Срок давности и суд зрелости

 Георгий Куликов
Срок давности и суд зрелости      ( Обложка)
Чёрно белое фото уч-ща с открытки  (слева в обороте обл.)
  Год 2018 - юбилей «Несокрушимой и легендарной», совпал и со столетием уже несуществующего более десяти лет, дорогого моему сердцу Высшего ракетного училища, которому было отдано год факультатива, пять лет учёбы и бесчисленное количество разнообразных мероприятий (соревнований, празднований, прощаний, общений) разорванных временем, но также по-своему незабываемых. Хотелось  посвятить повествование родному училищу.
                К 2 стр. обложки 


Георгий Куликов
Срок давности и суд зрелости
Саратов, 2018         

Георгий Куликов
Срок давности и суд зрелости    
Саратов, 2018
УДК 821.161.1-1 
ББК 84 (2Рос+Рус)6-5
К90
Куликов Г.Д.
К90 Срок давности и суд зрелости/ Саратов:
НП «Приволжская книжная палата» 2018.      стр.       Издательство…
ISBN 978-5-6041399-5-0
 



  3 стр. обложки   с открытки 8К14  и поплавок          
                ЮБИЛЕЙ

Век – самый настоящий юбилей!
Сто лет – вдвойне достойнейшая дата!
Училище нас делало сильней,
Запоминается всё то, что свято.


      Пехотно-пулемётный командир,
Герой – танкист, артиллерист, ракетчик,
В одном строю выпускников стоим.
Пятнадцать лет назад шагнуло в вечность.


Расформировано, беда пришла,
Страна пропала, флаги поменяли.
А раньше духом так была сильна,
Врагов безбожно и не раз бивали!


Победам и успехам нет числа,
Не счесть звёзд золочённых на погонах.
К вершинам знаний молодость вела
И слава наших сил вооружённых.

Преподаватели учили так,
Чтоб по-Суворовски сражались.
Плац, корпуса, казармы, красный флаг-
В армейских буднях просто отражались.

Запомнились и в жизни помогли,
Недаром, годы службы влились песней!
Живут пусть люди без войны, в любви!
Училище! С тобой навек мы вместе!







                Срок давности и суд зрелости
                Вместо предисловия
 С возрастом разные явления в жизни видятся не в таком ракурсе как в далёкой безбрежно-безмятежной юности, придаётся происходящим событиям вкус некоторой перчинки и крайне редко-необычайной сладости. Юбилеи, в которых приходится принимать участие достаточно часто в зрелом возрасте, сами собой просят подводить какие-то промежуточные итоги, а окончание некоторых процессов, происходящих иной раз по случайному стечению обстоятельств, надеюсь реже – по злому умыслу, порой заставляют размышлять, почему происходит так, а не иначе. Хотя некоторые люди, не задумываясь, просто сплавляются по течению реки времени, не придавая особого значения, отчего стало так, а не иначе. Академик Владимир Иванович Вернадский, говоря о взаимосвязанности всех вселенских событий, надеялся, что его мысли вслух будут достойно встречены подготовленными к общению Людьми. Хотел бы в своём произведении опускать, по возможности, ссылки на фамилии, имена, но кто заинтересуется, очень может быть, увидит знакомые персонажи, мир достаточно разнообразный, но поддаётся различным классификационным началам. Наверное, полвека - не такой большой срок для жизни человеческой, но со скольких разных точек зрения удаётся, если имеется желание, взглянуть на наш большой прекрасный свет. Бывало, старались мерзкие обстоятельства испортить радость общения с хорошим и разным, но, как кажется, не удавалось, да и не удастся им такового никогда. Повествование носит характер мемуарно-публицистический, но имеет и исторически-идеологические направления с некоторыми художественными вкраплениями. Написано оно несколько суховатым языком, если бы раскрывал шире некоторые аспекты, более полно описывал характеры персонажей, то получился бы очень объёмный роман. Такая цель в данной работе не ставилась. Если будет угодно обстоятельствам, то возможно данное повествование послужит некоторым основанием для более обширного труда. С годами молодость кажется лучше и лучше, но всё-таки неплохо бы  попусту не брюзжать, а помнить, что ценность настоящего в том, что оно есть, и актуально, причём, для всех поколений живущих.
                Школьные годы
 Становление характера мальчишки начинается в детстве, и событийность может направить в какую угодно сторону, если не помогает его Величество случай. Не был никогда я идеальным ребёнком, поведением щемил родных, близких, преподавателей, а порой и сверстников, но - их реже. Что с молодёжи взять? А к старшим, порой пытался предъявлять, ох какие, завышенные требования, а они были простые человеки, со своими недостатками, которые часто и не замечали, зато учить пытались. Хотя иногда попадались настоящие Люди. Учился, если не ленился, очень хорошо, эрудиция помогала, память неплохая присутствовала в молодые годы, не в пример исхудившейся теперешней,  но норов был - исто жеребячий. Дрался редко, словами мог отхлестать очень неплохо, но коль надо было, тоже не тушевался. Хулиганство наше в далёком порой бездумном проявлении неоднократно захватывало близлежащий аэропорт. Теперь в современные, отчасти без башенные времена за такие проступки запросто бы предъявить терроризм могли. Мы на велосипедах лихо рассекали по взлётному полю, а порой и по самой полосе, забором авиагавань огорожена не была, а скорости можно очень изрядной достигнуть, что приятно возбуждало. Персонал, обслуживающий достаточно обширное пространство аэропорта, сам очень часто использовал подобного рода технику, ибо топлива да и большого ухода она не требовала, но способствовала сокращению пространственно временного континуума естественным способом: при помощи мускульной силы ног. Умение править двухколёсной лошадкой позволяло избежать столкновения с крылатыми машинами, кстати, количество ежедневных взлётов и посадок отражалось на трёх стенах ранее в холле аэропорта, а теперь занимает лишь маленькую её часть. Про количество самолётов лучше вообще помолчать, сравнение не в пользу теперешнего времени получается. Каждый райцентр с родным главным городом области связан был воздушным сообщением, сеть охватывала окружающие области, многие столицы союзных республик и, конечно, державы. Основные  рабочие лошадки бело-синие АН-24* рядами возвышались вместе с  сороковыми «яками», в центральной заасфальтированной площадке рядом с аэровокзалом, зрелые бипланы-кукурузники вместе с вертолётами ютились на грунтовке в боковой части поля, туда мы практически никогда не выезжали. Чуть позже появились маленькие юркие двухмоторные чешские воздушные машинки, что по идее шли на смену постепенно устаревающим надёжным АН-2*. Пытались изловить нашего брата молодцы-пожарные, но куда им угнаться за молодёжью на тропках скудных прилегающих к взлётному полю на ЗИЛах своих. За все времена хулиганства нашего только двое ребят в положении пленных оказались, но патриотически воспитанные на поступках пионеров-героев, никого не выдали из своих товарищей. Понесли заслуженную кару и от родителей, и поставлены на учёт в детскую комнату милиции, подвергались коллективной обструкции и обсуждению в школах  на классных собраниях. Тяжёлая доля, но, как говорится, такова жизнь.
 Будучи пионером, ещё из-за того, что учился неплохо да и язык подвешен, в школе был задействован в лекторской группе, где рассказывали про жизнестановление и революционный путь нашего дорогого Владимира Ильича. Я про роль физкультуры во взрослении и работе вождя вещал. Доклад, от руки написанный каллиграфическим почерком, красочно оформленный, после третьего- четвёртого прочтения в классах запомнился и присутствовал как бы на всякий случай, для солидности, но удовольствия от многократного повторения одного и того же не получал. Несколько грамот и простеньких медалек, выданных в юные школьные годы, бурных восторгов не вызывали, ощущалась их незначительность на фоне настоящих Наград, которые имелись у родных.
 Позже, когда стал заниматься радиотехникой, и перестало хватать кладбища списанных вертолётов и самолётов,  городской технической свалки, мы, мальчишки, воспользовались услугами склада аэродрома, а там, ой как много, что можно позаимствовать было любителям электроники. А чтобы попасть в заветные и, конечно же, охраняемые места, необходимо применять было навыки разведчика-диверсанта. Некоторые приборы, сделанные при помощи свистнутых деталей, обнаружил несколько лет назад у родных, приятно удивился: до сей поры   функционируют. Там впервые и с технической документацией разного лётно-технического оборудования ознакомился, хорошо промышленность работала, своего отечественного чего только не делали, а системы дублирования позволяли с достаточной эффективностью на неполадки возникающие реагировать, не допуская изобилия аварий. Но вывод напрашивается простой:  делая одно - не нарушай другое, оно и без посторонней помощи с течением времени испортиться сможет.
 Само по себе детство - самая чудесная беззаботная пора. Мне очень повезло, что и родители были, и дедушки с бабушками в полном объёме имелись, тётя родная и дядя присутствовали, никого из них не забрала война и последствия гадские её.  Даже прабабушка одна живая и достаточно уверенно ведшая домашнее хозяйство, до самого выхода своей дочери на пенсию, оказывала влияние на моё становление личности. Каждый по-своему любя учил уму - разуму и житейским премудростям. Большущее влияние оказал дед Пётр, по маминой линии, единственный в семье настоящий Саратовец, прошедший почти всю Великую Отечественную, до ранения подносчик снарядов при 152 мм пушке-гаубице, а после второго ранения дослуживавший в конвойных подразделениях. Он, до войны ещё отслуживший срочную службу, был отмобилизован на фронт из милиции, когда враг рвался к Сталинграду, а на пенсию ушёл в 1968 году в звании старшины. В далёкое советское время пенсионерам подработкой можно было не заниматься, того, что давало государство за отработанное по - честному время, вполне хватало на нормальное, не нищенское житьё-бытьё. Заниматься с внуками - достойнейшее для ветеранов занятие, дедуля в выходные с удовольствием придавался мероприятиям воспитания, развлечения, общения с  внучатами, персонально моим в особенности. Явная духовная близость, заинтересованность, неприкрытая во взоре, потворствовала сему. Лет до двенадцати были еженедельные походы в кино, прогулки по городу, в парки, на разные культурные мероприятия, интересных событий  происходило за это время масса. Премьеры уникальных по своему содержанию и съёмкам военно-патриотических фильмов: «В бой идут одни старики», «Горячий снег», «Я Шаповалов», «Аты-баты шли солдаты»; развлекательно-фантастических: «Москва – Кассиопея», «Большое космическое путешествие», «Дорогой мальчик» и множество других имели радость посещать вместе. Бабушка Елена, уроженка Петровского района нашей области, за время нашего отсутствия умудрялась сделать что-нибудь вкусненькое, чтобы порадовать любимого внучка. Имел две армии солдатиков, дома и у бабушки, некоторые особо элитные войска иногда перемещались со мной и, десантировавшись в очередном месте пребывания, принимали участие в боях друг с другом. Особо ценны были оловянные, привезённые мамой ещё в дошкольное время с далёкой Белоруссии, из Минска, она на учёбе на новой ЭВМ имела удовольствие там быть. В составе армий, состоящих из разных поколений воинов: рыцарей и красногвардейцев, и пехоты, и конницы, была и артиллерия, и танки.   
 Немного меньше общался зимой с другой бабушкой Асей - по папиной линии, потому что она работала в школе, ещё несла и общественную нагрузку, вплоть до окончания мною девятого класса. Зато летом имел возможность отдыхать вместе с нею, сестрой двоюродной и прабабушкой на даче, заодно и по хозяйству посильную помощь оказывать. Дачка была простенькая, практически в городской черте, построенная в конце пятидесятых - начале шестидесятых саморучно дедом. К моему величайшему сожалению, её муж, мой дедушка Жора, оставил свою семью, когда мне не исполнилось и шести лет, и ушёл к другой женщине. Кстати, после гражданской войны и его папа, казак кубанский, кавалер ордена Красного знамени, бросил троих детей, супругу, найдя замену в лице идейной девушки-комсомолки. К сожалению,  прадед, проживавший в немаленькой станице Ставропольского края, погиб в начале Великой Отечественной в борьбе с врагами, с юности не любил он незваных гостей  никогда.
 В середине мая, обычно в выходной, происходила загрузка в арендованную машину домашнего скарба, постельного белья, банок, сахара и другой провизии - так начинался дачный сезон и продолжался до середины сентября. На работу бабушка ездила на общественном транспорте, с дачи и на дачу тоже. А там оставалась её мама, прабабушка Ида, и младшая моя сестра Аня, в выходные иногда и меня привозили, а позже сам стал приезжать, в том числе и на двухколёсном друге. Заготовки на зиму - компоты, варенья, соленья - в основном все делались на свежем воздухе прабабушкой, привыкшей к ведению домашнего хозяйства в спартанских условиях.  Урожая яблок, вишни, клубники, малины, помидоров, в избытке выращенного на шести сотках, хватало и многим родственникам. Часть же в основном разносортных яблок, к сожалению, закапывать приходилось. На даче, кроме общения с землёй-кормилицей, благодаря друзьям и брату троюродному, познакомился и с мототехникой: мопедами, а позже и мотоциклами, в дальнейшем значительно куда как ближе общаться с подобными аппаратами пришлось. Криминала во времена Советского Союза не так много присутствовало, в отличие от нынешнего тяжёлого бытия, люди работали на производствах,  понятия - безработица и невозможность устроится на работу - отсутствовали, и у большинства на глупости всякие естественно ни времени, ни дикого желания не возникало. Поэтому, будучи ребёнком, запросто ездил по городу да и на дачу один, как и многие сверстники, в меру своих желаний открывая свой новый мир. Летом до восьмого класса на одну - две смены убывал либо в пионерский, либо спортивный лагерь, для оздоровления лучшего взросления и слияния с новыми коллективами, благо отец как тренер либо как воспитатель содействовал поездкам.
 Спортом разным приходилось заниматься, но очень долго на одном из выбранных начинаний не останавливался, хотя и разряды и места в соревнованиях призовые бывали. Повествую немного о боксе, им классе в седьмом увлёкся, чтоб увереннее себя чувствовать. Первый тренер мой, лет на десять – двенадцать старше был, звали его Фёдор, очень талантливый преподаватель. Доучивался он заочно в Московском институте физкультуры, к ребятам хорошо относился. К концу года результаты сказываться стали наяву. Отец наказать попробовал, за что уж не припомню, но точно за дело. В голову полетела затрещина, а я от неё увернулся, со второй руки другая, опять нырок под его руку сделал, а своя правая автоматически полетела в солнечное сплетение дорогого папочки. Слава богу, движение замедлил и до цели не довёл, но получилось всё классически и довольно понятно. Не знаю, о чём подумал родитель, но хмыкнул и отошёл. К спорту отношение имел он очень близкое, сам в суворовском  училище боксом занимался, но после этого наказания словесные лишь применял. А беседы порой действеннее проявления первоначальных эмоций. Такое неудобство испытывать в жизни крайне редко приходилось, наверное, поэтому и запомнилось  событие во всей неприглядной красе. Практически всю свою сознательную жизнь отец посвятил спортивной гимнастике, педагогом неплохим являлся, но в эпоху развала страны и всеобщего обнищания населения гимнастика такую роль в жизни людей потеряла. И  пришлось ему, перед пенсией, чтоб жить поприличней и любимым делом заниматься, за рубеж податься за длинным рублём, но и там его ученики результаты достойные показывали.
Через некоторое время наш тренер–Фёдор на государственные экзамены уехал в столицу. За него остался другой постарше и погрубей, тот требовал не фехтовать, а рубиться больше, что не очень нравилось, посему занятия бросил, но и ему за науку спасибо большое. Кроме спорта увлекался, как и многие мальчишки моего времени, нумизматикой, филателией, собирал, благодаря маме, сувенирные модели автомобилей, обёртки и вкладыши от жевательных резинок, и всякие необычные безделушки, в том числе и с историческим уклоном. Имел удовольствие, правда для меня сомнительное, и со сценических площадок с разными композициями выступать, сольно - реже, чем в группах, такова бытность многих мальчишек и девчонок доброго советского времени, дети воспитывались многогранными личностями. Пожалуй немало времени уделялось чтению, готов признаться, что если книга заинтересовывала, мог и школу прогулять, а произведения не читал, а скорее проглатывал. Дома книжный шкаф, вместе с дополнительными полками был полностью оприходован классу к пятому, шестому, дальше становлению и формированию кругозора библиотеки помогали, да и книгообмен с товарищами моими и родителей. Много и периодики выписывалось в семье, большие тиражи делали доступным приобретение даже толстых знаменитых журналов, в которых нередко новинки разные появлялись, усваивались и обсуждались. Наверное меньше чем нужно уделял времени своей младшей сестре Екатерине, но разница в годах почти шесть лет, думаю, была тому виной. С ней больше занималась бабушка, мамина мама, хотя помню иногда играли в прятки, читал ей что-то, особенно интересна была её реакция на «Шляпу волшебника»  и показ как из букв слагать слова на магнитной доске-азбуке.
В комсомол  приняли меня осенью восьмидесятого, по возрасту, одним из последних в классе, когда мы в восьмом уже были, но, как бы может в виде компенсации непосредственно в райкоме комсомола, сам председатель комитета руку жал. Но признаться честно плохим комсомольцем тогда являлся, собрания прогуливал, не любил пустопорожнюю болтовню, которой увлекались на коллективных мероприятиях от души. С удовольствие избавлял себя и от участия в классных часах, а преподавателям естественно сие не очень нравилось. Баранов отбивающихся от стада в советское время не жаловали. Как результат, в девятый класс,  в школе не взяли, хотя учился без троек, причём и пятёрок немало было. Больше расстраивалась по этому поводу мама, а я, по глупости  своей и в ПТУ* готов был пойти. Даже, с однокашником одним, которому  так же не светило продолжение учёбы в прежнем классе, на собеседование умудрился сходить, в ближайшее заводское профтехучилище, тогда школа наша у них подшефной являлась. А преподаватель, что позже стала классным наставником у товарища, рекомендовала, пообщавшись со мной, всё же доучиться в школе. Моя мама, Валентина, всю жизнь проработала на одном месте, в конструкторском бюро большого военного завода - инженером программистом. Немного выросла по служебной лестнице, менялось название должностей, а суть оставалась прежней. Родному предприятию она отдала более сорока лет своей короткой жизни, пришла девчонкой выпускницей школы, а  закончила трудовой путь уже после выхода на пенсию. Конечно, ей хотелось лучшей доли для сына своего, сильно она на неудачи и проступки, допускаемые балбесом, реагировала. Посовещавшись, мать с отцом решили обратиться за помощью к родному педагогу. Тогда бабушка – папина мама, так же всю жизнь, проработавшая на одном месте, будучи уже на пенсии, дорабатывала преподавателем английского языка в одном интернате, бывшем суворовском училище, к ней с отцом мы и отправились. Беседу эту я, признаюсь, подслушал, про себя, что-то новое узнал, иногда полезно бывает подобное. Отказалась бабушка в свою контору пристроить внука, сказав, что меня почти упустили родители, а у неё я ещё больше смогу разбаловаться. Предложила в ближайший к дому интернат определить, там, дескать, директор – фронтовик, коллектив отличный, хуже, чем на тот момент складывалось, точно не станет.
 Беседа с директором несколько запомнилась, ранее в роли просителя лично не участвовал, хотя строгости старших не боялся, уважая справедливость, ну конечно опыт их и знания. Из нашего старого класса в новую «бурсу» попали сразу три человека, а всего в девятый класс пришло за знаниями тридцать человек. Одна девчонка правда вскоре покинула нас, по каким-то семейным обстоятельствам.  В школе учились в две смены, почти сорок человек в классе было, по четыре, крайне редко – пять в параллели, а начиная с девятого по два, три. Кстати в двадцать первом веке, таких наполненных школ в городе не найти, если в семидесятые училось в моём первом учебном заведении почти полторы тысячи учеников, то в настоящее время число их далеко до тысячи не дотягивает.( Разучиваться люди плодиться и размножаться во времена тяжёлые стали, чем забивается очередной гвоздь в тело невинно убиваемого народа. А если так продолжаться будет, то пенсии дорогому нашему правительству придётся отменять вовсе, как же им страдальцам за народное счастье прокормить оголтелую ораву  стариков, инвалидов и иных подобных бездельников. При безустанном радении о благополучии народонаселения державы нашей удивляюсь, как до такой простой истины они ещё не додумались, но подозреваю, всё ещё впереди).
 Отдельно хочется про преподавателей рассказать, конечно, большого опыта общенья с ними на тот момент у тогдашнего мальчишки не было, но какое удивление охватывало, уму непостижимо. Во-первых, отношение поистине родительское, неприкрытое, душевное, не то, что в средней школе, факультативы, бесплатные дополнительные занятия, да и просто общение, когда житейской мудростью старшие делились. Во вторых уровень знаний и заслуг, что впервые увиделось на линейке посвящённой дню знаний, многие даже не фронтовики орденоносцами являлись. В третьих коллектив сам по себе отличался сплочённостью, не в пример школьному, и  всё это было неприкрыто, не напоказ, но явно.
 В летние каникулы, до занятий ребята занимались, как правило, разной отработкой. Если в школе это проявлялось уборкой территории, то в интернате старшие ремонтировали сами классы и спальный корпус. Практическое знакомство с покраской, побелкой, пожалуй, для учеников вещь не самая плохая, бережней научает разгильдяев относится к школьному добру. С некоторыми будущими одноклассниками на летней практике и познакомился. Самоподготовка - это новенькое для меня занятие времени вначале удивляло, но человек ко всему привыкает достаточно быстро, поэтому в колею влился без проблем особых. Хотя столько драгоценных часов на приготовление уроков жалко было. Позже, показав результаты отличные, послабления получил, для занятий в отрыве от интерната пригодилось это. В девятом классе по подсказке нашего фронтовика-военрука, полковника, бывшего старшего преподавателя арт. училища пошёл и закончил школу юного артиллериста при данном ВУЗе. Так произошло знакомство с будущей Альма-матер, некоторыми преподавателями, азами предстоящей военной службы. 
 С ребятами в интернате складывались непростые отношения на первых порах. Показатели в учёбе явно одноклассникам указывали, что перед ними «ботан», пробовали подшучивать, но однажды один из пацанов переборщил, произошла рядовая драка, ну а после неё отношение у однокашников естественно стало более уважительное. Кому захочется синевой синяков подсвечивать на уроках лампам дневного света? Девчонок в классе было всего восемь, остальные мальчишки. Учёба давалась всем по-разному, но коллектив сложился неплохой. Принимали участие в «Вахте памяти» у Вечного огня, заняли призовое место в районном смотре конкурсе строя и песни, конечно заслуга большая нашего военрука в этом. Полковник организовал и стрелковый кружок, в деятельности которого и я принял участие, позже в десятом на соревнованиях выбил третий разряд. Сами классы по очереди дежурили по школе, и в столовой,  в дальнейшем увидел схожесть с нарядами, а их не счесть, сколько выпало за годы учёбы и службы. Однажды весной съездили с группой ребят оказать помощь  по даче нашему дорогому подшефному – инвалиду, ветерану Великой Отечественной войны, племяннику самого Чапаева, музейная комната которого в спальном корпусе на первом этаже занимала достойное место. Проникновенные беседы в преддверье праздников фронтовика–героя вливались в души ребят, нужно сказать, что патриотическому воспитанию уделялось огромное внимание. Конечно, это было необходимо, ведь начался – «Афганистан». Очень эмоционально отнёсся к вводу войск в ДРА* наш преподаватель по физкультуре, Владимир Ильич, хороший мужик, с интересным словарным запасом, идеями и попытками претворять их в жизнь. С ним,  к сожалению, возникли практические разногласия, но зато стал больше внимания уделять вопросам выносливости, в перспективе пригодилось. Не обладал я никогда хорошим педагогическим талантом, не любил дважды одно и то же вещать, а некоторым людям, чтоб совершенно понятно стало, многократность повторения –  обычность залога понимания. На самоподготовке приходилось ребятам кое-что из уроков объяснять, показывать, как решать задание домашнее, в этом пара ребят помогали. Доводил до них, а они уже всем рассказывали, а крайне редко на доске показывал: что, где и как. В начале девятого класса была большая проблема у меня с химией, но благодаря превосходному объяснению структуры и строению таблицы Менделеева, на факультативе нашей дорогой учительницей химии, орешек знания был разгрызён и успешно усвоен. А два предыдущих года просто «плавал», и мог бы утонуть в болоте незнания. Вот, пожалуйста, один из самых простых примеров роли преподавателя в процессе обучения. После девятого класса ждала пятая, очень  короткая по продолжительности рабочая четверть, то есть ремонтные работы в школьных классах и общежитии. По окончании этого удовольствия решил попробовать себя на производстве, дабы «улучшить материальное положение», хотя по большому счёту жил я тогда в реальном коммунизме. Денег, что иногда давали на кино, мороженное, в общем то, хватало, оставались даже на некоторые шалости в частности – сигареты. Но хотелось большей самостоятельности.
 Неполные шестнадцать лет - возраст ещё достаточно небольшой, поэтому выбора маловато с трудоустройством реально было. После проведённого обследования решил остановиться на хлебозаводе: нехватка кадров там всегда являлась проблемой, работа нелёгкой, особенно с непривычки. Собрался и пошёл, из документов было достаточно вполне комсомольского билета, побеседовал с мастером, определись, что и как. А на следующий день, смена с пятнадцати до двадцати трёх стала первой в моей жизни. К сожалению, работали не полной бригадой, на один круг сыпало хлеба две печки. Задача стояла - укладывать буханки на лотки в вагонетки и откатывать их в цех остывания, практически ни секунды на перерывы не было. Ну да, июль сам по себе месяц достаточно тёплый, короче работа показалась – «сказкой». Надорвался, со всеми вытекающими последствиями, с трудом добрался домой и два дня провалялся, отходя от, по дикому желанию выпавшего, трудового будня на кровати. Душещипательная беседа с мамой и бабушкой привели, как обычно и бывало к прямо противоположному результату. Отправился преодолевать возникшее по воле рока препятствие, удивление у мастера присутствовало, она думала, меня больше не увидит. Слава богу, в этот раз бригада в полном составе была и естественно смена прошла не так напряжённо, конечно третья стала ещё более лёгкой, как и все последующие. За полтора месяца успел поработать и в две смены, и на разных должностях, от пекаря до грузчика, получая в среднем почти по сто восемьдесят рублей, был доволен достигнутыми успехами. Работая ночами часто между двумя–тремя часами были свидетелями транспортировки новых самолётов военных по улице. Впереди милицейские машины отсекали редкие автомобили, затем «пожарка» ехала и  буксируемый «Уралом» на жёсткой сцепке зачехлённый, с видимыми только контурными линиями быстрокрылый красавец, или пара их. Замыкала процессию также пожарная машина и милиция, иногда в центре двигались несколько военных тентованных  полноприводных автомобиля. Мощь наших вооружённых сил в плавном, размеренном движении колонны отражалась как в зеркале. Мать деньги, заработанные мной, конечно же, отказалась брать, но я знал, что так и будет, она всегда пыталась рассчитывать свои силы. Домой приобрёл шесть полумягких стульев, крайне необходимые в хозяйстве, девчонке своей электронные часы, которые в моде тогда  большой были. Ох, вспоминаю выражение её лица, неприкрытое удивление, восторг, блеск глаз, почаще бы такие положительные эмоции в мире окружали всех и каждого, думаю, люди бы стали лучше. Знакомы мы были ещё с детсадовских времён, жили в одном доме раньше. Я-то, надеялся, что одним путём и дальше по жизни пойдём, но  не вышло. А может происшедшее и к лучшему?  Кто знает? Помнится, приблизительно в то же замечательное время, мне в учебном заведении отдали, дабы не выкидывать,  неплохой аппарат. Списанный с баланса, ламповый стереофонический проигрыватель шестидесятых годов выпуска, который давно находился в нерабочем состоянии и годами пылился на антресолях кабинета английского языка, правда, без колонок. Восстановил его, колонки сам смастерил из полированных кусков ДСП*, но большой сложностью помню, стало настраивать на слух аппарат, музыкального образования не было у вашего покорного слуги.  Очаровательное звучание немногих стереопластинок стало достойной наградой Самоделкину. Подарил это воскрешённое чудо подружке своей, там оно, к сожалению и скончалось где-то, а техника ведь была поистине не убиваемая, теперь таких вещей больше не делают.
 Осталось неиспользованными, после всех растрат, сто шестьдесят рублей, их определил на сберкнижку, её мне в двенадцать лет родная тётя завела, одарив трёшницей. «Пирог» был в том, что положить «капусту» на счёт я себе мог, а снять до достижения шестнадцати лет и соответственно получения паспорта – нет. Лето помогло понять и ещё одну простую непреложную истину – учиться куда как проще, чем пахать и зарабатывать своим горбом. И не так легко, пожалуй, средства к существованию даются людям. Успел и на даче пни покорчевать, и на пляже сгореть, с кинофильмом, правда, одним казус получился. «Пираты двадцатого века» - знаменитый советский боевик, наверное, один из первых, не смог в премьерном виде посмотреть, не случилось, а как-то в кинотеатре повторного фильма его показывать стали. После двух сразу смен, одна из которых ночной была, решил упущение исправить, а силы не рассчитал. Помню начало картины, провал, и как один парень тормошит меня, спрашивая, что случилось, а народ уходит из зала уже, объяснил, дескать-с ночной смены, вопросы отпали, а выводы свои позже конечно сделал – возможности знать свои желательно. Кстати долго ещё не мог посмотреть это произведение полностью, знать судьба такая.
 В десятом классе учёбе уделять стал ещё большее внимание, наверно этот год стал самым тяжёлым из всех. Допоздна занимался, иногда в целях разнообразия падал и отжимался, старался не меньше трёх раз в неделю бегать, мышечную массу наращивать чтобы. Организм рос, это чувствовалось, ощущалось, спать хотелось очень сильно, а отдых лишь бесцельно отнимал время. Хотя по необходимости, конечно, пытался отдыхать, но по-Ленински, сменой мест занятий «увлекая себя вперёд и с песней».
Умер дорогой наш Леонид Ильич вскоре после ноябрьских праздников. Внезапно получившиеся выходные в честь дня траура решил использовать для подработки на овощной базе. Холодная промозглая погодка запомнилась во всей красе, помыл машину холодной водой на ветру, заведующему складом, вагон с капустой загрузили, за удовольствие получил сорок целковых, небольшую боль в спине и жуткую простуду. Правда, не увидел, как нашего дорогого Генерального - земле предавали, но, думаю, принесённая жертва в виде подорванного здоровья - неплохая тому компенсация. Кстати, в каникулы иногда и позже подработкой занимался, чтоб у мамы деньги не клянчить. Первые индпошива штаны, сделанные в десятом, на свои деньги каким-то являлись символом, подтверждением самостоятельности нарождающейся. В конце месяца получил и свой первый советский паспорт, наступало время большей ответственности за всё содеянное в перспективе. Многое происходило словно бы заново, но шло, нет, скорее даже летело по таким хорошо накатанным и почему-то очень знакомым рельсам.
 Прочитывал всю положенную по школьному курсу литературу и даже больше, помню удивление по поводу Шолоховских произведений. Явная неприкрытая антисоветчина и в «Поднятой целине», и тем более «Тихом доне» просто поражала. Ранее читал Михаила Булгакова, с ним-то, всё понятно сразу было, поэтому его особенно в школьном курсе и не подавали, хотя, пожалуй, не только задумываться его произведения заставляли, а расширяли диапазоны узконаправленных школьных знаний.  Некоторые современные писатели творили откровенным языком Эзопа, протаскивая современный и будущий мир, но по-своему подучивали, что возможно и такое изменение событий. По математике, за контрольную обычно успевал три из четырёх заданных вариантов решить, наверное, и поэтому на Олимпиаду, проходящую в стенах государственного университета, делегировали  от нашего интерната. Задания, кроме тех, что на логику, с которыми ни разу сталкиваться раньше не приходилось, решил, но тягаться с учениками физико-математической школы не по силам явно было. Но приглашение на мехмат университета без экзаменов, стало достойным призом, хотя меня куда как больше интересовала археология.
В начале года посетили и военкомат, получив приписное свидетельство, позже узнал: светило попасть служить в военно-морской флот. Десятый класс: время выбора дальнейшей судьбы, дороги жизни, раздумий, перепутий. Кому не приходилось ошибаться! Кого и как вела фортуна? Было ли на кого опереться, повезло ли? Обычно жизнь ставит всё на свои места, если повезёт, но позже.
 Бабушка по папиной линии рекомендовала пойти в военное училище, но сказав, что в училище тыла есть блат, подписала тем самым ему приговор. Идеологизированный юноша хотел быть в своей державе не нахлебником, а верным сыном.  Вертолётное училище казалось более лакомым куском: во-первых - лишь четыре года обучения, а во-вторых - возможность попасть в ДРА*, участвовать в реальных боевых действиях и конечно радость овладения желаемым небом. Археология манила сказочными знаниями и будущими открытиями. А в далёкой столице нашей Родины МВТУ им. Баумана предсказывало, что дорога в космос не так терниста, как на первых порах кажется. Но, как говорится, мечтать не вредно. Военная комиссия зарезала мечту к небу простой немного картавой фразой немолодой тётки врача, услышанной моими достаточно чуткими ушами: «Куда этот интернатский -то в лётное лезет», соответственно и Бауманка плакала горючими слезами, хотя туда и так попасть уж очень сложно бы было. Археологической группы на истфаке также не планировалось в том году. Наш дорогой военрук посоветовал пойти в ракетное училище, первый раз в те далёкие времена оно так именоваться, после долгих лет секретности стало, а волшебное слово «ракетное» как-то сближало с далёким не достижимым космическим пространством.  Документы тем более он сам подготавливал, мне пришлось лишь восстановить потерянное где-то родителями свидетельство о рождении. Последний звонок, экзамены, вручение аттестата - это казалось уже не таким важным, хотя и запомнилось, но жил уже предстоящими вступительными. Только две четвёрки стояло в аттестате: русский и физкультура не покорились с первой попытки. Слишком сложно формулируя мысли трудно не допускать погрешности, выражаться правильным литературным языком, особенно когда голова черти, чем забита. Преподаватель по русскому и литературе - изумительная женщина, прекрасный педагог, орденоносец,  благодаря её заслугам и начал позже пытаться вдумчивее относится ко всему написанному. А с физруком не полемизировать нужно было, а молча результаты ГТО* показывать. Ну да на ошибках учатся! Хорошо, когда только есть возможность  исправлять допущенное, иногда таких реалий его Величеством временем просто не представляется. Значок от ЦК ВЛКСМ* за отличную учёбу открыл счёт новым заслуженным наградам. Бабушка-преподаватель, у которой день рождения справлялся в конце июня, прослезившись, за праздничным столом, подарила полторы сотни рублей, чему был очередной раз удивлён, но отказать ей конечно не смог. Старшие изредка, но поражали своими непонятными поступками.
 В середине июля, перед отправкой на предстоящие экзамены спросил отца, как он относится к выбору ребёнка, на что получил приблизительно такой ответ, что, дескать, жизнь твоя, тебе и решать, а сам выбор в пользу армии никогда бы не сделал, хватило её в детстве и юности.

