Армейская круговерть. часть седьмая

На радостях закатились мы с Вадимом в известный нам особняк на окраине и мило провели время в приватной компании. За званием последовало уже и повышение
ставки финансового довольствия.,т.е. должностного оклада – вместо 30 солдатских рублей, мне уже было положено 120 и мы явились к нашим обожаемым не с пустыми руками. Вернулся я в лагерь под ужин, пришёл в сан.часть и доложил Пилипчуку, что меня посылают со спец.заданием в Париж и сбросят туда на парашюте. Владимир Зиновьевич был еврей, не без юмора и тут же спросил, а кто будет радисткой? Я ответил, что это пока секрет и мы дружно рассмеялись.
И вот тут он мне выдал, что нашу дивизию расформировывают и мы скоро расстанемся. Через неделю приезжает курьер в чине подполковника и привозит приказ об этом. Я не в курсе того, какая будет реорганизация, но в штабе свои ребята и я узнаю, что включён в команду из семидесяти человек для отправки в Сызрань на должность старшего фельдшера батальона , что на ранг выше нынешней.
Возражений не было. Начались прощания со старыми друзьями и и сердечными привязанностями. Люба была очень огорчена. Почти за два года службы у меня была
подруга в Фергане, к которой я бегал на дистанцию 8 километров до текстильного комбината и возвращался под утро до подъёма роты, ибо наличие личного состава проверял сам старшина роты Козьмин. Молодой мужчина не может нормально существовать без женского участия и я не был аскетом. Имея сердечную привязанность дома. я старался не привязываться прочно и безоглядно ко всем , с кем я встречался в Армии и не обнадёживать своих дам, ограничиваясь приятным времяпрепровождением. Женщины всегда чувствуют такое отношение и тоже сильно не раскрываются, стараясь не доводить дело до интима. Поэтому для секса я ходил к определённым особам, о чё и сказал в начале главы.
Вадим Извозчиков тоже дослуживал второй год, но Особый Отдел не подлежал реорганизации и оставался на старом месте, так что Вадим тоже был огорчён, что я покидал полк. Юра Полежаев находился на танкодроме полка с молодым пополнением и попрощаться мы не смогли. В общем, это был грустный момент моей службы.
И вот семьдесят человек выстроены на перроне станции Бузулук, я один младший сержант, остальные рядовые. Сопровождает нас незнакомый мне старший лейтенант. Ждём поезд Оренбург – Куйбышев, т. е поедем через Волгу.
Подходит поезд и нас распределяют в два соседних общих вагона. Ищу свободное место и останавливаю глаз на двух девушках, сидящих за столиком у окна и мило улыбающихся, дающих понять, что они не против нашего присутствия.
Со мной ещё один солдат из нашей роты обслуживания, водитель Саша Величко -
- сорви-голова парень. Саша сразу берё т быка за рога – моментально знакомится, но командует незримо одна из девушек, предлагая мне место рядом с собой, а Саше кивает сесть напротив к подруге. Женские сердца – величайшая тайна господня и чудо. Беседуем, острим, я рассказываю о Крыме, Ялте, танцах-манцах, о джазе стихах и зачитываю свой последний из блокнота. Моя соседка – миловидная девушка, даже можно сказать – красивая – зачарованно слушает мои эскапады и я чувствую, что зажёг в её душе искорку.
И тут же мне вспомнился эпизод возвращения нашей группы из Самарканда в Фергану. Мы со старшим группы Виталием Арефьевым остановились в купе, в котором ехали две студентки, и у нас получился неплохой уикэнд и когда мы выходили в Андижане, они обе посылали нам в окно воздушные поцелуи.
Что значит – молодость, ну и, разумеется, эрудиция, контактность.
Солнце ещё не село, как поезд вошёл под своды вокзала Куйбышева. Тут мы вышли на перрон покурить и угостить девушек мороженым. Начало темнеть, когда поезд прибыл в Сызрань. Тут оказалось, что это не конечный пункт нашего назначения, у нас будет пересадка, а конечным пунктом является Привольск. Выстроив команду на перроне и объяснив ситуацию, лейтенант пошёл к коменданту выяснять , как нам попасть в Привольск, мы разбрелись по перрону, а далее случилось то, что станет понятным в моём лирическом отступлении.

Прошло полвека – срок большой
Для жизни человечьей…
Вот поезд тронулся , пошёл,
Промчался мимо встречный…
От нас далёко Бузулук,
Тут Сызрань, пересадка,
Среди студенток – двух подруг
Я как игрок брал взятки:
Про ЮБК им плёл ажур,
Про джаз, про танцы-манцы,
Про се ля ви, приплёл ля мур,
Летучего голландца…
Нам ожиданья час почти
Оказии дорожной.
С девицами не по пути,
Но вывод сделать можно.
Лицо, приникшее к окну.
Глазами жжёт платформу,
Я, адресок её свернув,
Вложил в карманчик формы.
Пилотку сунув за погон
С сержантскою бравадой,
Я вновь направился в вагон,
Поняв значенье взгляда.
И только в тамбур дверь открыл,
Мы встретились глазами,
Вагон вдруг медленно поплыл,
Отлязгав тормозами.
Небес чертогом тамбур стал,
Фанфар взыграли трубы,
И, поцелуев встретив вал,
Её дрожали губы…
Почти полвека – срок большой
От той случайной встречи,
когда вагон, стуча, пошёл
и словно канул в вечность…

Спрыгивать пришлось на ходу, но скорость ещё была небольшой и я легко оказался на перроне. Команда заволновалась, когда тронулся поезд, но увидев меня опять на перроне, ребята успокоились. Саша с пониманием встретил меня и большим пальцем на вытянутой руке объявил о своём восторге моим поступком.
Ночь мы провели в местном электропоезде и рано утром нас уже встречал Привольск. Поднявшись по крутому берегу на набережную и пройдя нестройным шагом с километр, мы очутились у помпезного трёхэтажного особняка, оказавшегося
штабом и одновременно клубом гарнизона.
Местечко мне понравилось и я уже начал строил планы своего участия в жизни местного гарнизона. В СССР умели организовать переброски больших контингентов, которые оставались вне внимания иностранных разведок, и я в этом убедился лично, когда был вызван в штаб и познакомлен с моим непосредственным начальником –
врачом старшим лейтенантом Перевозчиковым и с нашим дальнейшим маршрутом
в Белоруссию. Небольшая рощица отделяла штаб от расположения палаточного городка с приписанным к нам контингентом - строительным батальоном в количестве 500 человек.
Мне лично пришлось до начала отправки эшелона ночевать в складе аптечного имущества, заколоченного в фанерные ящики, размерами от полкуба до кубометра. Это продолжалось почти неделю. Затем была почти суточная погрузка и вот застучали колёса по рельсам. Прощай, Волга!