, забор тебе править. Чего ты запрыгала, чего затанцевала как ошпаренная? Пошутил я. Твой забор мхом зарос, мне на него молоток жалко тратить, заржавеет ещё. Иди, иди... Вот Заноза. Всё бабе интересно. Кто, где, кому, да куда, да за что. Один раз видит я с вёдрами иду, всё - равно спрашивает: ты куда? Я говорю: на колодец. Она: а зачем? Я думаю, дай - ко подшучу над ней. Приехала, говорю, машина из Уругвая, яйца страусиные привезла. Каждое яйцо аккурат с ведро. Отпускают по количеству вёдер, у меня только два. Вот иду взять на пробу. Ну, сказал, себе и сказал, как отрезал - забыл и всё. Ночью бабка будит меня, злая вся как чёрт, к тебе, говорит, Заноза пришла. Вся вёдрами увешана и яйца какие - то требует. Говорит, что весь день у колодца проторчала, а никакой машины из Уругвая так и не было. Вот дура старая. Откуда в Уругвае страусы, он же на севере.

Не любили девки Ваню:
Стройные и пухлые -
У Ивана после бани
Помидоры жухлые!

   Внучка у меня красавица. Вся в Галку, только худенькая, умненькая и не дерётся. В прошлом годе на целое лето приезжала, - вот веселья - то у деда было. Не то, что штаны были полные, весь гардероб. С самого раннего утра до самого позднего вечера одно сплошное веселье. Поёт, танцует, в игры играет. Бабка у меня до того с ней допрыгалась, что думал развалится старая калоша. Ходила за мной везде, как ниточка за иголочкой. Ещё ниточка такой любознательной оказалась. Почему, спрашивает, у тебя дедушка, на большую бутылку в углу резиновая перчатка надета? А я, говорю, с ней каждое утро здороваюсь. Поздороваюсь разок - другой и на душе теплее становится. Только бабушке не говори, а то она этой дружбы не одобряет. Почему, спрашивает, тебя бабушка постоянно пугалом огородным называет? Да потому, говорю, что работа меня боится. Выхожу я утром в огород, после перчатки, так грядки сами - собой копаются, да полются. А картошка с испугу два раза в лето зреет. Приставку мне подарила игровую. Играть научила. Так я первые три дня и три ночи вообще забыл что такое пить, курить и материться. Галя сначала радовалась, пока не поняла, что я и про неё забывать стал. Она тогда перед фактом решила меня поставить, выбирай, говорит, или я или игра эта бесовская. Я говорю: игра. Она говорит: тогда я уеду, в Уругвай. Я молчу, что думаю дальше делать будет. А она запрещённый приём мне: и бутыль твою с перчаткой заберу. А я, что, для уругвайцев её ставил? Шучу говорю, Галочка, седина в бороду - игра в ребро, конечно я тебя выбираю. Лето закончилось, внучка уехала, а я вот сижу на лавочке, да лясы точу.
Ладно, пойду. Пока бабка спит в приставку рубанусь...

Хорошо в деревне летом,
Люди улыбаются.
Кто с бутылкой, кто с приветом -
Жизнью наслаждаются!