                Беззаботная юность

 В славном знойном июле, простившись с мамой и младшей сестрой, впервые на удачу - «посидев на дорожку», уехал в учебный центр сдавать экзамены в училище. По приезду состоялся небольшой, первый для меня,  «шмон», участвовавший в эдаком безобразии прапорщик спросил, есть ли нож, на что получил ответ: «Да конечно, ведь я же саратовский». Вытаращив глаза, он просипел: «А зачем тебе он»? С театральной паузой прозвучало: «Резать…» «хлеб». Он пообещал, что при необходимости, конечно, даст попользоваться предметом, но это было очередное, но уже военизированное враньё, больше я этого перочинного, в общем-то, дешёвенького ножичка, ценность которого заключалась лишь в том, что он дедом подарен, никогда не увидел. Первый вечер тоскливо до безобразия казалось, задавались вопросы себе, на черта всё это нужно, но придаваться щенячьему писку особенно не стоило. Рассматривал абитуриентов: некоторые приехали издалека, им куда как хуже чем мне должно было быть. Кто-то прятался за напускной бравадой, некоторые в учёбу и думы погружались, замыкаясь в себе. Ну а кое-кто, как я изучающую, выжидательную политику проводили в те интересные дни. С приехавшим со мной одноклассником нас определили на разные факультеты. Из школы - с прежнего  учебного заведения ещё трое ребят приехало поступать, но только с одним из них, и то в разных взводах, учиться вместе в перспективе на курсе пришлось.
 Следующее утро началось с пробежки, физзарядки, завтрака, дальше была самоподготовка и по очереди вызывали нас на беседы с офицерами будущими курсовыми. Кормили по солдатской норме абитуриентов, каши я не больно-то, казённые жаловал, но голодать было не впервой, кушать, что попало, не старался никогда, а еда всегда, казалось, должна и удовольствие ещё приносить.
 Первый  и второй экзамен сдал на четвёрки, а с третьим – физикой-казус приключился, его я, в общем, то и не боялся особенно. На вопросы на листке тезисно ответил, и практически без подготовки пошёл к подполковнику, о чём пожалел позже. Вероятно, помнил он школьный курс плоховато, вчерашнее амбре выдавало, чем он занимался тёплой летней ночью. Жажда откровенно мучила офицера, поэтому слушать не стал, попросил мой листок, и, судя по всему, ни чего там не понял. Доска занята отвечающим абитуриентом очередным была. Видя недоуменье, написанное на лице военного, я сказал, что готов устно всё рассказать даже без бумажки. Но офицеру принимающему экзамен было так на всё начихать, что он махнул рукой, попросив сказать закон Ома. Я не мог и подумать, что нужно было просто отрапортовать, что сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению, переспросил, какой его интересует для какой цепи, с ЭДС, активно реактивным  сопротивлением, чем вызвал удивление сидящего рядом с офицером гражданского товарища. Возглас подполковника меня поразил, он попросил, если не могу сказать, хотя бы написать его. Разное продолжение закона для участка цепи написал в некоторых проявлениях, и услышал: «Неправильно». Представляю, что выражала моя физиономия. Гражданский товарищ, сидевший рядом с экзекутором, шепнул, что всё правильно, на что человек в форме хмыкнул и легко сказал: «Ладно, иди, три». Нервно дёрнув головой, я вышел из аудитории несколько опустошённый, так меня ещё не опускали ни разу. Но даже отрицательный опыт, приобретённый вовремя,  в молодом возрасте, может очень пригодиться в зрелом.  Кстати позже, уже на первом  курсе пришлось познакомиться с гражданским товарищем, это оказался старший преподаватель кафедры физики. Он  меня попросил на доске написать проявления закона Ома, за что пятёрку поставил, наверное, таким образом, извинившись за своего бывшего соседа. К последнему экзамену я, расчувствовавшись, и не готовился, но конечно его сдал и после теста по физкультуре и очередного медосмотра был в числе почти четырёхсот  таких же счастливчиков принят на первый курс. Пятого августа, после приказа о зачислении в ряды училища, мы, в новенькой хлопчатобумажной форме, юфтевых сапогах, побритые наголо, с торжественного построения на плацу начали свой новый жизненный путь прохождением стандартного армейского трёхмесячного курса молодого бойца.
 Из более ста тридцати курсантов нашего подразделения было: трое суворовцев, трое ребят пришедших со срочной службы в армии и один парень, отслуживший срочную службу, старший сержант, который стал первым старшиной нашего курса. Некоторые ребята успели закончить техникумы, или технические училища, кто-то успел поучиться в гражданском вузе, но в основном большинство-выпускники десятиклассники. Но таких молодых, которым не исполнилось ещё и семнадцати лет, как и мне, было очень мало. Весь август занимались хозяйственными работами и, конечно же, познанием азов военной службы: строевой подготовкой, физкультурой, разборкой автомата, учились подшивать подворотнички, ухаживать за бляхой ремня и сапогами, на время производить одевание, побудку, занимать место в кровати, правильно застилать её. Всем тем, что крайне необходимо в армейской жизни молодому бойцу. Вечером всё тело от нагрузки гудело, спать хотелось сильно, но очень тяжко мне признаюсь, не было. Через пару недель решил повидаться с родными, признаюсь за время разлуки с ними, соскучился. Письма, и звонки по телефону, кстати, достижимые с огромным трудом, выкраиванием времени, стоянием в очереди, не давали возможности нормального общения. Для подготовки задуманного не спал две ночи, проверяя, как совершаются обходы дежурными и ответственными по курсу, факультету, училищу. Наша казарма находилась на первом этаже, это упрощало задачу, но окна и форточки не открывались, забиты были.  Подготовив в течение дня форточку рядом с туалетом,  так, что  стекло можно было легко вынуть, опыт работы руками имелся, после всех обходов, ночью, тихонько покинул спальное помещение, через приспособленный заранее лаз, преодолел забор, и рысью устремился до дома, благо до него можно неспешным  бегом доскакать минут за пятнадцать. Родные были ошарашены явлением родного чада, да, наверное, и его видом экстравагантно лысым, пообщавшись, минут двадцать, покинул родные пенаты и вооружённый двумя банками домашнего варенья, практически без приключений добрался назад. Дополнительное питание к радости товарищей по столу было съедено в течение следующего дня в столовой за завтраком и ужином, сладостным вкусом разнообразя скудность казённых харчей. На первом курсе в самоволки ходил довольно редко, либо по крайней необходимости, или из-за несправедливого лишения поощрения, вполне довольствуясь  положенными увольнениями и приходом родных, на КПП*, или к забору. Молодой растущий организм требовал пищи и желательно домашней. К вопросам  питания относился всегда я  достаточно придирчиво и очень избирательно, если что не нравилось-не ел, каким бы голодным не был. Помогал в расширении диапазона потребления калорий «чипок»-курсантская чайная и магазин, расположенные рядом со столовой. В наряде по кухне иногда жарили себе картошку, это было воистину волшебное кушанье. Нагрузок физических было немало, но для меня-терпимо, и личного времени, в общем-то хватало, в этом проявлялась реальная помощь интернатского прошлого. Очень часто и много занимались с нами командиры взводов молодые лейтенанты, окончившие училище в год нашего поступления, они присутствовали и на различных занятиях, и на зарядке, построениях, как пастухи, сопровождая нас повсюду. Младшие командиры назначались из бывших армейцев, суворовцев и ребят, хорошо зарекомендовавших себя в учебном центре при сдаче вступительных. Август-первый месяц службы-пронёсся очень быстро. Первого сентября с торжественного построения начался учебный семестр-первый в жизни, но учится всегда проще, чем работать, а лекции воистину сказочное явление учёбы, на четвёртое сентября намечалось принятие присяги. Кроме родителей и сестры на торжество пришли обе бабушки. Как лучились их глаза, на всю жизнь отложилось, а повествую про это впервые. День сумбурный, но запоминающийся получился. В первое увольнение, которое случилось после завершения официальной части, хотелось многое успеть, на такси посетил прабабушку, за два месяца разлуки она успела забыть меня и уже еле-еле ходила, таково гнусное проявление Альцгеймера, это была наша последняя встреча. Дед узнал меня, но он каждый месяц реально сдавал: проявлялись последствия  ранений и контузий. Посидели дома за праздничным столом, кстати, за время моего отсутствия родители сменили квартиру, наконец-то. Из однокомнатной «хрущёвки»* в которой пролетело шестнадцать лет моей юношеской жизни, в двухкомнатную в этом же доме переехали. Она также на первом этаже распологалась: в кооперативе, слава богу, долгожданная очередь подошла. Старая квартирка однокомнатная, хотя и маленькая была, но угловая, одно окно на юг выходило, а два на запад, посему она светлая и привычная, тем более стоящая на горе, словно парила над городом. Виды из окна изумительным разнообразием не могли никогда надоесть и к некоторой мечтательности призывали откровенно. Даже просто сидеть за письменным столом и вглядываться в городские пейзажи, далёкую гору, венчающую её телевизионную антенну, было просто замечательно, независимо ни от времени года и суток. Присягу не принимали двое ребят из всего подразделения и вскоре их отправили домой. В казарме вечером особенно впечатлениями и не обменивался, переизбыток их заставлял вначале переварить всё видимое.
 Побежали бесчисленные рутинные деньки учёбы. Что-то новое иногда присутствовало в череде событий, но сильно будни не запоминались; похожесть их была, прямо говоря, как у братьев близнецов. В выходные ездили в колхозы, собирать капусту, морковь, свёклу, для зимнего хранения и дальнейшего употребления овощей по назначению. Вышла замуж родственница, умерла прабабушка, в увольнение отпущен не был:  было сказано мне, что это не близкие родственники, а раньше во время гражданской молодости, конечно, присутствовал и принимал бы участие в таких значительных событиях. В пробегающих неделях были и радости: посещение бани (как приятно засыпать на чистом свежевыстиранном белье), походы в кино, в училищный клуб, возможность почитать взятую в библиотеке книгу, болтовня на самоподготовке не о чём, кстати, таким образом, и знакомились с ребятами теснее. Осень была в самом разгаре, приближался полевой выход, он как бы завершающим всплеском  окатывая ледяной водицей, крестил новоявленных вояк и итожил окончание прохождения курса молодого бойца.
В самом конце октября, когда ещё было темно, со сбора по тревоге, началось это новое испытание, которое должно либо утвердить нас в звании курсантов, либо нет. Построились по тревоге, получили оружие, противогазы, вещмешки и вводные и ускоренным ходом покинули, ставшие уже родными, пенаты. Всегда путь наш в сторону учебного центра, пролегал через старое большое городское кладбище, которое безмолвием и строгостью, словно тихо напоминало о бренности бытия. К рассвету перевалив горку, минули городские окраины, держа путь к училищному полигону, по пути отрабатывая обычные команды:  «Газы», «Вспышка слева», «Воздух», не сильно спеша, но порой переходя с шага на рысь, преодолевали километры просёлков. Путь до учебного центра на автомобиле по шоссе километров сорок по трассе занимал от училища, с учётом наших виляний и сокращений пути, думаю, по полевым дорогам то на, то и выходило. Останавливались на привалы, перекусывали, протирали посуду и двигались дальше. Слава богу, дождя не было тем осенним днём, и был он на редкость неплохим, заночевали в поле в палатках необорудованных, развели костры, ибо ночью свежесть осени в разгаре во всей милой красе предстала пред нашими очами подуставшими. Признаюсь честно, поспать не удалось, плащ-палатка и шинелька от прохлады не спасали. У костра согревалось если лицо, то мёрзла спина, а при повороте к огню тылом-всё было с точностью до наоборот. К утру дрожь, самопроизвольно пробегая по телу, совсем не бодрила. Под утро заморосил дождик, но к радости не затяжной, быстро кончился, не то всё могло бы быть куда как веселее. После небольшой утренней пробежки втянулись на стрельбище, где автомат на время разбирали, выполняли разные нормативы на результат, пристреливая заодно родное вверенное на весь срок обучения оружие. Несказанно повезло, что автомат мой оказался центрального боя, хорошей безпроблемной машинкой, поэтому на пятёрку отстрелялся. Запомнилась и палатка с хлорпикрином, где наши секретные новые противогазы испытывали, день пролетел очень быстро. После чистки оружия и отдыха очередного в полупоходных условиях, ждал утренний марш бросок на время, соревновались, какой взвод из трёх курсов лучше пробежит. Насколько помню, наш занял призовое место, но чего это стоило! Зам комвзвод взвалил на себя три автомата, командир взвода тоже, я-то всё своё на себе допёр, но после такой запоминающейся пробежки решил побольше, в перспективе, времени ОФП* уделять. Тащиться сзади, чтоб подгоняли, ни когда не нравилось, а задел очень маленький у меня оставался, что соответственно не могло воодушевлять. На станции погрузились в обычный дачный вагон, в полудрёме, в нормальном кресле и наконец-то благостном тепле доехали до вокзала, дошли пешком до училища, а после чистки оружия, сдачи экипировки ждала долгожданная баня. Напялить на себя сапоги после водных процедур на опухшие ноги не получилось, правда к радости к утру, проблема эта самоустранилась. Многие на первой лекции, а это математика была, попросту дрыхли, трёхдневное развлечение отъёкивалось. Практически все прошли испытание на должном уровне, учёба продолжалась, вместе с ней наряды, хозяйственные работы, рутина армейских будней. Пожалуй, поразило празднование дня рождения, шестидесятилетнего юбилея нашего начальника училища, фронтовика, генерал-лейтенанта Кобзаря, заслуженного человека, начальника гарнизона, просто хорошего справедливого и грамотного офицера. Правда, в самой церемонии чествования я, конечно, не участвовал, но находясь в рабочем наряде, вместе с ребятами, удостоились удовольствия и загружали подарки, весь училищный автобус«Пазик» заняли: папки поздравительных адресов, сувениры, пакеты с импортным алкоголем, различные коробки со всевозможными сувенирами. Всё это  разместилось на полу, сиденьях неровными стопками и конечно в сохранности было довезено, в один из зимних деньков, до его квартиры на набережной. Из развлечений запомнился первый культпоход: цирк  курсом посетили, на общественном транспорте, большой гурьбой впервые так в город выходили. Наверно создали неудобство гражданским товарищам в тот день, но армия в фаворе в те далёкие времена была, посему народ шибко не роптал. А мы, молодые, зелёные, имеющие неясные, неявные перспективы и надежды вояки, получили свои, заслуженные простым будничным армейским трудом: порции эмоциональной разрядки, хороших впечатлений, мороженного, кто-то пива, а кое-кто, из особенно страждущих и чего покрепче. В продаже кроме старых, известных ранее марок, появились благодаря велению времени, и разные соусированные, ароматизированные сигареты, с художественными названиями, типа «Элегия», «Глория», пробовать которые для меня стало некоторой традицией. Да, как молоды мы были…
 Зима выдалась достаточно снежной, нашему курсу выпало счастье кроме площадки перед казармой убирать плац, во время добрых снегопадов удовольствие неописуемое.  Если шёл снег, то ночь делилась на части и уборка силами курсантов по очереди производилась нормально и успешно,  плац должен быть всегда чистым, эта непреложная истина запомнилась на всю жизнь. На празднование первого, в теперь родной армейской среде, Нового года практически все саратовские были отпущены в увольнение, с ночёвкой, хорошо. Но запомнилось не очень, хотя спал на новом месте, в другой квартире также впервые. После праздника предстояла сдача зачётов и сессии, всё было сдано без троек, а некоторые ребята плавали и очень в далёком заплыве пытались поучаствовать.  Но если память включать, знание школьного курса, на лекциях не балбесничать, то сдача предметов была вопросом решённым.
 Первый отпуск, помог вволю отоспаться, посетить некоторых школьных товарищей и, конечно, дорогих родственников, встречи с которыми стали достаточно редки, но не менее долгожданны. Впервые, достаточно хорошо, познакомился с царством Бахуса. Один мой родственник работал в университетском студенческом конструкторском бюро, а мы с товарищем из училища к нему вечерком на огонёк заглянули. Конечно, у нас с собой кое-что было, вечер мог бы получиться недлинным, но неплохим. Случилось то, что  обычно случается: пришёл один преподаватель и родственнику «проставился» спиртом за восстановленную технику. А литр и в Африке литр, да и вода у них в помещении почему-то в тот вечер отсутствовала… Пришлось топить снег паяльником. Не являюсь истым сторонником экстрима, но пришлось потерпеть, что не бывает в жизни, есть о чём вспомнить теперь. А тогда, признаюсь, впервые от принятого на грудь чуть позже плохо стало. Можно связать, конечно, данное событие с уходом из жизни очередного нашего дорогого Генерального секретаря, но по правде говоря, если временная связь и прослеживается, то причинно-следственной, пожалуй, не было. Слава ему, не нарушил своей кончиной проведение отпуска и его сроков, ибо, если что-то происходило, то у нас всегда случалось введение осадного положения, и в правах мы и наши офицеры-командиры были сильно ущемлены. А старшие товарищи рассказывали, что когда в позапрошлом году предыдущий руководитель скончался, чуть военное положение не объявили, мировой империализм не дремал и всегда жаждал побольнее ущипнуть страны социализма. Хищный оскал направленных в нашу сторону из Европы новых ракет, помощь душманам Афганистана, непрекращающиеся вражеские происки, не позволяли народу мирно и спокойно строить светлое будущее, посему и увеличивалось количество набранных курсантов в училище и нашем, и вооружение учёными советскими совершенствовалось успешно и постоянно.
 Быстро отпуск  пролетел, впереди ждали очередные деньки учёбы и службы. Иногородним ребятам, конечно, тяжелее, чем нам саратовским, приходилось, разлука с привычным окружающим миром естественно не сахар. Но зачем шли, не только же радости жизни вкушать? Необходимо сказать, что первые три семестра много времени учёбы проводили больше во втором учебном корпусе, знакомясь с общеобразовательными дисциплинами. В первом, же нас обогащали общественно политические науки, тактика, огневая подготовка. Кафедра физической культуры радовала нас и на спортгородке, и в месте расположения старых дореволюционных конюшен, где был спортивный зал, и на близких полях сельскохозяйственного института «Юго-Востока» и, конечно же, на стадионе. Во втором семестре познакомились с гарнизонным нарядом и с поездкой на военные склады для разгрузки или погрузки разных разностей. К рутине будней появлялась устойчивая привычка, до подъёма многие уже стали просыпаться сами, в зависимости от склонностей врождённых своих. Увеличить чтобы утреннюю физическую нагрузку, подворотничок пришить, или ещё что-то сделать, на что вечером времени не хватило.
 Наверное, неплохо на описании казармы нашей остановится. У нас стояла на небольшом постаменте кровать почётного курсанта Климента Ефремовича Ворошилова, кстати, напротив моей койки тумбочка знаменитого маршала сверкала полировкой. Иногда делил с нами знаменитый полководец пустое пространство своей тумбочки, в постель его порой заправлялась одежда спортивная для самоходов. Конечно, и постамент даром не простаивал, но никогда маршал неудовольствия не выказывал, в отличие от курсовых офицеров. Постели, кровати, табуреты, тумбочки, тапочки, подушки -всё с утра выравнивалось по нитке вдоль и поперёк. Запрещённые предметы были «табу», но их перечень был так обширен, что его даже, и перечислять не буду, курсант должен был быть истым аскетом. Раз в месяц, или перед праздниками устраивались генеральные уборки с выносом на улицу кроватей, чисткой паркета кусками стекла добела, дальнейшим мытьём его с анилиновым красителем и последующим натиранием воском до зеркального блеска. Удовольствие это обычно затягивалось далеко за полночь, но, слава богу, достаточно редким в нашей судьбе являлось. В обычном же наряде по курсу необходимо было дважды за день паркет натирать по половицам. С опытом приходили и знания: гиря на щётке помогала упростить задачу и сократить время уборки в помещении. В середине первого курса, сбросившись, приобрели цветной телевизор, магнитофон и колонки. Программу «Время*», положенную по распорядку дня, смогли смотреть в цвете, ну иногда в выходные «Утреннюю почту» или ещё что-то такое же супер интересное, или музыку слушать. Собирали средства на периодику, всякий уборочный инвентарь и разную чепуху, но обычно из девяти рублей пятидесяти копеек довольствия, положенного первокурсникам, с нас более двух рублей не сдирали. В Ленинской комнате можно было подготавливать занятия, почитать газеты и журналы, письмо написать, поучаствовать во взводном собрании. Бытовая комната, как и каптёрка, ничем не отличались от тысяч таких же, что были в казармах по всей необъятной Родине, да и везде где дислоцировались наши войска. Небольшую часть спального помещения занимал спортивный уголок: перекладина в центре площадки, набор гирь, гантелей, пара самодельных штанг, маты-скромный, в общем, перечень. Но возможность в любое время нахождения в расположении уделить время самосовершенствованию тела- задумка изначально неплохая. Два умывальника с рядами раковин и одной ножной ванной, пара типовых двух нулёвых помещений оборудованных белыми санузлами естественным путём создавали необходимый комплекс удобств, хотя горячая вода была недопустимой роскошью, зато закаливание происходило в любую погоду практически самопроизвольно. Став постарше стали использовать для получения горячей воды чайник электрический, но он один был, а чаще-бурбуляторы, сделанные в кустарных условиях приборы из двух лезвий, при помощи электролиза греющие воду. Сушилка - самое жаркое помещение в расположении - применялась зачастую лентяями для отлынивания от зарядки, а в зимнее время или после наряда по кухне по своему задуманному предназначению. Две канцелярии помогали нашим офицерам в их нелёгкой армейской практики в улучшении воспитательного процесса. Вещевые мешки, парадная форма, личные вещи хранились в кладовой, называемой каптёркой, доступ туда простым курсантам был регламентирован обычно строгим распорядком дня. Вне казармы присутствовало место хранения уличного уборочного инвентаря – внешняя каптёрка. Оружейную комнату, зарешёченное, поставленное на двойную сигнализацию самое главное армейское помещение, не зря я оставил на десерт, оно практически соответствовало уставным требованиям и с дополнениями в нормативной документации подвергалось видоизменениям, так же как и шкафы, ящики и т.д. Находящиеся над шкафами для хранения оружия цветные плакаты украшали данную, строгую по своей сути очень серьёзную комнату. Если дежурные по курсу по очереди, бывали там ежедневно, то рядовые курсанты крайне редко, хотя оружие чистилось минимум еженедельно, патроны же выдавались в караулы, хождение в которые мы удостоились, начиная со второго семестра.
 В нарядах, которых было очень и очень немало, происходили разные приключения, если удастся, в рассказах на них остановлюсь, в перспективе. Суть происходящих явлений помогала правильно реагировать на будущие жизненные ситуации, являясь воспитующим фактором; так формировались судьбы настоящих офицеров. Стремительный бег времени не так видим иногда в настоящем, с годами он ощущается почему-то острее, а наполненность дней событиями могут или ускорить его полёт, либо затормозить, от отношения индивидуума к происходящему зависит  данность, но естественно описанное суждение субъективно. Многие ребята из курса нашли себе, в течение первого года обучения, дополнительную нагрузку: кто-то стал почтальоном, кто-то писарем, кто-то каптёрщиком, иные редактировали стенгазеты, группа спортсменов выделилась, сержанты свою служебную нагрузку несли, как и выбранные секретари ячеек ВЛКСМ.  Кроме обучения время оставалось на разные увлечения, сложились во взводах и группы по интересам.
 Сдача второй сессии была несколько рутинной, после прохождения данного испытания нас поджидало время – УПМ*, учебно-производственных мастерских. Будущим технарям офицерам необходимо знать хотя бы азы работы руками: кузнечного, сварочного, слесарного, столярного, плотницкого дела. Про работу обычного землекопа и говорить не приходится, в армии первейшая радость-общение с лопатой, а приходилось ей работать от души и вволю, тем более ручной труд в стране развитого социализма был хоть и дёшев, но сильно востребован. Погрузо-разгрузочные работы являлись вторым коньком нашей далёкой юности, а стройки вокруг училища кипели. Ломались старые, ещё в царское время сделанные здания, а на смену им возводились более современные дома для наших советских людей. Причём старый кирпич не выбрасывался на слом истории, а в очищенном виде отправлялся на постройку дач, гаражей, и других более простых сооружений. Вторая жизнь стройматериалов являлась справедливой необходимостью, удешевляющей и улучшающей быт. В центре города вместо старого ветхого жилищного фонда должен был вырасти большой современный Театр Юного зрителя. Правда  после очистки стройплощадки деньги закончились и на месте пустыря градоправители решили устроить временный торговый комплекс, на котором в виде грубой рабочей силы нередко мы трудились, помогая в его возведении. Бедный театр стал, пожалуй, самым значимым долгостроем  областного центра, встреченным в короткой жизни.
 Запомнилось и празднование первого при нас выпуска молодых офицеров. После официальной части, торжественного прохождения, чтоб мы не мельтешили и не портили своим неотесанным зелёным видом общей картины праздника, нас подняв по тревоге, вооружив, отправили с частью командиров взводов на марш бросок по пересечённой местности на энное количество километров. Во-первых, данность такого плана должна утомить первокурсников, дабы они лучше спали и на всякое непотребство были бы по возвращению неспособны, во-вторых,  оградить от общения с новыми офицерами, во избежание массы анекдотичных ситуаций. В-третьих, просто неплохой повод проверить групповые нормативы перед предстоящим отпуском. Нужно заметить, что не все цели были успешно достигнуты, ибо молодость имеет несгибаемую порой жажду новых впечатлений и приключений, и мало какие трудности могут стать явной непреодолимой преградой. А планировать время проведения торжественного застолья, проходившего в столовой курсантской, - дело неблагодарное. Всё одно, увидели вольную расслабленную походку и начальника училища и многих знакомых молодых лейтенантов, а кто особенно жаждал из первокурсников, и в празднике немного участия приняли.
 Перед вторым уже не двухнедельным, а месячным отпуском нас опросили кто, куда едет, ибо раз в году курсанты обладали правом бесплатного проезда по необъятной территории Советского Союза. Проездные получил до Москвы, в Подмосковье проживал дедушка Жора, по папиной линии, которого видеть приходилось мне крайне редко, а ведь назван я был в честь прародителя. Приятным удовольствием стала выдача средств, компенсирующих питание, а худшим-необходимость отметки в отпускном билете в местной комендатуре, в соответствии с чем нужно было либо в форме отправляться в путешествие, либо с собой её брать. А лишний груз в далёком странствии ощущается завсегда, когда с тобой нет вереницы носильщиков. Повезло тем, что в городишке этом один курсант наш обитал, сговорились, а проблемы с несовпадением размеров являлись некритичными мелочами, посему беда, выползшая из норы, решилась славно и всем в угоду. Позже понял, что можно в милицейской комендатуре отмечаться и естественно форму с собой, как водится, в путешествия не брал. С понятием «дефицит» знаком был не понаслышке: мама дала с собой в поездку список на много  листков и соответствующие задания. Не выполнить их я не мог, а в столице нашей, жившей по своим законам проблемы периферийных городов, отсутствовали в те славные времена. Поездка законным призом ознаменовала окончание первого курса, и уже имея на рукаве парадного кителя две нашивки «годички», простившись с родными, убыл к дорогому дедушке.
 Два первых дня привыкал к очень жирной необычайно вкусной, после скудного курсантского пайка, с казачьим деревенским наклоном, натуральной домашней пище. Дедушка-офицер в отставке-имеющий прошлое оперативной работы, поинтересовался, каким образом попал я в ВУЗ*, имелось в виду тюремное прошлое отца. Но честно глядя ему в глаза, сказал, что я об этом ни чего не знаю, до меня никто не доводил, а, следовательно, и сообщать в анкетах об этом не имело ни какого смысла. Хмыкнув и многозначительно кивнув, дед с моими доводами согласился, я же подумал, что старик-то не прост. Оставшееся от него у прошлой жены, моей бабушки, не зарегистрированное охотничье ружьё долгие годы было мне славной ценной игрушкой. Немало экспериментов проведено так же было с охотничьими принадлежностями, особенно капсюлями, гильзами, весами, фотоинструментами и материалами, прессом для овощей и фруктов. Вечерами беседовали о жизни, играли в шахматы, причём дед больше слушал, задавал вопросы и меньше рассказывал про далёкие времена и родственников своих. В их трёхкомнатной квартире – сталинке*- проживала ещё одна родственница- сестра жены старшего брата, которого мы посетили в ближайшие выходные. Тут увидел, что дедушка за меня чувство гордости всё же испытывает. Отдыхать- не работать: дни быстро летят, посетил и площадь Красную, и музей Вооружённых сил, и по городу походил. Конечно, мамины наказы все выполнил, поняв, что проще заказывать требуемое в столе заказов, меньше времени теряется. После двух недель общения покинул родственников и убыл домой, там предстояло помочь в переезде другого дедушки и бабушки в новую отдельную двухкомнатную квартиру в не центральном расстраивающемся районе города. К тому времени ветерану фронтовику дали инвалидность и после долгих лет мытарств и хождений, преодолении административных препонов, всё же наконец-то выделили отдельную бесплатную жилплощадь со всеми удобствами. Сейчас, пожалуй, это сродни фантастическому рассказу. В доброе советское время квартиры давали и бесплатно не только работающим, но и пенсионерам. Но чем опечален был дедушка, не понял я тогда, а ведь он всю жизнь свою проживший в центре, вынуждено перебирался на фактическую окраину, хотя и связанную с центром трамвайным сообщением, но на выселки, как выражались люди его поколения. А бабушка довольной казалась, не было необходимости печь топить, воду выносить по несколько раз в день, да и без соседей как-то спокойней за закрытой дверью с проблемами жизненными проявляющимися в старости бороться, хотя пятый этаж при неработающем лифте нивелировал эйфорию счастья для пожилых людей. В общем, весь первый год обучения гармонично слился с массой разных нововведений связанных с семьёй, мной и всем окружающим миром, но это, как положено, водится, всё происходит не просто так и обычно одно событие влечёт за собой ворох других, несопоставимых по значимости. За год сильно выросла и моя младшая сестра Екатерина, когда детей видишь реже, изменения явно бросаются в глаза.
 Второй год обучения начинался более обыденно- с торжественного построения, а учёба -с новых лекций. Поменялся начальник курса, прежний получив очередное звание, перешёл на более спокойную работу, на кафедру. Несколько необычным казалась подобная ротация, но произошло, предстояло привыкать друг к другу. С некоторым интересом поглядывали на первокурсников, набрано было опять три курса, страна нуждалась в грамотных офицерах. Несколько ребят, не поступивших с первого раза, вместе с нами,  добились своего долгожданного счастья на следующий год, и с ними общались чаще, порой в излишних красках, рассказывая, что ждёт в перспективе новое пополнение. От ощущения своего взросления и физического роста, становилось немного лучше и увереннее. На самоподготовке, в начале сентября, изготавливали секретные тетради, назначен из взвода был и секретчик, курсант ответственный за получение секретного чемодана,  и его заместитель. Тетради прошивались прочной бечевой и скреплялись специальной печатью, а переносились в фибровом так же запечатываемом чемодане, который брался лишь для проведения специальных занятий, или подготовки к ним. Тактика, боевой устав, знакомство с вооружением требовали большей строгости в отношении к себе и формировали соответствующее отношение к военным наукам. Многое по прошлому году было знакомо, правда появились новые предметы, в частности: сопромат, теория вероятности, электротехника, что-то было более интересно, кое-что менее, но прикладные начала в курсах обучения явно прослеживались. Стало лучше видно различие в усвоении товарищами знаний, причём границы раздвигаясь в разные стороны, стали не прикрыты и для курсовых офицеров, требующих лучших результатов. Поменялись некоторые наши младшие командиры, кого- то лишили сержантских званий, а некоторым наоборот присвоили. Я же больше внимания уделял общефизической подготовке, бегу, перекладине, брусьям, организм рос и требовал движений, для увеличения мышечной массы, результаты радовали оценками. Проблемы проявились в увольнениях, гражданская одежда, которая до училища хорошо сидела, стала явно мала, хорошо её нужно было самый минимум, не часто нашего брата поощрениями радовали. И пошли вещи индивидуального пошива гулять по знакомым и родственникам, одаривая подрастающее поколение, ибо у мамы в хозяйстве ничего просто так не выкидывалось и не пропадало. Спортивную же одежду, крайне  необходимую для занятий, то папа подгонял, то с кафедры физической подготовки перепала, когда ломали старый спортзал, а хлопчатобумажные костюмы неплохо растягивались, хотя недолго и служили.  Армейские полукеды при той нагрузке, которая стала нормой, в течение года выходили из строя, хотя были прочны и сделаны по старым эсесеровским государственным стандартам.
Началось строительство нового современного спорткомплекса рядом с бассейном. Наряд в водное царство был просто необычайным призом, ибо имелась возможность вволю поплавать, иногда сходить в сауну генеральскую, да и помыться горячей водой не раз за день. Иногда у особо увлекающихся индивидов с лёгкими, блатными нарядами казусы разнообразные получались, не всякий молодой человек в руках себя держать умел, но как говорится, с кем не бывает. Обменял через подменный фонд дедовы, доставшиеся по наследству сапоги, неподходящие мне по размеру, на другие, соответствующие стопам. Имея  две пары обуви, стал чаще в сухих шкариках ходить, а комфорт, дело не из последних. Так же, к концу второго курса и на второй комплект формы разорился, опрятность в одежде иногда и отношение к военнослужащему меняет. Сам себя больше человеком чувствуешь, да и временем свободным проще распоряжаться. Постирать форму, выждать, когда высохнет она, погладить – обычная данность службы.
Во взводе дела шли очень хорошо, появились друзья, знали многое из жизни семейной друг друга, но имея своих скелетов в шкафу, сильно вглубь не распространялся на некоторые стороны жизни. В самоволки же на втором курсе ходить стал больше, временем лучше распоряжаться стал, и знание жизни армейской улучшилось, а ждать четвёртого курса, когда бы был положен свободный выход в город, тяжким бременем казалось, хотелось увеличения свободы. Многие ребята даже значительнее чем я расслаблялись, ну да у каждого своя голова была, как я полагаю, осуждать их за это нельзя, время ставит всё на свои места, хотя, порой даже несправедливо. В третьем семестре один зачёт без оценки сдал только со второго раза, но это результат был неплохой, ребята и больше мучились, так проявилась своеобразность видения мира виновника торжества, пожилого полковника, начальника  той кафедры.
Третий отпуск пронёсся достаточно легко, но четвёртый семестр оказался отчасти переломным у некоторых ребят. Всё началось со смерти очередного нашего дорогого генерального  секретаря бедного Черненко. Опять ждала эпоха непонятных перемен, коснулось нас это самым мерзким непосредственным  образом, но чуть позже, ибо кончина первого лица государства и приход  в связи с этим нового, стал некоторым глобальным водоразделом. Время стало делиться на до, и после. Прозвучало слово «Перестройка», интересно отец отреагировал на эдакое данное новоявление, сказав: «Ну, наконец-то они суть свою проявить решились». Не поняв в чём дело, переспросил, на что по полочкам разложенный ответ получил. Простому человеку перестраиваться нечего, станочник как делал норму, так и будет её выполнять. Инженер-не из-под палки работающий, как проектировал то, что должен, так и в дальнейшем работать будет. На учителей, докторов и разной иной шатии, братии, в том числе и военных, честно выполняющих свой долг, тем более распространяться перестройке ни к чему. Главное кому необходимо данное явление-партия, особенно верхушка её, ибо им необходимо либо капиталы накопленные легализировать, изменяя законодательство, либо национализировать их, с непонятными для себя последствиями, короче наступала очередная эпоха коренных перемен.      
 Некоторые сослуживцы, оказалось, поступали в училище, чтобы не пойти в армию, но об этом до поры, до времени не болтали лишнего. Одни отказались сдавать третью сессию, другие заявили о своём решении после отпуска. На пальцах одной руки ребят таких с нашего подразделения перечесть можно, но факт свершившийся, не умолчишь, проявилось. Увольнение проходило их не гладко, с проблемами и до года  тянулось, жаль, но случилось. Сам же курс уверенно занимал призовые места в проходивших социалистических соревнованиях, практиковавшихся в те далёкие годы. Учебная подготовка ребят очень хорошей была, на радость нового начальника курса. Так по накатанной колее и шло времечко, мы взрослели, учились и служили. По весне, в четвёртом семестре, пришлось приобрести бритву, полное совершеннолетие сказывалось, рост и возмужание продолжалось, периодично на утренние процедуры стало уходить больше минуток.
 Познавался на практике и ход течения времени. Всё-таки шла пусть не большая, но настоящая война, и с почестями порой  приходилось и сверстников, и старших товарищей земле предавать. Помнится скорбное участие в похоронных командах:  для почётного караула, выноса тела, подушечек, салюта. Всё это являлось ситуативной  данностью  дежурного взвода, ежедневно, по очерёдности назначаемом в училище, на случай всяких возникающих в жизни и быту непредвидимых ситуаций. Поразили в начале лета похороны героя Советского Союза, получившего это достойное звание ещё до Великой Отечественной войны, полковника, бывшего преподавателя нашего училища, с его внуком пришлось ранее в интернате учиться, хотя он на год младше классом был. Задействованная львиная доля контингента ВУЗа  выстроилась по всей улице, старшие офицеры принимали деятельное участие в скорбном мероприятии, оркестр в расширенном составе играл знакомые траурные и патриотические мелодии. Мне больше всего жалко было не самого безвременно ушедшего героя, а его внука, для которого начиналась новая, не такая сладкая, реальная жизнь.
 Время шло для всех по-разному, знакомые офицеры разных званий и должностей увольнялись на пенсию, им на смену приходили другие, не всегда смена поколений проходила в лучших для обучающихся тонах.  Начальник училища- Андрей Степанович, он же начальник гарнизона, поговаривали, надумал тоже демобилизовываться, хотя происходило мероприятие данного плана, наверное, где-то около года. В преддверии ухода его, к нам прибыл новый заместитель  по строевой части, бывший командир бригады, конечно, появились некоторые новшества и в нашей обыденной жизни, осмотр перед увольнениями проходить стал куда как жёстче. Особенно прочувствовать смогли радость такового плана после второго летнего отпуска, который пронесся довольно быстро. На две недели съездил в Белокаменную*, к дедушке, в этот раз поехал не один, а с сестрой Катей и своей будущей супругой Наташей, но что случится в перспективе так, никто тогда не знал. Приглядывать за двумя девчонками не очень, но всё же хлопотно, крови они хоть и беззлобно-попили. Но зато со своей тёщей будущей на пару посидели, попробовав пива, мелочь, но приятно, тем более напитки свежие, натуральные оставляли лишь положительные впечатления. После, оставшееся время отдыха провёл в родных пенатах, общаясь с родными. Одноклассников и товарищей по гражданке к этому времени почти всех в армию забрали, долг Родине отдавать, немногие попали и «за горку», в тёплые края, а в те времена и из институтов забирали послужить срочную.
 На третьем курсе мы, простившись с просторной обжитой казармой, переехали в новое, недавно построенное общежитие, где разместившись в комнатах по шесть человек, стали жить несколько комфортнее. Сами, сбросившись, закупили обои, поклеив их на стены. Окрасили двери и окна, должны, наверное, бы, ощущать домашний дух, но таковой почему-то не проявился. В очередной раз поменяли места приёма пищи в столовой училища, окончательно перебравшись на второй этаж, младшие курсы всегда питались  на первом этаже, так внешне наше взросление в общем плане проявлялось.
 Проучившись две недели в эдакой кутерьме новоявлений, убыли  в колхоз, заготавливать картофель для училища. Незабываемое, прекрасное время, свежий воздух и положительных впечатлений-вагон и маленькая тележка. Даже теперь, приходя в воспоминаниях, они славно согревают своим ласковым теплом. Как и всё быстропроходящее заставляющее задуматься о токе времени, поучают – жизнь прекрасна. Впервые пришлось поближе пообщаться с новыми дизельными трёх мостовыми КамАЗами, прекрасные, удивительно удачно сделанные армейские машины.
Полковник, назначенный заместителем начальника училища, проявлял себя с разных сторон. В частности наказывал, по территории училища ходить либо строем, либо бегом, а ещё лучше бегом – строем. Попасться ему на глаза могло стать настоящей трагедией, посему по училищу приходилось ходить галсами, чтоб из-за угла не налететь на вышеуказанного беспокойного командира. Не особенно культурно он и с офицерами разговаривал, а это о чём-то говорит. В столовой вместо алюминиевых ложек появились нержавеющие столовые приборы, что несколько прибавило работы  и головной боли дневальным по курсу. Хотя, конечно, стоит заметить, из столового серебра, или золотой посуды полезней питаться – естественно, а про это мне с детства известными фактами отечественной  художественной литературой доводилось многократно.  Заместитель начальника училища посетив во время обеда столовую, и обнаружив, что порционные куски сала, не пользуясь спросом, отправляются в отходы, расспросив едоков, товарищей-курсантов, пришёл к парадоксальному,  но правильному выводу по приготовлению вышеуказанной еды. Мы иногда стали получать подобие тефтелей, сало, перекрученное на мясорубке с луком, с добавлением  муки и риса. Поджаренное на электроплитах, данное блюдо стало употребляться молодыми здоровыми лбами, даже с некоторым удовольствием, хотя поедание более двух порций эдаких изысков вело к долговременному проявлению изжоги и жажды. В честь фамилии дорогого полковника, в простонародье, прозвали изыск кулинарии схожим личным названием–«григорашки». Не знаю, довели ли это до главного виновника события доброхоты, каковых хватает в любых средах?
 По накатанным рельсам шли деньки учёбы, но на третьем курсе пришёл новый генерал, начальник училища, это была очередная из череды бед, которая как водится, не приходят поодиночке.
 Зимой перед Новым годом умер дедушка Петя, догнала его зараза война, удивительно, но начальник курса отпустил в увольнение на три дня. Пригодились и оставшиеся со школьных времён, хлебозаводские сбережения, тогда сложности с похоронными мероприятиями обыденностью времени являлись. Дедуля стал первым из родных безвременно ушедших, которого пришлось отправлять в последний путь. Задействованы и товарищи папы в предании земле были, на кладбище холод и зимние виды взывали с кусающимся ветром к скорби и думах о вечности. Но неприятности не кончались, с одной тройкой сдал сессию, простудившись, побывал впервые в лазарете с бронхитом недельку, что во время сессии являлось проблемой. А ещё, как бы итожа и замыкая череду бед, на два дня тормознули с зимним отпуском, попался в походе за молоком в ближайший угловой магазин, на самоподготовке, когда экзамены все сданы были. Два денька борьбы со снегом на территории, в отпускное время не прошли даром, дома пришлось долечиваться от простуды, хотя это такие мелочи.
Пройдено половина срока обучения, за спиной сданный сопромат, электротехника, высшая математика, физика, все те предметы, которые проходят в гражданских учебных заведениях, полное погружение в военные науки,  количество которых продолжало неуклонно увеличиваться. Впереди зимний выезд в лагеря и череда новых впечатлений ощущений и, конечно же, знаний. Автомобильная подготовка, коей в учебном курсе уделялось более года, отдельная страница курсантской жизни, если теория понятное дело в классе впитывалась, то практическое вождение кроме автодрома проходило и на улицах родного города. Чего только не случалось в курсантской среде, но у меня довольно ровно овладение техникой шло и сто тридцатый, и сто тридцать первый ЗИЛки хорошие машины, немного разные, но послушные и в чём-то даже по своему добрые, хотя каждый автомобиль проявлял в мелочах изыски индивидуальности, что явно ощущалось в процессе обучения. Свои подводные камни возникали либо у первого курсанта, с утра, особенно в морозы зимой, занимавшего место за рулём машины, необходимостью её пролива кипятком и завода, что не всегда лёгким развлечением являлось. Либо у последнего, готовившего въезд техники на стоянку, особенно в демисезонье, в грязь, с помывкой грузовика холодной водицей. Но так проявлялась старая пословица, любишь кататься, люби и саночки возить. На третьем курсе автопарк и техническая территория привычно встречали через двери КПП нашу братию, расширяя диапазоны доныне не ведомого, но вскоре достижимого, становившегося привычней и привычней. Худшее, накручиваясь клубком, развивалось потихоньку, в стране, жахнул Чернобыль*, информации маловато давалось, но что такое атом, даже и мирный мы уже не просто догадывались, а теоретически знали.   
 Весной случился один казус на стадионе, сдавали зачёт по трёхкилометровому бегу, а мне один круг по ошибке не засчитали, таким образом, отрядив в отстающего слабака. Грозила данность лишением увольнения, тратой времени и нервов на пересдачу, пришлось  преподавателю, подполковнику доказывать возникшую проблему перепробежкой.  А практически сразу второй раз на результат отличный оказалось сложно трёшницу  пройти, с большим трудом на четвёрку вытянул, причём натянутую. Но для себя выводы опять  уже как аксиому принял, что в некоторых атлетических аспектах не худо на две головы многих быть. Ещё больше времени ОФП* уделять персонально пришлось.
Летний выезд в лагеря, обитание в палаточном городке, сдача нормативов на первую офицерскую классность за командира взвода управления итожили шестой семестр, сдав который последний раз убыл к деду в Подмосковье. Родственники запланировали переезд в родные пенаты, обмен квартирами состоялся, дело встало лишь в практическом действии. Помощь посильная и крайне необходимая не стала родным лишней. В заключение поездки имел удовольствие посетить Большой театр, попал на мастеров искусств Латвийской ССР, запомнилось. Всего два раза в жизни побывал в главном театре страны, где раньше в давние времена и съезды партии проводились. Со знанием дела довольно быстро решил проблему с наказами приобретения дефицита, благо столы заказов работали, а пользоваться ими не сложно и не хлопотным бременем являлось с военным билетом курсанта в добрые былые времена. Остаток отпуска пролетел в знакомом ключе. Курс располагался на верхнем, последнем этаже общежития и это дало преимущественную возможность использовать его крышу: для уединённого приёма солнечных ванн, площадки для чтения, общения, отдыха, наблюдением за совершающими облёт и тренировки посадки новыми ЯК-42*, что приходили на замену старому аэродромному авиапарку. Большие самолёты, раза в три крупнее своих предшественников, плавно не спеша, словно зависали на заходе на посадку, но на определённой высоте включали форсаж и уходили с набором высоты. Понятия не имею, сколько экипажей тренировалось подобным образом, но происходило это на протяжении нескольких месяцев днями, а позже и в вечерние и ночные часы. Технический прогресс в таком простом видимом для всех явлении явно присутствовал в развивающейся  по нужным законам державе. На улицах в увольнении стали замечать, называемые в простонародье – зубилами, переднеприводные трёхдверные ВАЗовские восьмёрочки, которые своими непривычными формами радовали глаз.
 Ухудшение обстановки в стране, вместе с дебилизмом перестройки и  общего руководства вообще, лишили нас законного в прежнее время свободного выхода в город, общежития вне училища и многих простых благ, что давались более ранним выпускам, впереди  маячили ещё два года казармы. Правда волшебные силы привычек, стойкость к сложностям и лишениям, пластичность молодых организмов, нацеленность на успешное окончание учёбы стали залогом преодоления вновь возникающих и растущих порой немереных трудностей. С четвёртого курса каждый стал обладателем секретного чемодана, минимум обычных общегражданских предметов тянулся до пятого курса, запомнилась совершенно секретная лекция по вооружению, которую мы не имели права даже записывать, единственная лекция по физической подготовке. Интересно осваивались новые практические дисциплины и навыки, учиться решительно нравилось больше и больше. Отличные результаты по бегу на всевозможные дистанции импонировали, но хотелось набежать на разряд по кроссу. Вроде всё было нормально и подготовка, и дыхание, но почему-то не получалось. Спрашивал, что делать у отца, он предложил фартлек, то есть бег с переменным ускорениями, но не выходило задуманное. Химические препараты отринул сразу, не в дело и так предстояло травиться в будущем. Попросил товарища разрядника с младшего курса паровозом у меня побыть, помощник, предварительно посмотрев на стадионе манеры, стиль, и как обычно прохожу дистанцию, согласился. С ним с первого раза набежал на желаемый результат, затем закрепил его, дальше дело само как по маслу пошло, задуманное воплотилось в жизнь, а это радовало.
С третьего курса стал понемногу писать статьи в окружную газету, со временем редактуры в них меньше и меньше проявлялось. Гонорары своей звонкой монетой  являлись неплохим подспорьем к семнадцатирублёвому денежному довольствию. В общеармейскую союзную печать, правда, ни статьи, ни тем более стихи не попали, за то, перед строем, когда письмо из редакции главной военной газеты страны вручали, немного себя удивительно чувствовал.
 На четвёртом курсе на первую стажировку попал в Белоруссию на новый современный твердотопливный комплекс, удивительная техника поражала своим совершенством. Заснеженные поля многоосные машины преодолевали играючи, боевая работа кипела, нормативы выполнялись успешно, гордость за родную страну и армию воочию вела к дальнейшим учебным свершениям. Удивила точность времени прохождения маршрутными автобусами остановок, написанные графики движения соблюдались практически неукоснительно. Добродушные жители Белоруссии, внимательно выслушав вопрос, всегда помогали, чем могли нам военным. Ходить в форме в этой маленькой союзной республике было почётно. Экскурсионно с товарищем посетили крепость – герой Брест, город Лиды, проездом ряд небольших райцентров.
 В родном городе стали проявляться зачатки борьбы с алкоголизмом, но дурь,  данная, до братской республики ещё в полной мере не добралась. Правда были и минусы, Чернобыльский след и в части той обнаружился: проверяя ЗИПы*, выявил, что все автомобильные дозиметры, те, что в период ведения боевых действий на стекло крепиться должны, непригодны по причине срабатывания. Поделился с командиром батареи, а он и не знал о наличии таковых и их предназначении, но поняв, в чём дело, принял к сведению и приказал не распространяться об инциденте. После стажировки, окрылённые новыми знаниями, с большим воодушевлением погрузились в учебный процесс, многое из теоретических знаний подкреплённое практическим умением складывало пазлы в нужную совершенную картину окружающей военной действительности. Летом, в учебном центре, с нас сняли мерки для пошива офицерской формы, окончание учёбы стало более видимым в перспективе. Успешно сдав восьмой семестр, отбыл в последний месячный курсантский отпуск. Во время него дальних поездок не планировалось, но на пляже городском чаще бывать стал, бронзовый, лучше, чем южный загар наградой остался на долгие осенние месяцы, плаванью на результат уделил толику необходимого времени. К пятому курсу некоторые ребята женились, взросление не проходило даром, женатиков отпускали в увольнение чаще остальных. Не совсем понимал, как без материальной независимости можно пытаться заводить семью, но это лишь моя думка была, ребята наверно мыслили иначе. Бесправие наше ох как глобально ощущалось, не только в чём-то основном, а даже в мелочах, а задействовать в нём любимую девушку, не являлось ли грехом?
 В гражданских заведениях при увеличивающейся гласности стала практиковаться выборность некоторых руководящих должностей. Отца, в частности выбрали директором спортивной школы, сложный вопрос радовался ли он, ворох хозяйственных проблем обрушившихся вкупе с ещё одной должностью явно отнимал время, но необходимо было оправдывать кредит доверия товарищей, а надо, значит надо. В училище несколько ребят сержантов отличников приняли кандидатами в члены КПСС, почётно, заслуженно, справедливо.
 После отпуска убыли в лагерь, готовились к поездке на полигон, где по плану могли и должны принимать участие в пуске настоящих ракет. Практические знания увеличивались в объёме, но было время и на общение с природой, за грибами ходили, разнообразя свой стол кулинарными изысками. В футбол играли, с утра я пятёрочку свою, ставшую привычной пробегал, а после неё холодненький душ очень даже бодрил.  Даже в дождливую промозглую погоду родные перелески, поля радовали своим совершенством, разнообразием цветовой палитры, запахов, красотой. Вообще в классах количество занятий на пятом курсе сократилось до минимума, практические тренировки, работа на технике, занимали большую часть времени. Три комплекса радовали своей статью и совершенством, хотя больше импонировал, конечно, самый современный твердотопливный, на котором проходил стажировку на четвёртом курсе. После полигона насыщенность событиями увеличивалась, как никогда не было ранее. Предстояло преодоление последних рубежей, а именно,  сдача зачётов, сессии, отпуск, войсковая стажировка, подготовка и написание диплома, участие в периодичной всеармейской  проверке по физической подготовке, кстати, такое счастье на нас выпало дважды, и как завершающий итог-сдача государственных экзаменов и выпуск. Двое ребят по воле случая споткнулись на последнем этапе, не по учёбе, сказывалась наша бесправность, да и возрастающее обилие дури руководства. Правда ещё через год несправедливость эта для них нивелировалась, но время-то полагаю ох как жалко. К концу года подколодной змеёй выползла ужасающая новость о сокращении современных комплексов, которые приходили на замену достаточно старых жидкостных. Потихоньку поползли еле слышные разговоры об измене, доверие к руководству страны падало. Горячо стало в прибалтийских республиках, палуба под нашим справедливым строем закачалась, но мы словно в коконе находились и варились в собственном закрытом сосуде. В городе стали появляться в единично дозированном виде кооперативы, сложности со спиртным явью, уже совершенно неприкрытой стали, а время, наполненное событиями, лишь убыстряло свой ход. Впервые, по велению времени, попробовал сам простые спиртные напитки делать, благо соки из продажи в то время не пропали. После Нового года у нас в бумажном виде опрос произошёл о наших пожеланиях служить в  округах, написал о зарубежье, южная страна, где мы дружественную помощь оказывали, также в списке присутствовала. Ещё о ГСВГ* помечтал, думы оказались пустые. Великая сила блата, от которой пять лет назад жутко отбивался, да и тогда ещё не сильно верил, а родители участвовать ни в коей мере не хотели, проявилась позже при распределении, во всей красе. На вторую стажировку откомандировали в Западную Украину на старый комплекс, он отличался не в лучшую сторону от полюбившегося, но попавшего под сокращение более современного. В армейских учениях принимали участие, домой к родственникам товарища по училищу зашёл, по небольшим городишкам поездил. Туда глупость борьбы с напитками тоже не добралась, да и дефицита меньше, чем в нашей дорогой области присутствовало, а ценность рубля более ощущалась. Отношение к людям в форме выражалось в очень уважительном, даже, пожалуй, гипертрофированном виде, хотя вначале некоторая приятность от этого была, хоть и не сторонник идолопоклонства. Пять нашивок - годичек на рукаве шинели, жёлтые курсантские погоны, видимые атрибуты связи с армией, открывали многие пути, дороги. Ночевали иногда в казарме, а иногда и в офицерском общежитии. Питались тоже, как получиться, или с солдатами, но за отдельными столами, а если получалось, то в кафе как настоящие сверхсрочнослужащие. После учений, не ко времени работы общепита приехали, запоздали, даже в ресторан сходил разок. Недорого, но вкусно, питательно, горячительно, очень прилично, застолье поднимающее настроение после тяжёлых будней. Стал больше обращать внимание на быт, вскоре же коренным  образом жизнь поменяться должна была. Офицеры неплохо жили, молодые холостые, в общежитиях, причём не сильно заполненных, семейные, практически все в квартирах, кто на территории военного городка, а кто и за его границами.
Общались по разным, в том числе и неофициальным поводам с ребятами предыдущих выпусков, они без прикрас о службе, проблемах, перспективах рассказывали, не скрывая подводные камни действительности. Нас расспрашивали о преподавателях, новостях училищных, городе, новом, что неплохо давалось в процессе обучения. Особо, практически всех, интересовал вопрос о предстоящем сокращении твердотопливных комплексов, на них перевооружаться планировали в перспективе все наши бригады. К сожалению не всем порадовать могли мы товарищей старших своих, но всю известную информацию старались доводить полнее, ведь понятно каждому, что знания тоже-оружие и силу придают. Заигрывание с нашим явным противником очень походило  на предвоенную ситуацию начала сороковых, а привести к последствиям могло очень и очень предсказуемым. А ракетные части всегда на острие ударов находятся, это известно.
По окончании стажировки, сдав отчёты, практически сразу вплотную занялся дипломным проектом. Новую обмывочно-нейтрализационную на дизельном топливе машину проектировал, практически все работы выполнил сам, один чертёж, попросив, для экономии времени товарища сделать.  В ходе подготовке и в городскую техническую библиотеку съездил, черпанул там необходимые для сравнения знания, поместив позже их в таблицы. Несколько поделок для дома своими руками сделал, помня, что лучший отдых – смена мест занятий. Где-то в начале мая до нас довели приказ о ежемесячном денежном поощрении по итогам сдачи сессии, конечно лучше бы пораньше, ну да ладно. Твёрдым хорошистом был, за это восемь рублей ежемесячной доплаты полагалось, когда разницу с Нового года всем, кому положено, отдали, премия неплохая для каждого заслуженно вырисовалась. На радостях с ребятами посетили ресторан, решив порадовать себя общением с Бахусом, к сожалению, подарки таковые в армейской среде не частым праздником являлись. В мае успешно сдали ожидаемую проверку, подтвердил разряд по кроссу, полосе препятствий и многоборью, приятно вспомнить, но развитие по всем параметрам ещё продолжалось. Последняя примерка новой формы прошла, таковы положительные впечатления мая. Но руководство училища не могло не подложить напоследок нам свинью, такое ощущение, что они порой ночами не спали, замышляя  очередную гадость. Обычно пятый курс в период дипломных работ уже не ходил в общеучилищные наряды, такая традиция складывалась задолго до нас. По курсу, по залу дипломного проектирования, да, естественно, кто же за нами самими убирать и за порядком следить должен, понятно всё. Но в караул, не начальником, а на вышку; в столовую – на мойку, за первокурсниками мыть, такого не было никогда. Мы опять были первыми в данной несуразной глупости, правда, своим видом неудовольствие выказали видимо и довольно явно. Во всяком случае, дежурные по училищу поняли и отчасти молчаливо нас поддержали, авторитета у начальника нашего Вуза не прибавилось, но ему на такие мелочи было глубоко наплевать. В перспективе ему по заслугам и воздалось, звание следующее получил, даже с плохой стороны запомнившимся генералом быть всё же хоть и не труднодостижимое, но-счастье. В тёплом ласковом июне сдал государственные экзамены, на пятёрку защитил диплом, заслуженная благодать замаячила в ближайшей перспективе. На торжественном построении нам вручили первые лейтенантские погоны, прошло прощание со знаменем, очередная веха жизни реально пройдена, на кителе появился кроме значка офицерской классности тяжёлый ромбик-поплавок на закрутке.  Днём раньше получали положенную амуницию, с трудом донёс её до родительского дома, тяжела и неудобна ноша была. Взводом, в котором пять лет варились, бурно отметив окончание в немаленьком городском кафе, готовились проститься со ставшим родным училищем. Ушли в далёкое прошлое неофициальные прощания с родными стенами, преподавателями и воспитателями полным выпуском в курсантской столовой, в стране совсем недобрые ветры перемен, собираясь, надували новые неисчислимые беды. На выпуск, кроме мамы и бабушки и некоторых родственников, пришла и первая несостоявшаяся любовь, снимок на память остался. Напоследок немного пошалили, всунув автомобиль одного проштрафившегося ранее командира взвода между двух деревьев, чтоб вёл себя в перспективе подобающим образом. На следующий день получил распределение в далёкий Закавказский военный округ, удостоверение личности, денежное довольствие и месяц положенного первого офицерского отпуска.
Впереди  ждала опять эпоха перемен и новой независимой жизни, когда полагаться в основном придётся только на себя. Личность была почти сформирована, обладала неплохой психофизической подготовкой, многими знаниями и умениями, а что, наверно немаловажно, хотела и могла служить великой Родине, несмотря на препоны и трудности.

                Начало и дальние дали

 Сумбурно и в чём-то бестолково отпуск промчался, многие товарищи по школе закончили срочную службу и возвратились в свои учебные заведения, встречи с повзрослевшими, набравшими опыта парнями, радовали. В самом начале отдыха взял билеты на самолёт, в столицу южной горной республики, со мной из нашего города отправлялся товарищ с нашего взвода, улетали с ним вместе. С собой брал чемодан с необходимыми вещами, зимнюю форму собрал, родители её должны были выслать позже багажом, когда известен более точно будет адрес  предстоящей дислокации, ящик внушительный получился. Прощание со знакомыми и родными заняло несколько дней, в конце июля отбыли в Тбилиси, который встретил молодых офицеров тёплой, даже жаркой летней погодкой, обилием новых впечатлений, южным колоритом, ожиданьем близкого неведомого. Остановились по приезду в гостинице пограничников, славно погуляв по вечернему городу, конечно, не успели посетить все достопримечательности столицы союзной республики. С утра прибыли в штаб округа, где в ожидании распределения, в большой группе молодых офицеров, провели практически весь рабочий день. Товарищ получил назначение в Баку, я же оставался в бригаде расположенной в двух часах быстрой езды от штаба округа. 
 На следующий день новое место службы распахнуло свои невидимые объятья, представившись командиру бригады, после недолгих вопросов, увещеваний и уговоров, получил желаемое, неплохое распределение в первый дивизион, первую стартовую батарею, в первое отделение старшим оператором. Наша часть находилась как раз на учебном поле, отправившись куда, познакомился и с командиром дивизиона, с его заместителями, с командиром батареи, начальник стартового отделения находился в очередном отпуске, посему с ним повстречались несколько позже. Понятно, что три единицы делали родное подразделение образцовым в бригаде, даже присутствовал начальник расчёта наведения настоящий живой прапорщик, что очень большой редкостью при нехватке кадров в ракетных частях являлось. Расположившись в гостинице, познакомился с товарищами, в комнате шесть человек обитало, с нашего курса на новое место службы приехало трое. Новый отсчёт служебной деятельности начался по-боевому, с началом следующих суток, с поднятием по тревоге. Скрытным выводом, ещё затемно, практически всей техники нашего дивизиона с тех. территории и автопарка на учебные поля и маскировкой её. Пошёл отсчёт нового служебного времени. Скучать не приходилось, некоторые в общем обширные, но не сильно связанные с практикой теоретические знания, получая своё дальнейшее развитие, плавно вписывались в вопросы боевого применения комплекса, становились со временем, более понятны и логически сцеплены.  Первое общение с пистолетом обрадовало некоторым развлечением, не старался знания и умения выпячивать, куда как интереснее когда всё происходит вроде как случайно. Командир дивизиона попытался подколоть насчёт результата стрельбы, на что я ему ответил: «Наперёд знать нельзя как получится отстрелять, попробовать нужно, тогда ясно будет, что и как». Тем более по бутылкам палить без пристрелки оружия на мишени я отказался, считая бесполезной трату патронов. Бинокль, хороший точного боя пистолет-ПМ*, помогли с правой руки из тридцати выбить двадцать семь, но чтобы закрепить результат сразу с левой двадцать шесть сделал. У некоторых офицеров челюсть то и выпала, не все близким результатом  к такому хвастать могли, заслуга училищной подготовки проявилась.
Затем с бойцами нормативы по стрельбе сдавали, в части в основном имелись АКС-74У*, машинка не дальнобойная, облегчённая по сравнению с училищным АКМ*. Поставил её на одиночные и с одной руки, по пистолетному, тремя патронами все три мишени норматива сделал. Не сложное действо, но видимость эффекта для того у кого стрелять не получается, производит. Не раз подготовка курсантская выручала. По кроссу, на перекладине в числе первых в дивизионе был, мелочь вроде, а приятно. В августе первый месяц сильно не нагружали, три недели на тренажёре позанимался, помогло для практических навыков сильно, и убыстряло подготовку успешного овладения должностью. Количество нарядов, правда, неуклонно возрастало, но таковы данности первых лет службы всех молодых офицеров.
 Посетил несколько раз и посёлок армянский, который соседствовал с частью. Разительные отличия от европейских населённых пунктов в глаза бросались сразу. Ресторан, хинкальня, шашлычная, чайная, закусочная, проявляя обилие общепита, одаривали своих посетителей свежими изысками местной кухни, избавляя от лишних купюр разного достоинства. На Кавказе питание являлось, своего рода религией и ему отводилась большая роль, чем в  северных районах нашей родины. Дурацкие антиалкогольные законы до юга страны не докатились, дефицита продуктов, как у нас, практически не было, климат радовал ласковым солнцем, теплом и бирюзовой голубизной необычайно высокого неба. Зажиточные двухэтажные дома не являясь редкостью, гармонично сливались с природой, обвитые виноградными лозами соревновались друг с другом в площади, архитектурных деталях, количеством припаркованных рядом автомобилей. Плодовые деревья, в частности мандарины, гранаты, хурма, грецкие орехи, наливались спелостью, готовясь в разное время изобилием урожая одарить страждущих, без заборов и оград произрастали на улицах, взгорках и низинах. Домашний хлеб и лаваш-отдельная песня: практически в любое время дня и вечера тёплый, только испечённый, сам по себе являлся лакомством, не требовал к себе никакого дополнения, проявляя все характеристики  законченного  совершенного блюда. Простота и лаконичность шашлыка, хинкалей, хаша, хачапури даже сытого человека не оставляли равнодушным, призывали к немедленному действию слияния в единое целое с очаровательным кушаньем. На базаре, кроме свежих овощей продавали и живую разнообразную живность, которую по желанию покупателя могли отдать как приобщённой к большинству, так и в относительном здравие, если о существе, приговорённом к закланию можно так сказать. В паре километров находилась азербайджанская деревенька, в райцентре преобладало тоже азербайджанское население, до границ с Арменией и Азербайджаном было до двадцати километров, номинально же часть находилась на территории Грузинской ССР. Только благодаря дружбе народов щедрый на теплолюбивые культуры край мог благоденствовать и процветать, люди и жили там куда вольготней, чем в моих родных пенатах.
 В гостинице было несколько тесновато, сумбурно, отчасти грязно и беспризорно, всё время какие-то посетители проявлялись, приходилось терпеть неудобства. Достаточно часто царство Бахуса приходило на вечеринку, оставалось на ночёвку и утренник. Несколько раз обворовывали нашу шатию-братию, что особенного жизненного энтузиазма не прибавляло. Плата за холостяцкую жизнь не являлась непомерным бременем, помогала близость офицерского кафе, магазина, открытого бассейна, положительных впечатлений. Служба не давала особенного времени расслабиться, проявляясь и ночью, и днём, и в будни, и в выходные. Часто рабочее время начиналось с зарядки, а заканчивалось только после отбоя, если же поднимали по тревоге, перед выходом на учебные поля, то естественно день проявлялся уже ночью. На полигоне отрабатывали разнообразные нормативы, маскируясь и замирая когда по специальным спискам, выдаваемым ежедневно штабом, над нами пролетал очередной вражеский спутник. Обучали подчинённых, повышали слаженность действий, общую выучку, выносливость, в общем, занимаясь обычной боевой подготовкой. Часть была полнокровной, развёрнутой по  штатам мирного времени, но постоянной боеготовности. В начале сентября меня выбрали заместителем секретаря комсомольской организации дивизиона, ещё через полтора месяца пришлось выполнять и обязанности секретаря, количество исполняемых должностей, со временем изменяясь, лишь только увеличивалось. Командир батареи старый заслуженный майор, давно обосновавшийся в нашей части, всё знал, знания придавали ему уверенность, некоторую нерасторопность, внушали спокойствие необходимое при отработке нормативов и проведении учений. Перед окончанием учебного периода провели показное занятие, втроём, вместо необходимых девяти человек, офицерским расчётом выполнив задачу и уложившись в норматив. Октябрь и ноябрь удивляли своим теплом, ни о каких заморозках не было и речи. В разное время созревали грецкие орехи, шиповник, кизил, поражая непривыкших северян урожаем. На бригадном стрельбище со школьниками провели занятия по практической стрельбе, сборке и разборке автомата. Знания национальных кадров очень низки были по сравнению с теми, что у нас в школе давались, но о роли личности в истории не раз приходилось впоследствии достоверные жизненные сведения получать. Приходилось мне принимать участие и старшим машины, и в группе технической поддержки в разнокилометровых маршах на технике, для отработки водителями навыков и умений для движения в колоннах, по горным дорогам.
 Домой пару посылок с вкусняшками местными отправил, получил чувал с зимними вещами, для чего пришлось машину в части грузовую брать, простые житейские мелочи разнообразили напряжённость служебного времени. В начале октября переехал из гостиницы в общежитие, в этом заслуга и командира дивизиона и парторга, входивших,  по долгу службы, в жилищную комиссию бригады. В комнате трое поселилось, она самая большой в квартире той являлась, расположена на первом этаже, на «сталинку» чем-то похожа.  Вообще, в квартире этой трёхкомнатной обитало, кроме нас, - два прапорщика, во второй меньшей комнате,  майор с капитаном -в третьей. Кухня с большой газовой плитой, раздельно санузел с ванной комнатой, с возвышавшимся архаичным дровяным титаном улучшали бытовые условия нашей братии. Окна в один переплёт являлись обыденностью закавказских помещений, отопления в домах не было предусмотрено, удивление это вызывало неприкрытое. Приобрёл чёрно-белый телевизор с третьих, наверное, рук, дабы быть в курсе новостей. Качество приходившего сигнала не в пример привычному городскому настолько слабым являлось, что даже крышной обычной антенны явно чувствовалась не достаточность. Знал, что делать необходимо, семейным товарищам помогал проблему эту разрешить в свободное время, но посчитал, что для себя и так сойдёт, не предмет первоочередной важности. Холодильника не было, да и приобретать это, ставшим обыденным в конце двадцатого века, чудо ни к чему в холостяцкой жизни, без него обходились неплохо, на всякий случай консервы имелись, а еду свежую в военторге прикупить без проблем всегда можно, если необходимость такая проявлялась. Готовили сами не часто, на один раз, в основном, когда не попадали в кафе. Дрова для титана приходилось собирать, благо их не очень много требовалось для разовой топки. Не скажу, что бытовых проблем не было совсем, свет иной раз выключали, ночью воду, с газом бывали перебои, но таковы житейские мелочи отдалённых гарнизонов, кто их не проходил. Все, слава богу, решалось, молодость чрезвычайно пластична и приспосабливаема решительно ко всему.
 Оказалось расстояния также не так значительны, как кажутся порой, или с перепугу. В конце осени на присягу к одному солдату, не из нашего дивизиона, приехала его старшая сестра, моя школьная одноклассница, с ней в младших классах почти год за одной партой сидели, поговорили о городе, знакомых, несколько месяцев прошло, конечно, за это время ничего не изменилось. Немного скучал по родным, но письма сглаживали отсутствие личного общения. Наполненность текущего времени службой и всем связанным с ней отвлекая от мрачных мыслей, позволяли заглядывать с надеждой в светлое завтра. В бригаде подготовленные две фундаментные площадки, мимо которых не раз в день приходилось проходить, указывали на скорое появление новых домов для офицерского состава и полного решения жилищных проблем в части.
 Наряды, самым напряжённым из которых не зря считался караул, учёба, полевые выходы, своим естественным ходом неделями разграничивали службу на три части, убыстряя ход течения и без того быстро бегущего времени. Торжественных построений не много, но было, в знамённой группе занял положенное бытиём место, отличная строевая подготовка, рост, выправка потворствовали такой почётной обязанности. В конце осени перевёлся от нас в Европейскую часть страны с повышением командир бригады, на память и напоследок приобретя новую ВАЗовскую, модную в те времена «семёрку», перепродав за три цены успешно местному жителю тюнингованное чудо техники. Многие заслуженные офицеры поступали таким образом, что являлось неплохими подъёмными при переезде на новое место службы. За него остался начальник штаба. Перемены, не переставая, случались в армейской среде, вскоре, по окончанию учебного периода, и наш командир батареи переехал дослуживать севернее, в Россию, поближе к родственникам, мой командир стартового отделения пошёл в результате на повышение. Ещё одна лишняя должность самопроизвольно, на какое-то время, взвалилась на плечи.  В стране же становилось всё горячее, неспособное бездарное руководство государства неуклонно вело дело к его развалу. К бедламу взбудораженной Прибалтики и Карабаху стали присоединятся разные национально вредные движения, которые чувствуя слабину власти, жаждали перетащить её тёплое одеяло на себя.
В столице республики полыхнуло тоже, революционное рвение народа, подогретое врагами его, вылилось в столкновение с войсками и естественно жертвам. Нас подняли по тревоге и отправили сначала устрашать гражданское население, полтора часа колесили по городу, затем  два дня в артиллерийском училище ждали что делать, слава богу, по истечении этого срока, отправили нас обратно в бригаду. В это время по телевизору народ пугали страшилками, обвиняя во всех бедах младших командиров назначенных и обречённых на заклание. Руководство же страны вроде оставалось не причём. Обидная очевидность, что ни командир роты, ни тем более взвода может принять решение о применении своего подразделения, для успокоения народа, возбуждала. На какое-то время вся обстановка немного успокоилась, но это было затишье перед бурей, военным по одному в форме ходить по Тбилиси и райцентрам было запрещено приказами по гарнизонам, ибо появились и первые жертвы среди служивых. У нас в посёлке на то время достаточно нейтральная обстановка сохранялась, часть являлась самым крупным объединением в населённом пункте, но общая мерзость происходящего обсуждалась офицерами рьяно. Среди солдат, конечно, присутствовали и представители южных республик, они больше кучковались по национальному признаку, проводить политико-массовую работу с ними становилось всё сложнее. Иногда просто не было ответа на простые вопросы, почему произошло так, а не иначе, всё происходило вопреки простой доступной армейской логике. В ближайших сёлах милиция собрала оружие и на хранение привезли к нам в часть. Причём произошло это вечером, я в наряде стоял по технической территории, имел возможность частично в процедуре участвовать. Впервые не в музее увидел старые кремниевые ружья, оставшиеся в семьях с прошлого века, очень похожие на автомат специальные современные охотничьи стволы, больше напоминающие вохровские-наградные карабины начала века.  Думаю у владельцев радости от «временного» изъятия дорогих сердцу вожделенных военизированных предметов не возникло, многие предполагали, что такое происходит не просто так, а регистрировали оружие, в добрые времена, так как были законопослушны.
Кстати погода реагировала на проявление человеческих слабостей-своеобразно: лил небольшой, нудный не очень холодный дождик, но задумываться заставлял, всё ли правильно делается. Нужно сказать, что в долине, где часть стояла окружённая горными вершинами разной высоты, очень мягкий климат, почти курортного содержания, позволял не ощущать настоящую близость осени, или зимы. Это, несомненно удивляя, заставляло задавать вопросы старослужащим части. Для них подобное положение окружающей среды являлось привычной нормой. Один из немногих офицеров я выписывал: «Роман-газету», «Огонёк», «Смену», «Технику молодёжи», давая естественно читать их и товарищам, до полной их потери. В основном толстые журналы старшие офицеры получали, да и то не в таком количестве. Проще было их на подразделение выписать в складчину, а участвуя в обязательной подписке, ограничивались какой нибудь или парой газет, а вот с ними-то, я предпочитал в части знакомиться, всё равно минуты, а то и часы ожидания чего-то часто бывали. В прессе публиковались довольно смело-разоблачительные материалы, иногда их обсуждали с интересующимися товарищами. Может быть и поэтому, предложено было в партию вступить, либо срок пришёл, правда как показало будущее: кандидат, не является истинным членом, его порой и слушать-то однопартийцы не хотят.
Однажды, в начале декабря, где-то перед обедом, шествовал в казарму с парой солдат с технической территории. Стояла милая солнечная погодка, схожая с нашей сентябрьской, ничего не предвещало неприятности. Вдруг земля загудела, плавно заходила волнами, словно очутился я на палубе корабля в волнение, сразу поняв, что дело бедой пахнет, но балансируя, развернувшись по кругу и не увидев вспышки, в недоумении на какое-то время застыл, не зная какую подавать команду. Подумал, жахнули всё-таки по нам зловредные враги-империалисты. Скомандовал: «Бегом к казарме!» Бойцы не менее обескураженные, беспрекословно подчинились, и мы ускоренной рысью направились к зданию. По пути, прокручивая полученную информацию, осенило, это землетрясение.   Хотя на практике с подобными явлениями не сталкивался, но знал, что обычно бывает дублирование толчков, посему при приближении к казарме ребятам приказал в расположение не входить. Тем более некоторое бестолковое движение и рядом с корпусами имелось. Крикнув, чтоб отошли от построек устремился в канцелярию, но не успел добежать до кабинета, опять тряхануло.  Скомандовав: «Все из здания! Бегом!», устремился, балансируя к выходу, по пути замечая, как летят некоторые стёкла из верхних этажей, пыль выскальзывает, развеваясь с шиферной крыши противоположно стоящего строения. Время как бывает в чрезвычайных ситуациях, изменило своё привычное течение. Вслед за  мной выбежал и командир дивизиона – Пётр Николаевич, вместе с несколькими офицерами. Построив подразделение, запретил приближаться к зданиям, отправив несколько групп: в автопарк, техническую территорию, на склад  Н.З*., жилой военный городок, начальника  штаба в бригадный командный пункт. Ожидая докладов о происшествиях, занялся инструктажем личного состава по действиям при зловредном проявлении сил природы, поджидая прибытие всего личного состава дивизиона. Слава богу, техника вся была цела, да и разрушений глобальных не было, не считая нескольких выбитых стёкол, и немного треснутой шиферной крыши. Люди так же не пострадали, но до позднего вечера устраняли возникшие проблемы, дополнительно тренировали солдат экстренно эвакуироваться из зданий. За день было ещё несколько будоражащих слабеньких толчков. Придя вечером и заняв положенное место в кровати, ещё раз прочувствовал силы природы. В здание послевоенной постройки, словно кто-то невидимый пытался впихнуть слона, затрещали деревянные половицы, откосы дверей, окон, люстра и кровать немного покачиваясь в такт кряхтящим конструкциям, как метроном отсчитывали время воздействия стихии. Находился в комнате один и даже не собирался ретироваться, ночь прошла спокойно. Новости скупо вещали о происшествии, сведения давались явно очень дозированные, но зная советскую пропагандистскую машину, ни чему не удивлялся. На всякий случай написал короткое письмо домой, с тем, чтобы по ходу на развод его отправить. Утром на построении узнали, что нам предстоит убывать на помощь кадрированной части в Ленинакан. Первая часть дня прошла в сборах, подготовке техники, погрузке палаток, печей, дров, провианта, всего, что может пригодиться во временном пункте дислокации. После ужина колонна выстроилась  и потянулась в сторону Армении, так начиналась первая относительно длительная командировка.
В мирное нормальное время дорога заняла бы максимум часов восемь, колонной же двигались, а после чрезвычайного происшествия перемещались почти сутки, всему виной заторы, трещины в грунте, заносы на снежных перевалах, общая неорганизованность с  гражданскими автомобилями, что попутными, что встречными. Без аварий и поломок медленно, но верно, добрались в назначенный пункт, виды как после долгой, хорошей бомбёжки открылись.  В республике особое положение объявлено было в связи со сложной политической обстановкой ещё до землетрясения. На некоторых развилках стояли танки, БМПешки, что только усугубляло общую картину видимого. Дымы, костры, потерянные люди, разрушенные дома, сломанная техника, присутствовала вся сюрреалистичность  большой беды. Первый день занимались разбивкой военного городка, устройством на новом месте, организацией службы, охраны, взаимодействия с командованием, руководством  Ленинаканской части, шёл третий день трагедии. Со следующего утреннего построения и развода полетели дни служебной командировки, которая заняла три недели. Разборка завалов ангаров с техникой, помощь пострадавшим офицерам части и простым гражданским, расчистка территории военного городка, грубая физическая работа и руководство бойцами,  серая рутина будней. Были и лучики света, но общее впечатление складывалось довольно мрачноватое. Запахи при потеплении стояли непередаваемые. Штабеля гробов не улучшали общую картину бытия. Нужно сказать, что частные одно, двухэтажные дома почти не пострадали, выстояли и сталинки*, у зданий хрущёвской* постройки вывалившиеся стены, обширные трещины, конечно, превратили их в аварийное состояние, но положение не было столь критичным.  Строения брежневского и более позднего времени  разрушались от воздействия стихии либо полностью, либо очень основательно. Лишь построенное иностранцами современное многоэтажное здание гостиницы, накренившись, возвышалось над апоклектическим хаосом. Отклонение и упрощение от выстраданных временем строительных норм и правил в  местности со сложным геологическим фоном так отыгралось  и на виновных и совершенно невиноватых.  Полное казённое обеспечение, питание из походной кухни, лагерный быт, рядовые мелочи армейской прелести жизни, которая закончилась перед Новым годом. По прибытии в часть, в начале января, ждала почти недельная поездка с нашими тягачами для эвакуации ракет из пострадавшего ПРТБ* на завод, по пути приключений тоже хапанули, но всё прошло более, менее нормально, во всяком случае, без потерь. В январе же и в Спитак ненадолго съездил, боевой работой практически не занимались. Наши войска, поступило распоряжение, должны были выводиться из заграницы, явная уступка странам НАТО, страна и в частности ракетные войска трещали по швам, развал предчувствовался явно. Увезли технику и фундаментные блоки со строительной площадки планируемых к строительству домов, это стало последней каплей. Паровоз удачи явно соскочил с ровных рельс судьбы и потихоньку двигаясь, ломал своими колёсами старые деревянные шпалы, плавно скатываясь под ближайший откос. Бравурные новости никак не вязались с общим положением дел в стране и тем более армии.
 Ждать когда всё испортится окончательно, совершенно не хотелось, пришлось написать рапорт об увольнении, решать свою судьбу хотелось самому, а не как угодно будет начальству. Очень жаль было и поломанную мечту, перспективы могли бы быть довольно радужными, но время шло вперёд, были задумки о женитьбе, а на армии государство ставило огромный крест, что мне виделось очень явно. Ждать когда колосс завалится окончательно и быть привязанным к нему, обещаниями и обязанностями не планировал. Руководство моё, мягко говоря, не очень довольным было, но с моей колокольни виделось всё куда как лучше, что в последствие и подтвердилось реальными деяниями и событиями. Переписка с однокурсниками подтверждала правоту предвосхищаемых действий, а последним не в одном деле никогда я не был. Третья мировая, слава богу, воочию не началась, но нами проиграна была подчистую. За весну и лето нарядов стало лишь больше, так как офицеров позже стали ставить и под вышки присматривать за часовыми, и командировок всевозможных количество увеличивалось, общая обстановка в Закавказье становилась горячее. Вместо положенной боевой работы в основном приходилось заниматься либо ликвидацией всякого рода чрезвычайных ситуаций, либо полицейскими функциями, по усмирению то и дело вспыхивающего недовольства жителей своей страны.
 В начале лета с группой офицеров съездил в Баку на перекрёстную проверку соседней бригады, там повидался с товарищем из взвода, он тоже решил увольняться из войск. Один дивизион из нашей части убыл в командировку за горку, на помощь братскому народу далёкой страны. Южное лето радовало отличной погодой, короткими часами отдыха, безбрежно голубым небом, юность в самом разгаре отдавала безмятежностью, надеждами, будоражила не свершившимся будущим. В августе, когда пришли молодые офицеры, довели и приказ об увольнении, судьба в очередной раз готовила вереницу сюрпризов, но нам-то не привыкать, главное попробовать направить её в нужное русло. Конечно, жалко товарищей по армейской службе было, но каждый в зрелом возрасте сам обязан был за себя думать и решения уметь принимать.
За время нахождения на Кавказе не сделал одну очень важную вещь, не могу простить себе это и поныне. Не попробовал найти родственников дедушки Пети родной сестры Катерины, по последним данным шестидесятых годов. Она, будучи замужем за полковником, фронтовиком, имея взрослую дочь, проживала в столице, на улице Геловани. То ли дурацкая скромность тому виной, нехватка времени – лишь пустая отговорка, но грех остался на всю жизнь несмываемым пятном, тащить крест несделанного придётся до самой смерти. Попрощавшись с сослуживцами и поставив отходную, отправив железнодорожным транспортом баул с вещами багажом, на милом саратовском самолёте ЯК-42 без пересадок долетел до дома. В памяти остался огромный ворох неразобранных впечатлений связанный и со смертельным риском, и простой человеческой глупость. Юношеским бахвальством и бесшабашностью, со многими разными проявлениями обычной людской недальновидности, а вот настоящего героизма в происходящих вещах и событиях не виделось совершенно. Присутствие оружия и некоторых государственных полномочий лишь усугубляло общую картину всего что окружало и делалось нами, винтиками сломанной большой, некогда совершенной машины, от которой государство решило отказаться, откреститься, в надежде забыть.

                Домашние среды

 Долго  по приезду в родные пенаты не балбесничал, при помощи уважаемой тёти Люси устроился в проектный институт инженером, отличнейшая работа, таких чудесных коллективов и замечательного по своему содержанию труда, никогда больше не встретилось в жизни. Удивляло на первых порах многое, работали всего каких-то восемь часов в день, а заработок сопоставимый с прежним армейским присутствовал. Родители помогли со свадьбой, правда, на своём торжестве, первом событии таковом в жизни, не совсем себя в «своей тарелке» ощущал, лишь на второй день немного расслабившись и постаравшись в официоз внести гранулы праздника. Правда и потери были, в виде разбитой гитары, на которой по самоучителю, пробовал учиться играть. В квартире дедушки началась новая семейная жизнь, но перед Новым годом нас турнули в полупустую квартиру тестя. Где мы почти три года и прожили, обрастая домашними животными, маленькими продолжателями рода и личным скарбом. Через три месяца работы в институте, привыкнув, устроился ещё  сторожем на завод и в Доме Пионеров вёл радиотехнический кружок.
Лишние деньги в молодой семье никогда не были, а на заводе ещё и для дома руками кое-что сделать можно было, такова прелесть работы «ночным директором». Имеющиеся знания радиотехники передавал школьникам, всегда казалось, что приёмник каждый мог бы сам сделать руками, или найти неисправность бытовой аппаратуры. На основной работе и в командировки изредка недолгие в Москву отправляли, и в сезоны на поля, и на базу овощную, и иногда улицы на субботниках мести, дружинником в патруль сходить, то есть всем спектром итээровского работника овладевал. Сдавали макулатуру, чтоб книжки художественные за неё получать, естественно помогал в подтаскивании на этаж и распределении дефицитных продуктов, их иногда на отдел выделяли. В выходные, а иногда и вечерами переделывал родительский сарай в гараж, ибо хотелось и технику личную приобрести в перспективе. Очень помогала и супруга Натуля в делах сложившейся молодой семьи, вместе многое казалось проще, веселей и легче, есть о чём вспомнить на старости лет с доброй улыбкой. Перед её днём рождения мне благоверная поставила ультиматум: «Если не купишь мне вот эту собаку, я куплю её сама». Пришлось покориться, хотя ожидалось прибавление в семье и несомненные хлопоты. Сам увлекался кроме работ ещё и бегом на длинные дистанции, жаждал в День космонавтики марафонскую дистанцию на людях пройти и выиграть настоящие беговые адидасовские кроссовки. С появлением маленького друга, серебристого пуделя, который в молодости был чёрным, пришлось хобби забросить, может это и к лучшему, ибо насилие над собой иногда до добра не доводит.
Показывая бой с тенью, в квартире у мамы, сделал несколько финтов ногами, смахнув и разбив в зале люстру, висевшую под потолком, дури было у великовозрастного детины не мало. Мамочка конечно от потери расстроилась, кто-то от увиденного действа несколько поразился. В выходные, с женой выбирая коляску для предполагаемого малыша, приобрели и новый потолочный светильник, взамен старого разбитого, устранив последствия «циркового представления». В мае в семье появилась долгожданная маленькая, жизнь стала ещё интересней и многогранней. Правда, роддом находился в далёком южном районе города, от центра до него на автобусе два часа пилить приходилось, жалко глупо терять время на передвижения впустую, но так случилось. Для себя решил, что в дальнейшем неплохо бы таковых проблем избегать. Город на много километров растянулся вдоль волжского побережья и естественно на поездки по нему, из конца в конец на транспорте требовалось изрядно подпортить и время, и нервы. Но, сталкиваясь с разного рода случайностями впервые, либо имеешь возможность в перспективе не допускать негатива, путём каких либо действий, либо совершаешь нечто такое, чтоб минимизировать последствия минусов. В первый день общения с женой после родов, пришлось на глазах у тёщи, опять показать чудеса акробатики, сначала кошкой взлететь на второй этаж в окно по шине заземления, а потом выпрыгнуть с него на асфальт. Эффектно, возможно со стороны данное событие смотрелось, но не лицеприятность, и с моральной, и с физических точек зрения, для меня и раньше, да и теперь, ощущается. Но на этом, если получится, как-нибудь позже остановлюсь, может быть, в рассказе.
На работе товарищи-коллеги подарили дефицитную прогулочную коляску на вырост, в ней и старший, и младший ребёнок, и племянники, и совершенно незнакомые дети по мере взросления имели удовольствие комфортно разъезжать. Но очередная беда подкралась нежданно, сократили в институте средства на строительство дома, к тому времени на очереди в кооператив стоял. Одна подполковница со СМУ ОКС УВД* обещала, при переходе к ней на работу, дать комнату через пару недель в общежитие, а потом и возможность получения квартиры маячила. Химики, успешным трудом, перековываясь от вредных привычек, в центре областного города возводили не один новый дом, а руководить контингентом, да и вообще специалистов желающих работать, не хватало.  Устроился переводом, потеряв в окладе, и хороший коллектив, а получил обыкновенный обманный приём руководителя. Отказав мне в комнате, сославшись, на то, что новому сотруднику ещё зарекомендовать себя нужно, она естественно практически сразу его и лишилась. Враньё, ни под каким соусом должностным лицам не прощал, да и сам старался по возможности не брехать.
Немного подумав, пошёл на стройку электромонтажником, там вероятность получения жилья очень высокой была, во всяком случае, так уверял начальник управления. Через пару лет можно и долгожданную однокомнатную отхватить, а позже и улучшить условия жизни. Рост семейства призывал к меркантильности, шансы на семейное благоустройство дорогого стоили. Одновременно и на соседний завод устроился вычислительные машины, участвующие в процессе наладки оборудования обслуживать, армейская служба научила, не боятся трудностей, а просто преодолевать их. Времени хватало и на труд и на отдых, изредка и творчеством занимался, правда, не совсем профессионально, на уровне стенгазет, поздравительных эпиграмм и виршей.
Развал же в стране неуклонно продолжался, по телевизору стали появляться совершенно идиотские программы с целителями, отвлекающие нескончаемые «ни о чём» импортные сериалы, а новости пестрели всякой гадостью. Однокашники мои по училищу постепенно увольнялись из войск, перед ними также стояли дилеммы выбора жизненных путей. Устраивались сослуживцы  все по-разному, безработицы в стране тогда не было, нехватка рабочих рук и работников умственного труда присутствовала.  По желанию каждый страждущий всякое дело для себя по душе или по карману находил реально. Стали и явнее проблемы дефицита проявляться в жизни, на разные продукты талоны ввели, дозируя покупаемую толику официально объявленных необходимых товаров, реализуемых по государственной цене. Талоны эти отдавал маме, она их кучкой иногда и отоваривала. Теща помогала в приобретении вожделенно необходимых продуктов  питания, а иногда и на калымах плату натуральным расчётом спрашивал, всё шло нормальненько, да и на базаре необходимое хоть и дороже, но всегда присутствовало.
Утро начиналось с пяти часов, гулял с собакой, занимал очередь за молоком, затем отводив питомца, отоваривался, перекусывал и утекал на работу. Раз в две ночи уходил на подработку на завод. Работа не пыльная и не очень сложная, иногда и подремать удавалось и книжку почитать, или пописать, или позаниматься на тренажёрах. В выходные приходилось и днём туда выходить по двенадцать часов смены были. Ночами раньше рабочий класс даже кормили, а когда бодрствуешь в тёмное время суток, то даже булка с чаем идёт на пользу, внося некоторым образом разнообразие и поправляя силу духа. Вечерами иногда гуляли всем семейством, делались какие-то домашние дела, в частности купание, стирка и т.д. Бывало, что и гости приходили, изредка и сами к кому то захаживали, жили как все. Научно-технический прогресс постепенно охватывал и нашу семью, обзавелись  холодильником своим, за ним сутки пришлось в очереди в магазине стоять, и цветным телевизором и видеомагнитофоном, гости вечерами стали появляться чаще. Домашнее видео было в те времена в моде, хотя и в кинотеатры, оставляя ребёнка маме, хаживали на премьеры фильмов зарубежных. Молодое бездумно зелёное весёлое бесшабашное время, созвучное многим сверстникам нашим. Особенно запомнились неплохо сделанные зарубежные фильмы: «Голубая лагуна», «Хищник»,  «Рыжая соня», советские же фильмы, отходя на второй план, перестали блистать качеством и идейностью. 
Гаражик был доделан и призывно ждал, чтоб в нём поселилось какое-нибудь чудо техники, не мог не потворствовать дорогому, созданному своими руками первенцу. На новый автомобиль конечно ни средств, ни блата не было, очень плохой брать не хотелось, посему остановился на мотоцикле. Страны СЭВ* перестали нормально товарообменом заниматься, купить новую «ЯВУ» с велорексовской модной коляской стало проблематично, посему встал в очередь  в начале зимы, а весной стал владельцем нового трёхколёсного красного Ижевского друга. Дороги на дачу к деду и тёще стали ровнее и ближе. По хозяйству легче в чём-то стало, новая техника особенно внимания не требовала, поломки, что  случались просто устранялись своими руками, хотя несколько рационализаторских предложений заводу изготовителю готов был презентовать.
 Весной же прошёл референдум, дескать, хотят ли люди в СССР* жить, или нет. Многие, доподлинно знаю, жаждали, чтобы страна их осталась на карте мира, и подтвердили это желание голосами своими, но как показало время, правителям на мнение народа было глубоко начихать. Тем более холодную третью мировую мы же проиграли.
Летом же, благодаря содействию отца, взяли участок под огород, посадили картошку, чтоб правильнее реагировать на недостатки добычи пропитания, с техникой ездить по надобностям разным естественно легче. За овощами на поля отправлялся, с дач родственников перевозил, да и всевозможные вещи туда-сюда не на себе таскать.
Электромонтажником потрудился на разных объектах, оставляя заметные следы в функционировании объектов. Это и кондитерская фабрика, и институт радиофизики и электроники, и швейная фабрика, и аэропорт, и завод источников тока, и множество разных небольших объектов. От командировок отказывался, не хотел, чтобы супруга одна тащила на себе лямку обеспечения семейного быта. Итак ей приходилось не очень легко днями одной заниматься домашним хозяйством, лифта в доме не было, а четвёртый этаж даже для молодой девчонки с коляской и ребёнком, не сахар. Очень не понравилось ездить в Комсомольский посёлок школу делать, путь что туда, что оттуда занимал более трёх часов. После недолгой борьбы на работе пошли мне на встречу, слава богу. Вообще занимался тем, что скажут, и в цеху работал, и завскладом, когда руководители попросили, был, и старшим объекта, не злоупотреблял, замечаний не имел, ибо великая цель получения жилья радовала своим приближением. Работа даже зимой в морозы могла согревать, правда, в рукавицах провод не проложишь, но в основном в помещениях закрытых трудились, познакомился со многими интересными людьми, некоторые всю жизнь монтажом занимались, а кто-то за квартирой на стройку подался.
 Осенью, через полтора года после рожденья первенца дочки Али, в подарок ко дню рожденья получил и продолжателя рода Кирюшу, молодым покорялись новые вершины, семейное счастье черпали полными ложками. В этот раз по знакомству в центральном районе в роддоме супруга лежала, несомненное удобство для посетителей, ну и для неё. Наши бабушки приезжали к нам теперь чаще чем мы к ним и тоже явно были довольны, в тесноте, но дружно наживалась простая семейная человеческая радость. Коляске, да и многим вещам дочки выпала вторая жизнь, что, несомненно, не усложняло материальное положение.
Немного труднее стало лишь нашему четвероногому другу, внимания ему уделялось меньше, но его задор всегда выводил колесницу удачи на нужную плавную дугу. Довольная улыбающаяся мордочка внушала всем окружающим, что мир замечательно прекрасен и ладно скроен. Из-за него, правда пришлось родного тестя в милицию сдать, когда тот по пьяной лавочке довёл до слёз жену и пнул малыша по злобе. С большим трудом сдержался от воспитательного рукоприкладства  я, но оставлять дело без обратного воздействия никак было нельзя, особенно в целях недопущения дальнейших подобных поступков родственника, особенно в моё отсутствие.
Тем временем правители наши задумывали очередную гадость: уничтожили СССР, продолжали отравлять жизнь некогда великому Советскому народу. Цены потихоньку, но неуклонно поползли вверх. Долгие годы я помнил и знал, сколько стоит хлеб, сахар, молоко, мясо, колбаса, что в государственном магазине, что в коопторге, но таковая бытность, уходя в прошлое, изменялась не в лучшую сторону. На работе решили предприятие акционировать, часть зарплаты не выдавалась, а пересчитывалась в акции, что само по себе являлось непонятным для многих ходом. Жизнь текла, новшества, вгрызаясь в неё, выбивали плотно сцементированные камни прошлого, вставляя в щербины недоделанный сырец нежданного настоящего. Общаясь с родными, товарищами, читая периодику, старался анализировать, планировать, будущее, но все попытки чувствовалось, натыкались на плотную невидимую стену неопределённости.
Потери проявлялись и в гражданской жизни, в автомобильной аварии разбилась семья сослуживца по училищу, уволившегося из войск, работавшим военруком в интернате, который я окончил. Другие утраты присутствовали в быту, к сожалению так же. Однажды летом встретил секретаря комсомольской организации соседнего дивизиона Александра, он проходил службу в бригаде офицером двухгодичником по призыву, который устроился на офицерскую должность начальником отряда в колонию, жизнью и службой был доволен, работа с людьми на командных должностях в чём-то порой схожа. Поговорили, общих-то проблем в части хватало, вспомнить, о былом с сослуживцем всегда можно. Квартира у него от родственников осталась, жил он от работы недалеко, доволен бытом и применением своих сил в миру, ещё и на пенсию имел перспективу раньше выйти. Встреча эта запомнилась, в памяти отложилась. Некоторые товарищи, собираясь группами, пытались свои дела открывать, в основном занимаясь перепродажей чего либо, нововведения кооперативных веяний применялись, таким образом, на практике. В выходные иногда на автомобильный базар выезжал перепродавая всякую мелочь,  выгадывая на разнице цены зарабатывал третью зарплату, того требовала жизнь, стоять на месте и ждать подарков от небес являлось непростительным барством. Иногда перепадали калымы, занимался монтажом электропроводки на дачах, гаражах, коттеджах, домах. Люди уже начинали строить очень не маленькие личные подворья. Хотя сильного расслоения в обществе явно не виделось. Иногда в магазине подрабатывал грузчиком, но это в основном в отпусках, какой-то дефицит можно бывало отхватить, вопросы вещизма и еды отнимали время, не прибавляя энтузиазма.
Молодёжь потихоньку росла, дочка говорить стала до года, общаться стало интереснее. После Нового года записался на приём к начальнику управления, чтобы выяснить перспективы получения жилья, но результатом явно был недоволен: расплывчатость фраз, нечёткость формулировок указывала на желание шефа увильнуть от прямого ответа на вопрос, что не радовало. От товарищей услышал, что на периферии в милиции возможность получения жилья вроде высока. Терять было нечего, сходил, побеседовал с кадровиком и выяснил для себя необходимые вещи. Придя домой, посоветовался с супругой и решил попробовать восстановится уже в органы внутренних дел. Нехватка кадров в структурных подразделениях на низовом звене являлась данью тяжёлого времени. Почти четыре месяца занимала бумажная волокита: проверки, стажировка. На работах о своём возможном уходе не распространялся, во избежание негативных последствий. Пока дело шло своим чередом, приобрёл весной простенькую дешёвенькую старенькую ВАЗовскую «копеечку», в надежде подделать её и в перспективе поменять на что-то более свежее. К сожаленью с трёхколёсным другом пришлось расстаться, ибо две единицы техники держать и содержать  было негде, да и финансово проблематично. С четырёхколёсной ласточкой повозиться пришлось, кровушки она у меня попила вволю, но, такова жизнь. Старый изъезженный конь, двадцатилетнего возраста, всегда найдёт способ лишний раз напомнить о себе.
 А в славном месяце мае подошёл долгожданный приказ о зачислении в УВД. На предполагаемое место службы на периферию с супругой выезжали заранее, её благословенье было получено, ждала эпоха очередных перемен. Позади в багаже имелось: несколько неплохо сделанных проектов электроснабжения, и практическая работа руками по внедрению придуманного другими, причём явно видимый результат сделанного на производстве, в лучшую пользу отличался от крайне необходимых, но пустопорожних армейских былей., защита себя и незнакомцев от пьяных придурков., приобретение пусть небольшого, но гаража, колёс к нему. Рутина, проявление деяний, вещизм, без которых нормально жить и развиваться интеллектуально и идейно, к сожалению не получалось, особенно в семейном окружении, в эпоху слома строя и разнообразных реформ.

                Опять служба

 Распрощавшись с работами,( при наличии бумаги с УВД* отработки не требовалось), получил и компенсации за акции и полные расчёты на местах. К назначенному времени на своём четырёхколёсном красном коньке-горбунке прикатил к новому назначению. Первое время, пока не пришло подтвержденье звания, работал в гражданской форме вольнонаёмным сотрудником. Судьба и здесь меня догнала, пришлось заниматься тыловым обеспечением быта колонии общего режима. Быт и тыл если и не взяли в свои цепкие объятья сразу после школы, то теперь отыгрывались по полной программе. Изначально должен был мастером на производство в учреждении устроится, но пообщавшись с заместителем начальника по общим вопросам, тогда старшим лейтенантом, выполнив несколько просьб его по службе, в итоге попал старшим инспектором тылового снабжения. В гостиницу поселили в первый же день приезда, через месяц обещали однокомнатную квартиру в этом же доме, а на соседней улице, достроенный до середины окон призывно вместе с ветрами, гуляющими по степи, пел разные тягучие песни будущий родной коттедж.
Лето стояло чудное, работы разнообразной непочатый край, перемены своими новшествами и радовали, и поражали. Три недели стажировки в оперативной части являлись необходимой прелюдией для вступления в должность. Оно, конечно, жизнь в закрытых так или иначе сообществах, имеет определённые каноны и нюансы которые соблюдать всякому новичку необходимо. Пару раз в неделю, в выходные и среди будней ездил домой, нужно сказать, что супруга жила с детьми у мамы, отец ушёл к этому времени из дома, к другой женщине, хотя отношения с семьёй поддерживал. В двухкомнатной квартире обитало пятеро человек и собака с кошкой, правда собака маленькой была, всего на пять килограммов, зато живости очаровательного белого котёнка могли позавидовать минимум пара его взрослых собратьев. Это милое создание под видом кота было приобретено женой накануне моего отъезда к новому месту службы, за баснословные сто рублей, ибо по поверью, в новое жильё необходимо вперёд запускать именно «мяук», для сохранения в доме гармоничного жилого духа. В перспективе, как это часто бывает, кот на практике оказался кошкой, зато породистой очаровательно-умной, хозяйственно-деловитой, да и ещё обожающей детей, да заодно и хозяев. Спать во время посещений родных удавалось меньше, но сладость общения с ними компенсировала некоторые неудобства. Конечно, в однокомнатную удалось нам с семьёй заселится лишь к концу лета, но непередаваемая радость от своего, пусть даже небольшого угла запомнилась на всю жизнь. При помощи отца,(он в своей спортивной школе ещё и грузовик водил, когда нужда заставляла), переехали, устроились, и потекла размеренная полудеревенская жизнь. Молоко, яйца, сметану, да порой, и масло брали у односельчан, остальное привозилось из города, куда старались ездить через выходные. Детям и собаке свежий воздух шёл на пользу, а жене приходилось воду греть для осуществления необходимых гигиенических процедур, причём если для посуды приобретённые новинки научно технического прогресса подошли, то с принятием ванны вырисовались проблемы. Не всегда мёд бывает без привкуса некоторой горчинки, жизнь такова, особенно сельская.
Приезжали порой на выходные и мама, и тёща с приёмным тестем, на его старенькой бодрой «Победе», в тесноте, но весело коротали выходные, развлекая детей и мою благоверную. Спать кому-то, приходилось и на полу, но трудности и сближали. Подшучивая над проблемами, родные вспоминали близкие истории из своего прошлого. Я же чем дальше, тем больше погружался в рабочие проблемы, которых становилось с ходом течения времени явно не меньше. Знакомился с сотрудниками, по долгу службы часто ездил в ближайший райцентр, в областной город, приходилось доставать, выбивать, выискивать, а потом и привозить всякую всячину. Очень хорошие отношения сложились с руководством, товарищами, когда есть на кого положиться многие вопросы решаются проще.
Непосредственный шеф, недавно получивший капитана, обладал необходимым опытом. Выполнять распоряжения и приказы не сложная штука, служба шла, а время летело. Убежало, благодаря разгильдяям-солдатам срочникам двое сидельцев, впервые поучаствовал в розыскных мероприятиях. Впервые познакомился с командиром бригады, моим будущим в перспективе начальником. Полковнику пришлось приехать на подобное чрезвычайное происшествие, внешним видом он особенного беспокойства не выказал, по делу давал руководящие указания, организовывая поиски сбежавших. Для него этот случай являлся неприятным, но довольно рутинным, за долгое время службы ЧП*, как правило бывает столько, что и не перечесть. Кроме меня привлечён был и мой «Жигулёнок». Старенький автомобиль не выдержал насилия над собой и приболел, вставал вопрос его глобального ремонта. Бегуны, через короткое время, естественно были пойманы, кстати, на моём веку никому не удалось утечь совсем, как это делали революционеры в царское время. Разработанная в советское время система работала успешней, чем при эксплуататорском классе и это отражалось в вопросах службы, да и конечно жизни. Для ремонта двигателя автомобиля первый раз загнал технику в зону, умельцы довольно быстро сделали ему промывание мозгов, на какое-то время хватило.
В летнее время деньги начали быстро обесцениваться, цены менялись ежемесячно, появились новые купюры и монеты, откладывать что-то для приобретенья дорогостоящего было сложно, посему оставшиеся у нас сбережения запустили на покупку нового российского телевизора и свежего видеомагнитофона. Тёща помогла с доставаньем, естественно по блату, мебели. Коттедж постепенно строился, и в перспективе должен был чем-то заполняться. Новые вещи в запакованном виде хранились по квартирам и гаражам родных и близких, не улучшая бытовые условия проживающих. Где-то в это время, в городе вступив в строящийся гаражный кооператив, периодически отдавали небольшие деньги на строительство нового нормально форматного гаража,(сделанный из родительского сарая был уж больно  малогабаритный). Рядом с нашим коттеджем заложили, по окончанью возведению стен и соседний, но в связи с нехваткой ресурсов он был чуть поменьше предыдущего, так приходилось приспосабливаться к реалиям времени.
Кадровый голод в подразделении должен как-то утоляться, а демографических и иных предпосылок в посёлке просто не было, необходимость извне привлекать людей заставляла решать проблему жилищную и в такие тяжёлые времена любыми доступными средствами.
Постепенно подкралась дождливая, холодная, деревенская осень, резиновые сапоги стали необходимым атрибутом одежды, ибо асфальтированных дорог на периферии в избытке не присутствовало. Если внутри учреждения твёрдое покрытие всё же было, то  в посёлке всего лишь две нитки заасфальтированных дорожек радовали, жаждущих прикоснутся к реалиям цивилизации сельчан. Для дома пришлось приобрести газовую плиту, большой баллон с редуктором, а в целях дублирования и электрическую плиту с духовкой типа – «Мечта 2». Окна постарались заклеить и заделать, но дуло в них нещадно, пришлось применять всякие военные хитрости. Чтоб дети не болели, их старались одевать потеплей, и палас на пол подобрали, порой и обогревателем пользовались, как-то справлялись с  бытовыми трудностями, хотя основная нагрузка ложилась на милые плечи жены.
В конце сентября, наконец-то пришло подтверждение звания: три маленькие звёздочки на погонах приятно бередили душу. Жизнь плавно встраивалась в новое нужное русло, когда всё более-менее понятно, прогнозируемо, правильно. В очередном министерстве звание подтверждал, по устоявшимся канонам, сам министр. Получил опять комплект новой формы, правда, петлицы поменяли цвет с привычного чёрного, на бордовый. Новые хромовые сапоги, приятно плотно  поддерживая, облегали кривые ноги, помогая наматывать километры новых жизненных дорог. Автомобиль в очередной раз при поездке на базар сломался, причём его кузов варить нужно было бы, чтоб всё стало лучше, посему технику пришлось на ремонт загонять, что некоторые неудобства также бытовые внесло. В город, к родным стали ездить пешком и на пригородном поезде, но справлялись вроде. Короткое время тащить на себе двух маленьких продолжателей рода было даже приятно, своим весом они очень даже согревали, аж пар валил при входе в вагон. Собака всегда путешествовала с нами, а кисе же, иногда приходилось скучать в наше отсутствие, хотя старались специально надолго её одну не оставлять, да я и больше чем на сутки тогда из дома не отлучался, служба есть служба. Супруга с маленькими порой оставалась в городе на недельку, детей иногда нужно было и врачам, и скучающим бабушкам и прабабушкам показывать.
Наверное, чтоб компенсировать развал прошлого могучего государства, россиянам, так нас всех стали по новому величать, выдали ваучеры. Правители, всегда изгаляясь над народом, старались надурить его не в открытую, а завуалировано, опасаясь наверно, что о них плохо подумают, хотя думать по-хорошему об мерзких эксплуататорах было не за что, поступки выдавали суть воочию. Прошлый президент, уничтожив и изгадив великую державу, ездил по миру, читал лекции о своих достиженьях, получая от врагов заслуженную мзду. Экономическое положение нашей страны неуклонно ухудшалось, расцвёл махровый бандитизм, все кто мог, старались урвать от государства всё, что только можно, былое величие державы растаскивалось по кирпичикам, положение простого народа, рабочего люда становилось плачевным, деньги обесценивались. Цена дорогостоящих вещей стала измеряться в долларах, посему полученные на семью ваучеры на них и обменял. Это было единственным тогда для нас средством хоть как то сохранить свои маленькие, имеющиеся на чёрный день, сбережения, или попытаться накопить на дорогую покупку, ибо цены ползли вверх ежемесячно и неуклонно, а рост зарплат за движением явно не поспевал.
Начиная с осени, минимум четыре раза в неделю, куда-нибудь ездил. Рабочий день редко когда доходил  до десяти часов, в основном продлеваясь на куда большее время, но оно, занятое на что-то полезное скорей летело, чем шло. Жалко, конечно, было на сами передвижения его тратить, но других способов физически переместиться с одного места на другое не было. Проводку в своей половине дома сам провёл во время не занятое службой, ибо упрощения, что приходилось применять при возведении новых домов, по возможности нивелировать не считал зазорным. Некоторые сотрудники, которые должны жильё получить, сами пахать на себя либо не хотели, либо не могли.  Я не понимал никогда подобное отношение к жизни. Не только лишь работой занимался, помогал деятельности профсоюзной организации, для праздников, разных, в том числе и Нового года, дефициты доставал, и Дедом Морозом на ёлке детской побывал, в самодеятельности проявлялся. Смена мест занятий, являясь своеобразным отдыхом, позволяла лучше знакомиться с коллегами и их семьями. Снегурочкой  стала дочка сотрудницы, смышленая десятиклассница Оля, хорошо без тени смущения общавшаяся с маленькими, что сильно порадовало и их родителей.
Глубокой осенью стали отоплением в коттедже заниматься. Дело новое для меня незнакомое, литературу пришлось почитать, у старожилов знаниями разживаться. Печь котла и систему отопления с третьего раза только нормально сделали, специалистов найти в окружении являлось проблемой. С четвёртого раза выросла, и функционировать  нормально смогла голландка, что в отклонении от проекта сделал между детской и спальной, для улучшения теплоснабжения помещения. Идея как позже показало время, оказалось не только верной, но и очень полезной и удачной. На своём доме некоторые эксперименты, что приходилось ставить, не только отрабатывал, доводя до определённого совершенства, но в перспективе и способствовал применению новшеств хороших в других возводимых помещениях. В своём же жилье упрощения нейтрализовывал последующие три года, не жалея средств сил и свободного времени, что позволило сделать родной угол одним из лучших в посёлке на то время. Зимой, после Нового года сами с родственниками оклеили обоями трёхкомнатные пенаты, и с первым апрельским теплом заселились в новую долгожданную половину дома, расширение и улучшение которой продолжалось практически всё время, что в ней жили. Пристроенная в перспективе столовая, кухня, гараж на две машины, позволил превратить обычный стандартный новострой в уютную четырёхкомнатную симпатичную квартиру со всеми современными удобствами. Правда, для этого кухне пришлось погулять по ней ровно три раза. До второго этажа, к сожалению, не добрался, хотя задумки таковые были, да и задел для оного сделан не малый.
Весной, перед  переездом на новое место жительства, кошка стала просить, нет, скорее требовать большой кошачьей любви. Пришлось с дальнего конца посёлка приносить, чего это мне стоило, хорошего, здорового, почти белого сибирского кота, обитавшего в доме моей новогодней Снегурочки. Но он, сразу смекнул, для чего над ним так издевались, опыт общения с противоположным полом у него имелся изрядный и в течение суток счастливец отрывался по полной программе. Киса в самом конце весны, к нашей радости, когда пришёл положенный срок, в кровати дочери принесла одного большого очень симпатичного котёночка, сама его выхаживала, словно всю жизнь была отличной кошачьей мамой. 
Весной воистину познакомится пришлось с настоящим разливом и сложностями которые он с собой нёс. Посёлок почти на десять дней мог отрезаться от большой земли, связь была лишь через железнодорожный мост с отводной веткой к производству. Стояла насущная проблема заготавливать сухари, сахар, муку, крупу- впрок. Перегружать несколько раз с места на место необходимое, перегонять транспорт на незаливаемое место, заправлять его, содержа в исправном состоянии, помогала ручная дрезина и имеющаяся на производстве «кукушка».  А главное дальновидность довоенных проектировщиков железной дороги, которая из-за Сталинградской битвы прошла не по запланированному довоенному проекту, а несколько иначе.
Десять соток огорода требовали определённого внимания, вложения труда, сильно помогали родные, особенно мама и тёща с приёмным тестем. Первый раз целину, что рядом с домом отводилась под огород и сад, вспахал при помощи соседского трактора. Позже с землицей родной справлялся лопатой самолично, вручную, в начале лета возникли проблемы с поливом. Дом стоял на взгорке и напор воды до него днём не доходил. Посоветовавшись с соседом, через стенку, главным механиком, ибо беды были общими, решили кинуть ещё ветку труб от другой водонапорной башни, это упрощало водоснабжение почти четверти посёлка.  Благо трактор-экскаватор, для копания траншеи, в учреждении имелся, трубы на производстве также нашлись, идея претворилась в жизнь в течение двух недель, стало намного лучше не только у нас. Для окончательного решения вопроса водоснабжения нашей половины посёлка необходимо было произвести небольшую переврезку и ремонт части магистралей. Совместно с шефом моим, заместителем начальника по общим вопросам, у которого тоже с водой было не ахти, убедили начальника учреждения в необходимости реконструкции, и вскоре данная проблема решилась положительно для части жителей, к их общему удовольствию, но привело к зависти дальней половины села. Распри между разными частями посёлка своим гротескным проявлением часто напоминали противоречия между тупоконечниками и остроконечниками, из «Путешествия Гулливера».
Проблем  вообще в населённом пункте хватало, в частности, отсутствие газа, плохой приём телевизионного сигнала, из-за нахождения в низине, слабое давление в системе водоснабжения, отсутствие нормальной свалки и дорог, освещения улочек, частого отключения света в зимнее время из-за перегрузок сети. Но вместо совместного решения сложных вопросов, и в дальнейшем лучшей жизни, люди старались заниматься перебранками и попытками возложить решение их проблем на какие угодно плечи, а наступили и вовсю расцветали совсем другие новые времена.
Слом складывавшихся годами и десятилетиями отношений затронул и производство, и сложившиеся  связи со смежниками, снабжением, сбытом, комплектующими, что влекло ворох всевозможных отрицательных последствий для всего учреждения, и естественно его сотрудников. Задержки с платежами между всеми повлекли применение предоплаты, а свободные средства у нашей организации в связи с инфляцией растаяли очень быстро, естественно немыслимые ранее трудности плотной удавкой обвили шею нашего государственного учреждения. Полторы тысячи человек, удалённые от общества и закрытые от него за высоким забором требовали ежедневного трёхразового питания по утверждённым нормам, бытового, вещевого и хозяйственного обеспечения, а просвета и должной помощи государства не виделось и в помине. Сотрудникам было легче, но вопрос насколько?
 «Милые времена», когда отказывали даже в отгрузке хлеба. Чего стоило начальнику колонии, кроме осуществления деятельности по сохранению порядка внутри, договариваться с всякими директорами, начальниками, боссами, причём каждый из них хотел, чтобы его детище не сорвалось в пропасть и осталось на плаву. Соседнее учреждение избавлялось от стада баранов, выкупил семь молоденьких барашков, сделал загончик, отгородив от пашни и посаженных растений, откармливали их до осени. Правда и летом бедненьких баранчиков ели, жалко, но кушать-то хотелось, зато, от базара не зависели, а за время содержания вес животных прибавлялся. Рады были и приезжающие родственники, и мы естественно. Правда обнаружилось, что сын очень плохо ел мясо, этим маленький наверное в меня пошёл, привередливость видно тоже передавалась по наследству.
В столице грянул очередной гром, его отголоски тихими ослабленными кругами добрались постепенно до самых отдалённых краёв нашей многострадальной Родины. Делёж власти на верхах и в низах продолжался с утроенной силой, очень часто за чем-то ехать приходилось со снаряженным пистолетом. Но мне-то ладно, был он положен по рангу и званию, а каково пришлось обычным людям, что хотели просто выжить в  пучине слома государственного строя.
В армии пить приходилось довольно часто, что порой и не радовало, но отвлекало, от дум тяжёлых, неухоженности бытовой. С уходом из неё спрятался в глубину подсознания и червь жажды, пилось в праздники для веселья и в меру. С новыми погонами и уровнем ответственности чаще проявляться стало и желание при помощи Бахуса релаксируя, спрятаться после работы от проблем её, чтоб не мучили, а это не могло радовать благоверную мою. Налаживание контактов с нужными людьми под мухой проще протекало. Не оправдываясь, рассуждаю, всё же неплохо, что придуман был такой достаточно простой уход от дилемм, пользуясь коим, сохранял и нервы в порядке.
Осенью удалось достать дров, немного угля, на начало зимы должно бы хватить, но на всю не растянули бы имеющееся количество. В самом начале осени, по распоряжению руководства, пришлось съездить в командировку в Ростов, для налаживания связей по приобретению уголька для котельной учреждения, в перспективе несколько вагонов его упростили задачи содержания в тёпле спален и цехов. В областном центре организовал доставку централизованной поставки картофеля для зимнего хранения до места нашего расположения железнодорожным транспортом. Любые задачи решались при желании воплотить в жизнь в данный момент необходимое. Упрощали некоторые дальнейшие действия, освобождали силы и средства, для следующих свершений. Частые поездки в город позволяли неоднократно быть свидетелем многочисленных дорожных происшествий.  Безбашенная молодёжь, количество которой увеличивалось в немыслимой прогрессии, пренебрегая правилами, носились недуром на своих «девятках» и старых иномарках по дорогам и убивали себя, и других людей практически ежедневно. Не очень хорошо вели себя не только на трассах, но и в городе, только профессионализм водителей позволял избежать  разных возможных негативных последствий. Зачастую приходилось грузить автомобиль самим, а четыре, пять тонн полезного груза в мешках, позже отдаваясь в спине, порой не радовали. С собой естественно возил и сменную одежду для подобных случаев. Поздней осенью получил повышение по должности, став не простым старшим инспектором, а начальником отдела, уровень ответственности увеличился, но легче, как обычно водится, не стало.
Первого ноября стукнул мороз под двадцать градусов, картофель, урожай которого удался в тот год, находился в не утеплённой смотровой яме в моём гараже, подмёрз естественно, но деваться было некуда. Необходимость обладания погребом и сараем вырисовывалась во всей видимой красе. Для поддержания в тепле помещений жилых необходимо было топить котёл практически постоянно, что с непривычки естественно создавало дискомфорт, да и топливо убывало с немыслимой скоростью. Пришлось окна с внешней стороны оббить полиэтиленом для предотвращения тепловых потерь, зима стояла очень холодная. Благо в декабре, для недопущенья вымерзанья, организовавшись, с группой офицеров съездили в ближайший овражек и в течении дня по тракторной тележке двухметровых дубовых дровишек разжились. Работали бензопилами, топорами  весь световой день, умаялись, пар валил от каждого, но результат радовал солидной горой дров. Водка в двадцатиградусный мороз, становится по консистенции, больше на некоторое подобие слабого киселя похожа, а при употреблении её не сразу действует, а с некоторой оттяжкой необходимой на небольшое нагревание жидкости до температуры тела, это поразило и запомнилось.
Заготовленное топливо предстояло попилить  и разрубить. Неоценимую помощь дедушка оказал в этом, приехал сам вечером на пригородном поезде, со своей лучковой пилой и в течение следующего дня вручную все дрова распилил, удивив работоспособностью не только меня, но и соседей. Прерывался на чаепитие и обед, работал не спеша, но быстро и точно, чурбачки получались все по мерке, один к одному. В ближайший выходной дрова я разрубил, они, заняв достойное место в гараже, позволили скоротать оставшуюся часть суровой зимы. От дубовых дров и жар несравнимый, добрый, прогорают они долго, качественное тепло котлу отдают, сохраняя в доме неповторимую домашнюю атмосферу обжитости жилища. А какие изумительные щи на печи готовятся! Протомившись изрядно, они становятся совершенно иным блюдом, не похожим на первое- сделанное на газовой плите. Зима показала, что в сельском доме к ней готовится необходимо более основательно, чтоб не знать горя и не терпеть ненужных лишений. Ну на ошибках учатся.
За лето постарался утеплить дом, кирпичные стены оштукатурил, привлекая и наёмных работников. Утеплил чердак, переделал окна, заделав щели, покрыл полы ДВП* и тщательно заделал швы. Вместе с соседом сделали хозяйственный блок, причём к радости моей погреб получился у нас в виде подвала, с одной общей стенкой, большой и непромерзаемый, достаточно прохладный, как и хотелось. Заложенные в него припасы не портились, сохраняя свои великолепные вкусовые качества весь срок хранения. Полученные в ходе жизни знания, претворяясь воочию, позволяли семейно благоденствовать. День, начинаясь рано, заканчивался ближе к полуночи, но результаты виделись ежедневно, усталости огромной не чувствовалось. Летом серьёзно заболела жена, она-то - слава богу, выздоровела, а находившийся одновременно с ней в больнице дедушка, которому поставили неутешительный диагноз, вскоре ушёл из жизни. Только весной ничего не предвещало такой исход: я на автомобиле вывез его с рассадой на дачу, где он, закончивший в далёкие довоенные и военные годы сельскохозяйственный институт, с превеликим удовольствием и упорством трудился на благо себя и многочисленной семьи. И вот такой неожиданный итог. Вторая потеря родного человека, настоящего мужика, в судьбе настигла, как водится отчасти нежданно и не к месту.
 Чтобы выживать в учреждении руководитель решил увеличить подсобное хозяйство, это являлось единственным верным решением на тот момент, ибо проще, обладая колоссальным людским потенциалом заставить его кормить себя. Производство, где трудился спец. контингент, тем временем, потихоньку продолжало угасать, окончательно разрушились связи с Московским ЗИЛом. Заканчивалась долговременная кооперация с заводом технического стекла, железной дорогой, некоторые цеха прибывали в запустении. На бывшем цветнике рядом с плацем посадили овощи, в перспективе засадив ими всю свободную территорию. На промышленной зоне сделали курятник, свинарник, кроликов завели, выкопали пруд, запустив туда карпов и карасей. Говорить, рассказывать, как происходило всё, очень споро получается, претворялось же описываемое с огромным трудом и усилиями, ну да глаза боятся, руки делают.
Жена занималась детьми, домашним хозяйством, порой приготавливая хорошие вкусности. Вечерами, приходя с работы, пытался уделить какое-то время, поиграть с ними, правда читать перед сном маленьким удавалось с трудом, я засыпал обычно быстрей, чем они, а детей усыпляла наша кошка. Она забиралась на подушку сначала к одному, и громко убаюкивая своими руладами, отправляла в царство Морфея подопечного, потом такая же участь настигала и другого. Первое время дети спали в одной комнате, игрушки же старались растащить по всем без исключения, а собирать их не очень жаждали.
Взятые весной цыплята за лето выросли, молодые курицы стали нести яйца, а петушки готовились радовать нас изысками деревенских диетических блюд. Птица особо большого ухода не требовала, но упрощала вопросы питания семьи, ей перепадали и отходы, получаемые при приготовлении еды для людей и специально приобретённый для неё  комбикорм.
 Вторая зима в коттедже прошла спокойней и лучше. Этому способствовал врезанный в систему отопления электрический котёл, и сделанные на основе электронагревателей  батареи и естественно утепления жилища. Хозяйство прирастало, крепкий быт своей статью, становился всё более похожим на кулаковский, начала века, но это и нравилось, и не очень, ибо участь деревенской прослойки этой была естественно известна. Родные изредка приезжали к нам, а мы к ним, связь поколений  и общения воочию не прекращалось, к радости всех, а успехи положительными эмоциями помогали дальнейшим свершениям.
    На работе нововведения, добавляя трудностей, не позволяли почивать на лаврах достигнутого, заставляя приспосабливаться к новым реалиям времени. Организационно штатные мероприятия, переподчинение надзора, увеличивали количество офицеров и прапорщиков в учреждении, соответственно и объём забот. Командировки  и так были естественным продолжением служебных функций, как-то раз в Кемерово пришлось съездить, хорошо, что хоть разрешили самолётом воспользоваться.  Необъятные просторы нашей Родины могли бы в противном случае вырвать из семейного круга на долгие недели две, а так за три дня управился, поиграв на струнах часовых поясов. Через столицу проехался в далёкие края на простеньком АН-24*, сделав в течение светового дня необходимое, воспользовался междугородным автобусом, что довёз меня до Новосибирска, а там приложив толику таланта в доставании билетов, опять до столицы на большом, комфортабельном ИЛ-86* доставлен был. Какая хорошая техника. Такие воздушные суда развивать необходимо в немаленьком государстве, чтоб процветало оно в перспективе, но наверно у руководителей наших другие соображения по данному поводу имелись, да и сейчас присутствуют. Экономическая обстановка в целом, в семье ухудшилась. Родные(дядя и отец), потеряв работы по специальности далеко после пятидесяти, не могли нормально устроиться. Поэтому папа, преодолев ряд препонов, вынужден был уехать из страны. И в перспективе, любимой преподавательской работой, по обучению детей гимнастики за рубежом, после некоторых потуг, за нормальные деньги, заняться. Дядя же сидел до пенсии на шее, а точнее делили пенсию своей мамы, моей бабушки. Мама в пенсионном возрасте продолжала трудиться, нищенские пенсии, неуёмные аппетиты олигархов являлись простой предпосылкой этому. Еда же, в разных проявлениях своих, при помощи мускульных усилий и автомобильного транспорта ездила то в город, то в деревню, скучать не приходилось. Если в город поставлялись натуральные продукты, выращенные на земле, то на периферию отправлялись всякие городские изыски: печенье, конфетки, сахар, мука и тому подобное.
На работе пришлось осваивать производство хлеба в промышленном объёме. Необходимость кормить народ и за забором и внутри него стало явной данностью времени. Недоплата зарплаты являлась обычным явлением. Но если с овощами как то вопрос решался, с мясом, благо последние дни доживал, рядом расположенный свиноводческий комплекс, то же, с крупой помогали централизованные поставки. С хлебом положение просто было катастрофическим, на движение хлебовозного автомобиля каждый день требовался бензин, а самого хлеба никто без оплаты не давал. Задача решилась коллегиально, споро, стратегичность её без переводов виделась для всех участников, привлечённых к достижению победы. С вышестоящего, управления, путём долгих переговоров, увещеваний, решений массы, в том числе и денежных проблем, получили электрические печи, некоторые комплектующие. Сами отремонтировали и организовали помещение пекарни, людей обучили. Объёмы производства, по сравнению с тем хлебозаводом, где я трудился ещё в школе, конечно, смехотворными казались, но и автоматизации маловато присутствовало, и штат не в пример настоящему предприятию, но всё эти упрощения позволяли лучше достигать необходимых результатов. Решение вопроса сняло постоянно присутствующую головную боль на дальнейшую перспективу, стало проще и жителям посёлка и бедным сидельцам. Вообще, роль государства в решении стоящих фактически перед ним задач воистину поражала. Понимая, что мы жители в прошлом могучей страны, все являлись заложниками бездумных порой вредоносных поступков правящих и разворовывающих страну кланов я не принимал многие идеи, спускаемые к нам сверху, но находясь на службе, вынужден был порой прикладывать усилия для претворения их вражеских решений в жизнь, правда, старался минимизировать возникающие последствия.
 Очень плохо было естественно практически бесправным людям, приговорённым к отбыванию наказания, на их долю выпадали лишние страдания. Руководитель нашего учреждения принимал разные решения, стараясь не допускать недокорм, но возможности организации реально ограничивали рамки системы и естественно, необходимость претворения в жизнь главного для чего она существовала, а именно надлежащего надзора. Многие получившие срока в молодом возрасте не имели ни должного воспитания в детстве, жили в впроголодь, употребляя разную гадость,  бездумно портили своё здоровье, что не могло не сказаться на их общем физическом состоянии. Место заключения естественно санаторием не являлось, не возможность порой довести необходимую норму довольствия до утверждённой приказом величины, создавало многие нехорошие предпосылки к развитию болезней и даже гибели некоторых людей. Сотрудники недополучали зарплаты. Часть денег, приходивших из бюджета на счета учреждения, тратилась на еду для контингента, топливо для её транспортировки, санитарно-гигиенические нужды. Но средств катастрофически не хватало, долги по зарплате и сторонним организациям росли. Регулярно вставал вопрос об отключения электричества, связи, возникали сложности по расчётам с поставщиками продовольствия.
Благодаря роли начальника удавалось сглаживать подобные проблемы, управление оказывало посильную, но так же недостаточную на тот момент помощь. Иногда по бартеру удавалось приобрести крайне необходимые вещи, но этого явно было мало. Несколько раз удалось и мне удачно сбыть, обменять, продукцию выпускаемую организацией, но всё это каплей в море лишь отсрочивало неминуемый крах государственного учреждения, которое в принципе не могло существовать без помощи сверху, централизованного снабжения и  поставок. Выходили из строя без должного ремонта жилые и производственные корпуса, склады, системы жизнеобеспечения, дороги, всё нуждалось в приложении сил и средств. Обрушилась, по причине подгнивания балок, крыша склада соседней колонии, такая же участь ожидала и вверенный нам объект. Для недопущения подобного пришлось использовать в качестве опорных конструкций стволы тополей, не предназначенные для подобных целей, но куда деваться, обработали их кузбас-лаком, стянули железными обручами – стяжками, поставили, всё получилось. Решение дедовскими способами с применением смекалки, но, к сожалению и нарушением существующих норм, разных разностей, помогало хоть как-то оттянуть неминуемую смерть нашей казённой конторы на более поздний срок. Руководством виделось, и чувствовалась приближающаяся катастрофа. И зимой после долгих согласований, увещеваний, наконец-то было принято волевое решение о переводе учреждения на сельскохозяйственные рельсы. Земли рядом хватало, необходимо в неё вложить труд, волю, и вопрос питания решался не только для нас, но и городских подразделений. Так потихоньку стали перестраиваться, проблем было не мало, но желание их решать чашу весов сдвигало всегда в необходимую сторону.
Задолженность по заработной плате в худшие времена стала достигать шести месяцев, под зарплату отпускался хлеб и некоторые продуты, в частности крупы, сахар, растительное масло. Многие жители посёлка ранее не занимавшиеся хозяйством стали выращивать овощи, заводили живность, чтобы как-то выживать. Благодаря тёще, она из-под Москвы привезла от родственников, маленькую в будущем дойную козочку, семья в перспективе стала обеспечена молоком. Гусей развели, куры к этому времени сами несли и высиживали яйца, поэтому жили мы вольготно и безбедно, встречая и привечая родных и знакомых. Нехватка наличных ощущалась, но хоть служивым и запрещалось подрабатывать, но данный указ естественно нарушался, ибо хотелось жить по возможности нормально. Справлялись с трудностями и выживали, вопреки стараниям государства нашего. Многие же не имеющие возможности такой или руки опустившие, уходили из жизни, а счёт страдальцев в стране шёл даже не на десятки тысяч. Впервые в городах стали появляться бомжи и люди, промышляющие вокруг мусорных помоек, народ неуклонно нищал, хотя в телевизорах иногда стали появляться довольные, богатые, сытые рожи новых русских. Кроме не явного геноцида в стране то разгоралась, то затихала открытая война со своим народом. На юге пожарище несправедливой бойни, поддерживаемое кроме наших правителей и западными доброхотами, уносило ежедневно десятки молодых жизней. В городах гремели взрывы и выстрелы, обрывая выбранный путь некоторых дельцов, бизнесменов, случайно попавших под пули людей, в общем, передел сфер влияния, денег продолжался. Народ, имеющий какие-то средства, лишался их при помощи обмана процветающих и разваливающихся, через некоторое, время финансовых пирамид. Те, кто хотели уйти от проблем, травились употребляя внутрь себя дешёвый и очень доступный спирт «Рояль», всевозможных импортных суррогатных водок, ликёров и массы контрафактных подделок известных раскрученных напитков. Заводы плавно сокращали производство отечественных товаров, отпуская работников в неоплачиваемые отпуска, пенсии выплачивались с большими задержками, рубль обесценивался: миллион рублей стал обычной величиной расчёта в магазине за еду. Радовала и спасала отчасти семью нашу некоторая независимость, в связи с ведением натурального хозяйства, от некогда родного государства. Необходимость честно выполнять свои служебные обязанности, отвлекая от раздумий, занимала львиную долю текущей жизни. Кроме основной работы занимался и в художественной самодеятельности, петь соло не умел никогда, но доморощенного воспитания для хорового пения и декламации стихов вполне хватало.
Поддерживал честь учреждения в спортивных состязаниях по разным видам спорта, здоровье и физическая подготовка на неплохой высоте по уровню выше среднестатистической, тому способствовали. Естественно и домашнее хозяйство отрывало большую толику имеющегося времени. Находясь на дежурствах, умудрялся ещё что-то пописать или почитать. Телевизор почти не смотрели, слабое качество сигнала и отвратительная идейная направленность новостей, телесериалов, викторин тому потворствовала. Попадавшие, к сожалению импортные, неплохие фильмы смотрели при помощи видеомагнитофона. Запомнилась лишь одна нормальная российская картина «Гений», американских же произведений разных, в основном лёгких жанров присутствовало и просмотрено,  особенно за зимние вечера не мало. Проигрывали нашим врагам, в области культуры явно деятели идеологического фронта явно и бесспорно. Взятая игровая приставка естественно часть оставшегося для сна времени отнимала, но это новое необычное развлечение имело ряд интересных свойств, иногда с супругой спорили даже, кто играть будет.
Чтобы не зависеть от напитков предлагаемых торговлей, освоил изготовление своих, качество которых отмечали даже не любители таковых. Деревья, обглоданные нашей быстроглазой кормилицей козой, долго не могли ещё оправиться от её внезапного поползновения на жизнь их. Пришлось к скотинке применять ошейник и поводок, стало с её беспокойным нравом проще сосуществовать всем, включая и соседей. А она со своей неуёмной энергией иногда и ласку проявляла, бывало и игривость, а порой неприкрытую хитрость, ум и дальновидность. Однажды год грибной очень выдался, с утра выходил в поле с собакой погулять и целую майку полевых опят, или шампиньонов набирал, без особых проблем. Так коза, которая на этом поле на привязи обычно ежедневно паслась, заметив внимание к грибочкам, а сама их не употреблявшая, когда воду ей приносил, или от запутывания освобождал, в благодарность блея, не раз подводила к грибному семейству, хитро и радостно встряхивая головой, зная, что её обязательно за это погладят. Так добро, со всех сторон жить и служить в перспективе дальнейшей не удавалось ни разу. Маленькие послушные дети, независимость от проблем, любовь, развитие, в конце концов-свежий воздух, что ещё человеку для счастья нужно! В хорошую летнюю погоду и на речку и выходили и выезжали всем семейством. Солнце и вода способствовали появлению аппетита у молодёжи, на радость нам. Гостей тоже вывозили осмотреть достопримечательности и воссоединиться с природой.
 Вместе с непосредственным начальником Леонидовичем поигрывали в шахматы, почти ежедневно, обычно коротая время, ожидая аудиенцию вышестоящего начальника. В организации несколько любителей умной игры позволили создать неплохую команду, турниры проводили, повышали свой логический  потенциал. Когда мой шеф уходил в отпуск, приходилось за него обязанности служебные выполнять, но это рядовая повсеместная практика, сложившаяся в системе. Прибывал в связи с таковой данностью опыт, но периодически сыпались сверху тумаки и шишки, посему из-за существующего взыскания капитана получил с задержкой почти в полгода. Очередное звание радовало обилием звёзд и мягко тешило самолюбие. Обмывали звёздочки несколько раз: и с руководством, и с младшими офицерами, и естественно тесным семейным кругом, причём дорогая тёща подарила командирские часы с одноимённым званию названьем. Очень хорошая, позолоченная, проверенная временем командирская машинка служила верой и правдой несколько лет.
Обживался не только дом, но и участок, появилась летняя беседка, детский городок с перекладиной и лесенкой, три водяных колонки на участке. Совместно с соседом пробили вручную скважину, чтобы не оставаться без воды в случае аварии. Жизнь на земле учила и бережней к ней относится: горючий мусор сжигался, железо и стекло использовалось для устройства дорожек и бетонных площадок, пищевые отходы съедались животными, а продукты их жизнедеятельности являлись удобрением для растений, присутствовал кругооборот веществ на участке и в огороде. Но не все местные жители жаждали так жить, хотя опыт без утайки пытался доводиться до страждущих. Пошёл разговор о возможности прокладки газопровода, как данное удобство могло упростить существование в посёлке, думаю говорить бесполезно, но не все прониклись желанием решать проблему, и тем более принимать материальное участие в решении её, ну да бог им судья. Конечно, задержки в выдачи зарплаты являлись сильным бичом, но проблему нужно было решать, в два года всё-таки вытащили этот тяжёлый воз. Голубое топливо  своим чистым ласковым огоньком позволило приблизить сельский быт к благам цивилизации заканчивавшегося двадцатого века.
Когда оставшиеся три километра грунтовки отделявшей посёлок, находящийся в Красноармейском районе, от асфальта и соответственно цивилизации оделись в новое твёрдое покрытие, жители нашего населённого пункта смогли воистину себя нормальными людьми почувствовать. Естественно легче стало и многострадальным машинам, на себе испытывавшим порой прелести бездорожья особенно в распутицу. Со своей стороны расстояния, погодных условий изыск, дорожных происшествий, на собственной шкуре не раз прочувствовать во всевозможных проявлениях пришлось. Что только и в какую погоду, совершенно разными видами транспорта не привозил, и не увозил. Интересна транспортировка бензина с другого конца области, поездка за мукой в течении суток из-за весенних перемётов, привоз цемента из другой соседней области, путешествие в соседнюю область за тканью, а уж обычные крупяные, мучные, масляные, вещевые дела рутиной обыденной являлись. На легковых автомобилях тоже поколесил изрядно.
Папа при убытии за рубеж оставил мне свой старенький «Запорожец», он славно послужил мне после продажи родного нашей семье красненького жигулёвского Росинанта. На «Москвиче»-каблуке неудобней казалось, длина ног мешала. «Победа» радовала своим габаритом, но не воодушевляла медленностью реагирования на элементы управления. Алексей-товарищ ,по нужде, мотоцикл оставил одиночку «Чезет», и его я не раз заставлял мерить километры сельских и пригородных дорог. Но на транспорте всё-таки глобально сокращалось время, затраченное на передвижение. На юбилее родной тёщи засидевшись и опоздав на пригородный поезд, вынужден был воспользоваться междугородным автобусом, а посёлок от трассы располагался в двенадцати километрах. Шёл мерзкий непрекращающийся осенний дождик, ни одной попутки не попалось, естественно до нитки промок, пока шёл хмель весь улетучился, такие воспоминания. Пришёл, конечно, в тёплой ванне замочился, но настроение было испорченно напрочь. Да, такое, к сожалению бывало. Хотя пешком эдакие путешествия редкими явлениями проявлялись  в сутолоке и праздников, и будней. Поэтому, когда замешкались с супругой и не попали на транспорт, в день празднования юбилея тестя попутного водителя попросил до дома довести, тем более ему ехать нужно было далеко, а домашняя обстановка, горячий чай иногда способствуют лучшему отдыху.
 Очередные организационно штатные мероприятия на работе, передача под нашу юрисдикцию функций охраны увеличила напряжённость служебную, но позволила оперативнее решать вопросы, связанные с выводом контингента на внешние работы, количество которых с переходом на сельскохозяйственное направление увеличивалось. Приобретённая учреждением техника естественно помогала и облегчала труд, но не всё можно сделать при помощи неё. Руками делалось многое, что увеличивало урожайность, иногда повышая качество выращенной продукции. Правильная задумка с использованием пустующей земли улучшила многое и для многих. К сожалению, передача имущества части проходила, не так как хотелось бы. Дикость присутствовала явная: из столовой были вырваны котлы, многие коммуникации и системы испорченные без должной надобности в перспективе нуждались в дополнительном ремонте, а значит материально технических вложениях. Но работа есть работа, всё постепенно восстановилось и сделалось, из казармы получилось общежитие, планировалось ещё перепланировав помещения, соорудить несколько квартир для сотрудников, правда задумка эта растянулась почти на два года.
 Пришлось заниматься и строительством кинологического городка, питомника для собак, для чего и литературу соответственную предварительно почитать. Приобретённые знания позволили по всем стандартам и правилам сделать неплохие вольеры для содержания питомцев, помогающих в несении службы. Производство шлакоблоков способствовало решению многих строительных задач, позволяло трудоустроить людей и улучшать условия их жизни и содержания. Новые директивы сверху заставили перевести пекарню в бывшую солдатскую столовую вне территории зоны и применить вольнонаёмный труд в ней. Рабочих мест в посёлке было не много, и это как то скрасило общую картину, улучшив возможности трудоустройства людей. Расширение ассортимента выпускаемой продукции пекарни радовало жителей возможностью приобретать всевозможные хлебоизделия и свежие сдобные булочки, хотя кто хотел, могли всегда в домашних условиях приготовить такие или ещё лучшие вещи.
Запомнилось празднование юбилейного дня Победы: моим бабушкам вручили юбилейные медали, одной-за участие, другой-за доблестный труд во время войны. В учреждении праздник справляли официально, собрались все оставшиеся ветераны, их, слава богу, немало ещё присутствовало, двое ещё работали сторожами. Довольны были они вниманием и столами, а мы общенью с заслуженными людьми. Шеф мой всегда бережно относился к нашим старшим товарищам, оказывая содействие в чествовании пенсионеров в день пожилого человека, организовывал праздничные мероприятия и торжества им посвящённые. Не забывались и дети: в Новый год, Последний звонок, Первого сентября содействие, посильная помощь оказывались и школе и детскому саду.
 В старом посёлке часть кирпичных домов была возведена ещё пленными немцами после войны. Кладка их отличалась аккуратностью, но отсутствие должного ухода и удобств не здорово сказывалось. Не хотели иногда жители вкладывать во временные жилища, душу, а тем более средства, в глаза подобное положение вещей сильно бросалось, но голову то свою ни кому не приставишь. Следы минувшей войны виделись в полях, которые ровно разрезала на две части насыпь не проложенной по ней железной дороги. В сохранившихся на косогоре рядом с автотрассой наполовину обвалившихся окопах и траншеях. Кривыми зубьями торчащие в овраге ненагружённые быки из дикого камня, по которым должен быть проложен мост. Полвека назад отгремела война, ещё раньше она рядом прокатилась, не затронув своим жарким дыханием местность нашу, а следы остались, и ещё долго видны будут и потомкам нашим.
Участники боёв потихоньку уходили, провожали и мы их в последний путь. Иногда приходилось взять лом, лопату и землекопами на кладбище поработать. Земля там глинистая, неподатливая, сопротивлялась людскому воздействию, плохо, но поддавалась, против лома разве устоишь. Зимой, конечно, тяжелее бывало, но и летом в жару июльскую, когда земля нагревается быстрее, чем её копаешь, то же тяжко бывало, плохие воспоминания, но куда деваться, было же. Приходилось земле предавать и страдальцев, сидельцев, по долгу службы, конечно скромнее происходили мероприятия подобные, но тоже бывало, табличка венчала могильный холмик, вроде и не положено, но послабления такого рода иногда помогали в последний раз родным пообщаться. Хотя на моей памяти такое всего лишь дважды было, всё-таки контингент социальными связями и экономическим благополучием в изобилие разбалован не был.
Очень обеспеченных , как в простонародье говорится – блатных, редко к нам на периферию привозили, они обычно в городе или ближе к нему срока отбывали. Благодаря гуманитарной помощи таковых сумели во времена тяжёлые два холодильника для столовой раздобыть, несколько телевизоров и видеомагнитофонов для улучшения быта в отрядах. Когда человек чем-то занят, то для претворения всяких глупостей у него страстного желания обычно не возникает. Оставались у меня собранные и переплетённые в книги репродукции из журналов «Огонёк», «Смена», «Иностранная литература», принёс их в организацию, ознакомив людей с творчеством известных художников. Затем на конкурсной основе отобрали несколько одарённых человек и создали студию по производству картин и репродукций. Часть вещей реализовывалась, улучшая положение людей. На производстве открыли небольшой цех по изготовлению мебели по индивидуальным заказам из дерева и металла, сувениры пытались разнообразные делать. Кто хотел работать, трудились и улучшали жизнь свою, изменяли ход течения времени отбывания сроков своих.
Безделье – главный враг иссушающий мозг и возвращающий человека в животное состояние, особенно обездоленных людей. Рыбу нам как-то поставили-скумбрию- для питания контингента. Сделали коптильню, пытались продать часть населению, но плоховато решилась задумка. У горожан на копчёности и изыски в избытке денег не водилось, а сельские жители и так не избалованные деликатесами тоже покупать её не желали. Слава богу, не так много подобного рода неудач накрыло своим проявлением. Но удачно обменяв скумбрию на кильку в областном центре на несколько месяцев решили вопрос с этим продуктом питания.
 Штат увеличивался, для перевозки людей из райцентра на службу выделили 52-й «Газончик», затентовали, но старая машина часто выходила из строя, ломалась, была постоянной головной болью у всех заинтересованных сторон. Но на безрыбье и рак-рыба, справлялись по мере сил, побеждая трудности, решали стоящие задачи. Вещевое снабжение также стало больше требовать вложения сил, а резервов практически не было, некоторые вещи из воздуха сами не материализовывались. Возросла и служебная нагрузка, быстро набрать необходимое количество сотрудников  естественно так же невозможное явление. Но всё равно справлялись, всё шло практически по заведённому ритму, вопреки иной раз всему. Хотя конечно случались и досадные неприятности с личным составом: чем его больше, тем больше и негатива может быть на первых порах в формируемом коллективе.
 Зимой в служебной командировке, которых как писал ранее, не мало приключалось, сменили нас позже, чем планировалось изначально, задержались сверх срока с товарищем в небольшом городишке, а поезд, проходящий, не останавливался на станции нашей ночью. Попросили машинистов притормозить, а они не в какую. Ну не пистолетом же им грозить, сели и поехали. При приближении к станции вышли в тамбур. Открыл дверь, а состав как назло ход лишь набавляет. Приноровился, делать-то нечего, с нижней ступеньки сумку отпустил вперёд, а потом и сам по ходу движения, как учили, сиганул. Наст плотно схватил ступни, пробежать по ходу движения поезда не получилось, но по инерции на пузе проехал некоторое расстояние, остановившись перед бетонным столбиком, подумав: «Пронесло». Товарищ прыгать не стал, это и хорошо. До дома он в обед только добрался с соседней станции. Я же по пути в родные пенаты, встречаю бредущих, как пленные румыны, супругу с детьми и сестрой, которая для оказания помощи на время моей командировки приехала. Оказалось, ворох домашних проблем их доконал и они решили в город податься, если бы не прыгнул с поезда, мы бы разминулись. Современной связи, мобильной, не было в те дальние года и в помине, да и с обычной, телефонной, проблем не мало при попытке общения присутствовало. При возвращении моём все неприятности сразу растворились, превратившись в дым: котёл заработал как положено, курицы нестись стали с прежней силой, даже у козы настроение поднялось, о чём мы узнали по её радостному блеянью.
Этой же зимой в столицу съездить пришлось, с одной стороны – рутина, но в головном управлении побывал, проездные документы на обратный путь себе справлял, там явно служилось лучше и, видимо, спокойней. Попутно выполнил просьбу одной женщины, передав пожертвованные деньги на восстановление Храма Христа Спасителя. Моё мнение по этому вопросу было давно и устоявшееся: плохо, что снесли его, очевидная глупость. Но сделали на его месте – бассейн, это не худо, тем более всепогодный, с подогревом, для людей. Но другие идиоты сломали и его, чтобы восстановить Храм, двойная дурь, что места рядом не было что ли? Зачем портить то, что хорошо функционирует? Но, в нашей жизни эдакое проявление рвения попасть в историю у руководящих кадров было устоявшейся практикой. В городе улицы по несколько раз меняли названия по велению времени, старые на новые и опять новые на старые, выкинутые деньги и время людей и организаций на переоформление многих документов. Про перестраивании чего бы то ни было лучше вообще молчать, постоянно и везде проявляемое явление. Устоявшаяся стабильность никогда не являлась главным, основой, в нашем бедном, вновь встающим на очередные непонятные, да и ненужные народу, рельсы, государстве.
Зимой умерла бабушка Ася, папина мама, скоропостижно, доконала её окружающая действительность, она пережила своего младшего брата, подполковника,  почти на добрый десяток лет. Осталась у меня одна бабушка, в годах, она старше на семь лет ушедшей из жизни была, но хозяйство домашнее вела исправно, хотя хлебнуть в жизни из горького кубка трудностей пришлось в избытке. Течение жизни приносило не одни сладости, гребни волн бытия несли и спады и подъёмы. Провёл в коттедж свой, наконец-то, телефон, правда некоторую толику препонов, как водится, пришлось преодолеть. Общаться с городом, с родными стало проще, да и в служебной деятельности помогало подобное чудо техники естественным образом, расстояния сокращались. К лету потихоньку стали отдавать долги по зарплате, они достигли приблизительно полугодового размера, что соответственно не радовало, поговаривали, что в перспективе ожидается деноминация. Сокращение нулей превращало страну нашу из  государства граждан миллионеров к более обыденному житейскому положению вещей. На смену «Жигулям» и «Запорожцу» на трудовую вахту заступила серенькая ВАЗовская «семёрка», не старая, но и не новая, но разница в классе автомобилей, в мощности чувствовалась и ощущалась при движении воочию. Думал, что такое счастье раньше настигнет, но экономическое положение не способствовало своевременному улучшению личного автопарка. Долго продавалась старенькая, видавшая виды «копеечка», «запорожец» же ушёл влёт, хотя цены ни на одну из них не завышал до безбожия. Машин на вторичном рынке в избытке присутствовало, заграничный автохлам соседствовал с новыми престижными моделями российского и импортного автопрома, да и раритеты разного вида и качества тоже приобрести так же реально было.
Рыночная экономика диктовала свои условия жизни, но желаний у народа имелось куда больше чем возможностей. Если бы не побоялся грядущей смены денег, то вполне мог бы взять новенькую ВАЗовскую машинку, правда, качество выпускаемой техники стало не в пример хуже доброй эсэсеровской продукции, Госты и знаки качества канули в лето, виделось данное проявление бытия воочию и не радовало. Подчинив новоприобретённое чудо техники, получил хорошего доброго друга позволявшего сокращать расстояния, ощущать себя и семью более полноправными членами общества. Меньше стало уходить времени и на нескончаемые ремонты машины. Вещизм махровым полотенцем оттирал от грязи продолжающегося расслоения реформируемого общества. На работе устоявшийся быт воодушевлял и позволял думать о дальнейшем развитии и домашнего. Задумался о возведении бани, второго уровня в коттедже, благоустройстве двора.
 Нездоровая атмосфера потихоньку воцарялась в доме, супруге надоело быть домашней хозяйкой, хотелось в город, её сельский быт заел, самореализации не было. Затлевший костерок недопонимания разгорался и готовился превратиться в бушующий пожар семейной драмы. Пониманье данности явления заставляло искать пути решения проблемы, либо переноса возникшей проблемы на более поздний срок. Сказка о старике и старухе грозила проявиться в семье вживую. А тут повышение по службе пожаловало, мой непосредственный начальник ушёл на директора производства, я передвинулся на его место, конечно, не сразу. Для преодоления очередной ступеньки служебной лестницы необходимость присутствовала, чтоб вышестоящий начальник тебя выдвинул, пройти стадию собеседований, тестов, медосмотров, согласований, испытательных сроков, что тянулось обычно полгода. Но время летит быстро, когда работается успешно, ход течения малозаметен его, событие случилось. Колея знакомая, но уровень ответственности выше, проблем соответственно, служебных обязанностей, подчинённых  и зарплаты – больше. В те годы вещевым довольствием служащие в системе крайне скудно обеспечивались, проходившиеся смены видов форм до нас практически не доходили. Одевались в настолько разношерстное обмундирование, что возник вопрос очень остро, так как походил наш служивый брат на «аникино войско». Приложенные усилия, продавливание помощи вышестоящего управления для скорейшего решения проблемы, позволило хотя бы всех в однообразный камуфляж переодеть. Это действенным образом сказалось на внешнем виде, да и отношении к выполнению обязанностей наших подчинённых.
 Летом нашего бывшего начальника районного отдела внутренних дел, ранее переведённого с повышением в областной центр, назначили начальником  областного управления, ездили с шефом поздравлять его с повышением, генеральская почётная должность, приятная ступень для каждого добившегося такой радости служивого. До этого, при совместной работе и с совещаний вместе ездили и нетривиально, бывало, общались, на соревнованиях, сборах, мероприятиях. Затем, из-за реформирования всякого разного проходимого в державе, стали проходить службу в параллельных структурах, в разных министерствах, но некоторые связи остались. Мало сокурсников на тот момент служить продолжало, но некоторые умудрились по блату перевестись в наше училище. Работая там, добирали положенную выслугу лет. Редко, но и с ними общались, совместное проведение некоторых мероприятий не позволяло забывать друг друга. Иногда и ко мне домой на периферию товарищи выезжали, отдыхали совместно семьями на свежем воздухе, к радости домочадцев.
Для успокоения домашнего горения устроил жену на работу в бухгалтерию, хоть какая-то занятость, правда, ей не больно-то нравилось. Дочка пошла в первый класс сельской школы, на первый звонок она на руках у десятиклассника забавно в такт колокольчику подыгрывая бантами, вызвала слёзы умиления у приехавших на такое событие обоих бабушек.  В октябре сынулю, без моего ведома, но по  договорённости с мамой отправили в город, в подготовительный класс. Злился, расстраивался очень сильно, ребёнок скучал и страдал, но противостоять я не смог, а правильно ли делал, кто его знает. Отвлекала от тяжёлых дум загруженность на работе, хлопоты по дому и возведению задуманных помещений, что большее недопонимание в отношениях с супругой вызывало. Жизнь нелогично, с самой болезненной стороны, пыталась всунуть палки в колёса и затормозить устоявшийся ход течения её же самой. Любовь прошла, злые огоньки глаз самого любимого человека жгли насквозь и совершенно не прибавляли энтузиазма. В учреждении заложили ещё один коттедж, который требовал кусочка души, проявления служебного рвения для преодоления  многочисленных, нескончаемых, возникающих препонов. Ох, с каким скрипом двигалось дело. Трудности по работе из области физических преображались в морально-этические, непонятно как решаемые, лишь коллегиальность в преодолении проблем положительным образом сказывалась в их сведении на нет. Приходилось отказывать сотрудникам, заставлять работать, против воли, подчинённых, задерживаться на службе, отнимать время от семьи, релаксировать, погружаясь в общение с Дионисом. Всё вкупе лишь усугубляло семейное недопонимание, расстраивало, заставляя порой заниматься самокопанием.
 Видоизменявшиеся законы в стране нашей привнесли возможность казённое жильё в нашем посёлке переоформлять в личную собственность. Не стал в числе первых заниматься приватизацией дома, но за проходящее лето, на всякий случай оформил недвижимость на себя и детей. Знакомства в районном центре, полученные по работе, позволили ускорить и упростить данную процедуру, теперь, чтобы ни случилось, крыша над головой имелась своя, а не казённая, хотя не в городе, а на периферии.
 Дочке приходилось преодолевать немалое расстояние из дома в школу и наоборот, но были дети, которым больше идти приходилось. У меня же крайне редко получалось её довести до учебного заведения на автомобиле, обычно собиралась полная машина детей, галдели они, но на транспорте малышне куда как интересней, быстрей и проще перемешаться было. Процесс познания азов учёбы продвигался, первая учительница жила невдалеке от нас, с её мужем являлись тёзками и имели некоторый круг общих интересов, общаясь иногда и не по службе. В поселковой средней школе классы были обычно не так сильно заполнены учениками, как в городских учебных заведениях, что позволяло преподавателям больше времени уделять индивидуальному развитию каждого ребёнка. Мною это понималось, а родными, как мне казалось, навряд ли.
Осенью комета простёрла свой кривой хвост в ночном небе, хорошо видимая в безоблачную погоду, навевала мысли о непонятных грядущих катаклизмах. В наших вечерних прогулках с собакой, очень часто таясь и двигаясь тенью за нами, сопровождала компанию киса наша. Мелкими перебежками, с замираниями, чтоб не заметили, прячась за травой и кустами, проявляя свой охотничий талант, она, вероятно думая, что её не видят, проходила наш устоявшийся вечерний маршрут. Первоё время мы действительно не видели спутницу, но потом, предполагая, что кошке такие прогулки нравятся, не сговариваясь с пёсиком, делая вид, что не знаем о присутствии, подыгрывали ей, все были необычайно довольны таким вечерним променадом. Старался не думать о грядущем приближении неизбежного  плохого. Достигнутые трудом бытовые удобства, находясь на должном достаточно высоком уровне, убаюкивая,  расслабляли. Хотелось гнать чёрные мысли далеко-подальше, но они, таясь, назревали в воспалённом мозгу, предпосылки тому лишь увеличивались со временем объёмом своим.
 Зима прошла без особых напастей, в конце неё козочка принесла трёх очаровательных дочек, признаки породы сказывались наяву. Весной первый раз скромно зацвели, обкусанные рогатой бестией, посаженные пять лет назад вишенки и слива, обещая небольшой, но свой урожай. Двенадцать соток земли, вовремя обработанные, требовали общения с трудолюбивыми человеческими руками, всё шло своим устоявшимся чередом. Но события в семье не могли разрешиться сами собой, конфликт интересов  усугублялся. Видно, предчувствуя неладное, наша ангорская любимица заболела, недолго помучившись, умерла, неприятности продолжались…
Летом, разругавшись со мной в очередной раз, супруга уехала в город. Варианты решений семейного конфликта естественно имелись всякие, но ни один из них не был хорошим на все сто процентов. Переводиться с периферии в город по своей инициативе можно только на нижестоящую должность, ибо в первичном звене всегда нехватка кадров имеется. С повышением, или на равноценную, можно лишь по решению и инициативе вышестоящего руководства. Увольняться со службы не жаждал, так же как терять семью и бедных детишек сиротами оставлять. Хотя отец-то я был плохой, не уделял им внимания должного,  взваливать вину на нехватку времени-пустая отговорка. Превосходно знал, конечно, что придётся за эти жизненные упущения помучится в грядущем, но и ведь более чёткими мазками, чем на тот момент складывалось, портить картину не хотелось самому. Промучившись пару ночей, пообщался с начальником, не рассказав всего, испросил короткий отпуск по семейным обстоятельствам, уехал в город. Побеседовал с женой, объяснил ситуацию, в течении недели договорился о переводе. Дома в ускоренном порядке приступили к разборке мебели и  вещей. Шила в мешке не утаишь, начальник ругался нещадно, его понимаю прекрасно, кому же предательство перспективного подчинённого понравится? Но на чашах весов семья перевесила службу, выбор и для меня был крайне тяжёл. Должность подполковника, устоявшийся быт, достаток, положение, всё неизбежно летело ко всем чертям. Планирование, которым пытался заниматься на протяжении жизни, являясь не благодатной почвой для  предстоящего будущего, всегда пытаясь стать натуральной насмешкой, с вызовом поглядывало на отражение своё в кривом зеркале настоящего. В багаже приобретённого опыта имелось: участие в возведении четырёх двухквартирных домов для людей, общежития, двух пекарней, нескончаемых ремонтных разноплановых работ, организация ведения тылового хозяйства немаленького учреждения, в том числе и рутинная бумажная, общественная работа, то, что просто называлось нормальное выполнение служебных обязанностей.
Ускоренно, беспощадно распродавал стройматериалы, живность, некоторые вещи, по бросовым ценам, ибо знал, что в городе места для всего нажитого нет. Получил очередной отпуск, который с оставшимися днями переработки, тянулся чуть больше двух месяцев. На машинке забивая её до отказа, отвозил по родственникам вещи, разгружая потихоньку пятикомнатный коттедж. На выходные взял у товарищей импортный аналог «Газели»-«Форд», вывез, за несколько рейсов разобранную мебель, размещая её в квартирах мамы, тёщи, бабушки. Им, конечно, большой радости не было свои места жительства в склад превращать, но не роптали, хотя и хмурились. Оставил дома раскладушку, телевизор, холодильник, пару табуретов и маленький шкафчик, минимум постельных принадлежностей и посуды. На просторах комнат стало гулять вместе со сквозняками звучное эхо, отдаваясь болезненным щемящим чувством в грудной клетке. Дочка вновь пошла в первый класс, а сын в подготовительный, в новую только отстроенную современную школу, которая своими окошками смотрела на тёщину квартиру. Урожай помидоров в тот год знатный случился, обеспечив  всех родственников симпатичными, один к одному плодами, даже приторговывал ими, компенсируя затраты на бензин. Так как внешний вид и вкусовые качества овощей определить каждый желающий мог воочию, а цена отличалась демократичностью, то реализуемое уходило очень споро, что соответственно считал нормальным. Успел на участке прибраться, и огород вскопать, во вновь отстроенной бане только душ несколько раз принимал, попариться и обмыть сделанное чудо, к сожалению, не получилось, но об этом сильно не переживаю.
Продать же жильё быстро и хорошо в те года невозможно было. У богатых свои причуды имелись, ехать на периферию не каждый городской житель жаждал, а у селян на подобные приобретения средств не водилось. Закрыв дом, в середине октября убыл на новое капитанское место службы в город. За былые заслуги, а они всё же имели место, (благодарности, премии, ценные подарки тому подтверждением являлись), на меня всё-таки представление на следующее очередное звание было отправлено, хотя и как обычно это происходило, с некоторой задержкой. Подтверждение в виде ознакомления с приказом, настигло уже на очередном месте работы, обмывали старшего офицера и на новом и на старом, хотя начальник, не простив обиду, отказался присутствовать на мероприятии. Полусуточные дежурства являлись рутиной нового места работы, картина общая же, как и нахождение, в местах содержания контингента и сотрудников большого энтузиазма и положительных эмоций не вызывали. Небо и земля, но к новому месту привыкать всегда нелегко бывает. Правда, его величество счастливый случай не забывал иногда нашего брата. Продолжавшееся реформирование системы, перевод функций конвоирования предполагал создание нового подразделения, выполняющего данные обязанности. В вышестоящем управлении забыт ни я, ни служебные заслуги не были, поступило предложение заняться организацией тылового обеспечения вновь формируемого управления. Почётная, ужасно сложная, крайне интересная новая перспектива узнать что-то неизвестное, путёвое,  сделать необходимое, естественно воодушевила, и я с превеликим удовольствием согласился. Привычные вопросы согласований, собеседований пройдены были без особых трудов, и в начале декабря приступил к выполнению новых полковничьих обязанностей. Вникая в суть проблемы, отчасти ужаснулся, по нормальному не решён на период передачи обязанностей ни один из служебных вопросов не был. Всё, на чём должна зиждется работа, являлось откровенной, если так можно выразится, полновесной пустотой. Переданный военный городок оставлял желать лучшего, кадровый голод, отсутствие материально технической основы, документальный вакуум, то, что явно виделось перед началом реальной передачи функций от министерства к министерству, который по указу намечался на первое января. Вышестоящее командование просто не хотело или не понимало суть или толику имеющихся новых проблем. Повезло, что переходил командир батальона со своими замами, на новое место службы и роту управленческую с более менее нормальными автомобилями и  контрактниками переподчинили нашему подразделению, иначе кавардаку было б ещё больше.
Назначенный начальник управления, заслуженный офицер с достаточным опытом работы и знающий многое в организации службы, к сожалению, документально переводился несколько месяцев. Первым делом пришлось запретить вывозить материальные ценности с военного городка, итак оставшегося имущества имелся минимум. Слава богу, поддержали коллеги, переходящие из части. Ругани по этому поводу было в избытке, командир полка, в перспективе ставший генералом, и его заместитель грозил кулаком, звонили и пытались наехать генералы с округа, я же ссылаясь на указ Президента, просто их посылал культурно куда подальше.  Твёрдость эта выручила сильно на первых порах функционирования. Ужасно плохое техническое состояние имели отданные автомобили, больше половины личного состава реально являлись солдатами срочниками, только они удачно выиграли от реформирования, недослужив, по несовершенству законов, кто полгода, а кто и год.  Плачевно выглядела кинологическая служба: собаки в возрасте, размещать их негде, вожатых нет, а животных без ухода не оставишь.               
Формально с первого января новая структура заработала. Как черти из табакерки посыпались нескончаемые неприятности. В течении первых двух месяцев солдатики естественно стали увольняться пачками. Запас питания караулам передан только на месяц, а он летит, как известно очень быстро, но не так резво решался вопрос финансирования, открытия счетов, без чего хозяйственная деятельность организации невозможна. Через неделю первой встала глобально хлебная проблема, затем топливная, это было только начало. Стирка постельного белья, обеспечение продовольствием, дровами, посудой, не перечесть вопросов решаемых и так, или иначе доведённых до воплощения в жизнь. Находиться на работе приходилось много, долбить вопросами вышестоящее руководство, штопать прорехи, работать за троих, ибо на первых порах подчинённых-то было раз, два и обчёлся. Хорошо справлялась с работой заведующая продовольственным складом, Лидия Валерьевна, полагаясь на неё, иногда давал ей разные поручения, сверх выполнения минимума служебных функций, а всё остальное просто было хуже некуда. Техника ежечасно выходила из строя, на автомобили водителей не хватало, приобретение топлива каждый раз являлось героическим подвигом, аварии имели место быть, а в остальном всё происходило как в песне о прекрасной маркизе. К кормлению собак иногда подключал и жену, старые кобельки не часто видевшие в своей тяжёлой жизни женщин более лояльно относились к слабому полу. Но, общими усилиями служебный воз с потугами, но без долгих остановок, срывов служебных задач двигался вперёд, хотя чрезвычайных происшествий, в общем-то хватало.
 Самые тяжёлые первые три месяца остались позади. Вышел начальник управления, стало значительно легче, многие вопросы он решал по телефону. Нашему же брату необходимо для проталкивания и сведения возникающей проблемы на нет, самолично перемещаться в управление и добиваясь аудиенции того, либо другого заместителя, чтобы выходить из трудного положения. Не скажу, что всегда решал стоящие вопросы правильно, не было иной раз времени выбирать, скоропалительность порой являлась всему основой. Приходилось принуждать к реальному воплощению в жизнь задач и офицеров и тем более контрактников, вольнонаёмный состав появился немного позже, но с ним тоже хватало всевозможных проблем, что как из рога изобилия ежедневно сыпались на голову.
Старался хотя бы раз в две-три недели на денёк проведать родной дом, оставшийся на периферии,  посмотреть, что и как, не покидало ощущение какой-то грядущей неприятности, она в морозы и произошла. Попросил товарища-соседа приглядывать за котлом, он просмотрел отключение газа и естественно, система разморозилась, хорошо, что не прошло много времени, а то могло бы быть хуже. Приехав, полночи отогревал жильё, сливал воду, стараясь минимизировать последствия аварии. И так желающих купить квартиру не было, теперь вопрос продажи оттягивался до весны. Загруженность на работе не помешала в школе у детей сыграть роль Деда Мороза на Новый год, хотя им внимания уделялось очень мало. Ночевали на диване, в зале у тёщи втроём, наш пёсик, с детства разбалованный женой, не когда не любил спать без хозяев. Дети располагались с бабушками, так в тесноте и обитали. Простор родной квартиры, где у каждого имелась индивидуальная комната, остался в прошлом. Нашим любимым кошкам у тёщи места не нашлось.
Ранней весной, договорившись с товарищами, съездили в коттедж, устранив аварию забрал оставшиеся вещи на работу, так как размещать их у родных было некуда. Жильё через фирму реализовалось лишь в начале лета. К этому времени, мы с супругой, просмотрев уйму всяческих предложений, остановили свой выбор на половинке старенького деревянного дома в тихом центральном районе не далеко от тёщи, чтобы детям школу не менять. При прикладывании некоторых сил, средств и умений, должно бы в перспективе получиться неплохое семейное гнёздышко. Средств вырученных от продажи дома, машины, двух гаражей, неприкосновенного остатка, правда, не хватало, пришлось взять триста долларов в долг у папы. Львиную долю долга он простил, подарив ещё на новоселье настольную лампу и газовую колонку. Вечерами доводил жильё до ума и в результате в конце лета перебрались к себе, скромно, семейным кругом, отпраздновав очередное новоселье. Как плохо жить без автомобиля ощутил довольно быстро! Исчез ещё один источник заработка, ибо одной моей зарплаты на семью катастрофически не хватало. Да, подработки естественно имелись, но не было времени ими заниматься в полную силу, в школу постоянно требовались какие-то вливания, дети росли, жильё требовало ремонта. Как бы ни хотелось порой спать, приходилось вставать рано, погулять с собакой и купить, что можно было сделать только с утра, отстояв очередь, при открытии магазина, дотационного губернаторского хлеба. В ограниченном количестве, не более двух буханок в руки отпускаемого малообеспеченным слоям населения. Хорошо, что проглотов в семье не имелось, а жилось реально тяжеловато, не в пример былому деревенскому обитанию.
Кривая благосостояния неуклонно катилась вниз. Вроде и зарплата не самая маленькая получалась, но её не хватало от получки до получки, периодически моё обручальное кольцо попадало в ломбард. Часть денег уходило и на службу, порой приходили проверяющие натуральные-паразиты, от которых пользы никакой, один вред, бесполезная трата времени, гонор, жажда посмотреть, как ещё не утонул с таким количеством проблем. А шатию-братию эту необходимо было хлебосольно кормить, поить, чтобы соответствовать определённому уровню.
Ремонтные работы в нашем управлении разноплановые, начавшись с открытием, не кончались. Существовала необходимость перестраивать оружейную комнату, казарму в кабинеты, строить городок для собак, доводить до ума столовую, теплицу, склады. Не было ни чего, понятно, что на одном энтузиазме офицеров и контрактников решить можно это было лишь по принципу единоначалия, применяя армейские принципы стимулирования. Использование других привлекаемых сил требовало либо финансов, либо иных административных ресурсов. С приходом главного лица управления данная задача естественно стала претворяться в жизнь более споро. Нашлись деньги и на стройматериалы. Встал вопрос документального оформления построек, земли, административные препоны не являясь сложными, отнимали время, каждое бюрократическое учреждение работало по своему утверждённому регламенту. Заключались договора на энергоснабжение, решались возникающие внезапно проблемы.
Весной заработала пекарня, столовая для людей, питомник, отремонтировался в бывшем штабе первый  кабинет начальника, ускорился вопрос реконструкции казармы, кое-что посадили и в теплице. Первое время пришлось тиранить рядом расположенные колонии, принуждая начальников делиться материальными ценностями, что конечно у них радости не вызывало, но для нас необходимым условием функционирования являлось. Вместе с комплектованием стало продвигаться и обеспечение вещевым довольствием. Подвёл меня достаточно хорошо подчинённый поставленный начальником на это направление, но деваться было некуда, кадровый вопрос только-только стал сдвигаться с мёртвой точки. Одновременно и нескончаемо происходило и реформирование нашего управления, состав и количество отделов и караулов, то увеличивался, то уменьшался, но при кадровом голоде это были виртуальные игры, необходимые для получения кому то наверху новых следующих званий, да и только.
Реально понимая, что от государства помощи ждать бесполезно, пытался вместе со сложившимся коллективом найти наиболее оптимальные выходы из периодически создающегося полутупикового положения, в которое загоняли реформы правительства, члены которого, преумножая доходы свои, разворовывая остатки некогда могучей державы, меняясь составом, благоденствовали, наживая себе многомиллионные долларовые состояния. Происходящие практически каждый год перестановки в правительствен ни в коей мере, ни улучшали экономическое положение народа, продолжался развал экономики, разукрупнялись, закрывались промышленные гиганты. Но малый капитал, оставаясь в тени, используя «чёрный нал» потихоньку в те далёкие годы развивался и процветал. Торгово-посреднические фирмы, находясь на плаву, позволяли, ежедневно умножая доходы владельцев, дальше простирать свои щупальца в ещё не развившуюся базарную экономику державы. Продолжалось и расслоение общества, наёмный труд помогал единицам обогащаться за счёт  большинства.
Первым летом во дворе в доме естественно ничего не посадили, поздно взяли в свои руки домовладение, сумели только очистить площадку от сорной травы, помогала в этом и сестра моя Анечка. Нашлись в буйных зарослях сорняка, хорошо разросшегося в сырой низине, чахлые кустики красной смородины, крыжовника, малины, гнилые остатки сливы. Пришлось засыпать погреб, в нём виднелись явные следы воды, естественно дом-то стоял почти в самом низу Глебучева оврага. Гниленькая пристройка – тамбур, не радуя своим видом, заставляла мечтать о перестройке её. План ремонта, постепенно рождаясь, созревал в голове. Вначале установил сантехнику: унитаз и раковину, газовую плиту, отданную товарищами из своего купленного офиса, поправил полуразвалившийся оголовник печной трубы, заделал лишнее боковое окно, вставил разбитые стёкла.  Ближе к зиме смонтировал бэушную, но чугунную, ванную, на новую денег не хватило. Поменять разбитый электросчётчик, подключить колонку смог лишь весной, за что не раз проедала мне плешь благоверная. Делал всё вышеуказанное сам, без привлечения специализированных предприятий, для экономии средств, но вопреки существующим в стране драконовским законам, применяя на практике инженерные знания, полученные в ходе учёбы и взросления. Перед входом и въездом в дом в явно видимых низинах после дождя образовывались глубокие лужи, препятствующие нормальному проникновению в родные пенаты. Чтобы их убрать, по-простому засыпать, привозил бой кирпича, получающийся при демонтаже стен в родном управлении, этот строительный мусор всё одно стояла задача утилизировать, что также не таким простым занятием являлось. Наш сто тридцать первый ЗИЛок несколько рейсов для решения данных проблем совершил, но молодой водитель, испугавшись снести ворота, отказался в них заезжать, пришлось самому за руль садиться, хотя ежедневной практики общения с подобной техникой не было. Уча, пришлось показывать воочию, как подобное действие совершается. На обратном пути, сидя за рулём, практически научил, как можно оврагом выехать на близлежащую центральную улицу, что значит чувствовать габарит автомобиля. Опыт вождения у подчинённых не на должной высоте находился, что не являлось воодушевляющим фактором. Личной машины не было и средств приобрести её так же, но товарищи помогали иногда решать возникающие животрепещущие проблемы, на короткое время, разрешая пользоваться своей техникой. Поражало выдающееся качество импортных автомобилей, удобство пользования ими на голову отличалось от нашей существующей отечественной техники, даже годы эксплуатации не так сказывались на качестве зарубежного автопрома.
Первый год работы, на новом месте заканчиваясь, не приносил никакого удовлетворения. Стояла впереди чётко обозначенная вереница стоящих задач, где главной проблемой являлась задыхающаяся автомобильная служба. В ресторане, с руководством нашего управления, семьями, отпраздновали уходящий старый и наступающий Новый год. У меня ботинок-то парадных, на выход, как оказалось, даже не было, пришлось под свадебный костюм одевать грубые рабочие полусапоги-берцы, сделанные в какой-то колонии. Выбирать не приходилось, в жизни порой не только манна небесная приключалась, иногда и хорошие события подсаливались и перчились, подаваясь не на серебряном блюде судьбы. Итогом работы за год стала пятисотрублёвая премия, подписанная мне и ещё одному заместителю начальника в головном министерстве, в столице, но лучше бы они быстрее в проблемы низов вникали.
Незадолго до празднования конца века, словно подводя итог смены поколений, тихо в своей кровати, ушла бабушка. Она последнее время сильно болела, жила только на морально волевых чувствах, в меру сил сопротивляясь старухе с косой. В заключительные часы с ней моя мама была, я находился в командировке, хорошо имеющиеся последние полторы тысячи перед уездом отдал ей, выручили они, на похороны приехать я успел. Почти девяносто лет жизни, массы довоенных, военных и послевоенных трудностей, содержание семьи, воспитание детей, внуков, наблюдение за правнуками, более чем славный итог праведной жизни. Такого любому и каждому мог бы пожелать и к подобного рода достиженьям стремиться. Вечный покой обрела она рядом с дедушкой. Я же стал старше сразу на целое поколение, таковы горькие реалии быстро пролетающей жизни, о которой с дорогой бабушкой говорили мы не раз. В семьё всё шло своим чередом, мама продолжала работать, находясь на пенсии, чтобы помогать моей сестре, к этому времени имеющей маленькую дочку и заканчивающей последний курс педагогического  института. У папы была новая семья, недавно родившийся маленький сын, заставлял думать как лучше и больше зарабатывать. Дети исправно росли, перспективы радужные маячили вдалеке, хотя всё в то время казалось настолько призрачным и недолговременным, непрочным.
Перемены случились и в руководстве страны, вороватые верхи, развалившие могучую державу, с потрохами продавшие народ своим заокеанским и европейским друзьям, развязавшие на нашей Родине неприкрытую, явную войну и занимающиеся геноцидом своего собственного народа решились на рокировку власти. Средства массовой информации с восторгом описывали проходившие перемены, смакуя некоторые подробности, но по указке сверху упускали главное, жизнь лучше не станет. Вдоволь хлебнув из кубка изменений прошедших за последнее десятилетие годов, за время нахождения на государственной службе. Отлично видел бездарность проводимых и претворяемых в реалии непродуманных, неподготовленных с материальной и документальной точек зрения реформ. Точно знал, добра и от очередной перемены мест слагаемых ждать бесполезно. С переходом власти от одного клана к другому предстоит понаблюдать за небывалым обогащением другой кучки попавших в благодатное благоденствие людей, семей и иже приближённых к ним. А по закону сохранения: при увеличении чего-то, что-то, как обычно, убывает. В телевизоре стало больше появляться юмористических программ и высказываний, подтверждающих правоту моих мыслей. Всё-таки в бедной державе нашей количество неглупых людей не уменьшалось. Хотя кто был несколько поумнее,  убежали за границу, с падением железного занавеса. Иные же способные, сделали это чуть позже. Вероятно, опасаясь погибнуть от распространившихся из-за непрекращающегося дележа власти войн и конфликтов, в избытке пылающих на необъятных южных границах некогда могучей страны. А некоторые граждане убежали по открывшимся коридорам и счастливым случаям. Тяжелее всего было простым людям, над которыми история проводила очередной бесчеловечный эксперимент. Росло количество обманутых граждан, потерявших жильё, надежды на светлое будущее, нормальное устройство в жизни. Количество безработных стало увеличиваться, рынок труда видоизменялся коренным образом из-за развала экономики.
Служба постепенно входила в привычный ритм, лихорадить стало куда как меньше, практическая работа, двигаясь к определённой норме, стала приближаться к необходимой букве закона.  Документальное обеспечение на второй год работы стало логичнее и сильнее отличалось от спонтанного революционного анархизма первого года существования. Хотя задач стояло перед коллективом в избытке, находящийся в центре города военный городок не давал воспалённым умам вышестоящих руководителей расслабиться. Манил далёкими перспективами постройки на месте его расположения жилья, разговоры, о чём постепенно стали витать в воздухе. Так как находился на руководящей должности, и мне пришлось приложить руку к готовящимся изменениям.  Думы свои как-то высказал вслух, но они товарищами услышаны и поняты естественно не были. Логичнее и правильнее, хотя несколько, возможно затратней было бы оставить и восстановить в прежней красе старое здание восемнадцатого века. Полностью сломать аляповатые, невзрачные постройки казармы, гаража, тира, складов, а на этом месте возвести по отдельному новому проекту жилой дом и административное здание управления с встроенными автомобильными боксами. Но думы холопов мало кого интересуют, на это есть цари. И конечно с  документами пришлось повозиться, походить по инстанциям, посетить региональное управление памятников, бумажный оборот, расширяясь, отнимал часть служебного времени.
Для реконструкции казармы нашёлся выход в приобретении кирпича, путём разборки бывшего здания ЛТП*. Песок и цемент покупался за счёт организованной полузаконно стоянки машин на территории учреждения, сдачи в краткосрочную аренду тира и полученных за это денежных средств. Личный состав служил и работал, иногда пытаясь выказать своё неудовольствие, которое довольно легко подавлялось руководством, внедрилось и некое подобие забытого соцсоревнования. Созданная рабочая команда решала задачи в целях управления, отделы трудились в основном на себя сами. Но главное своевременно основное-перевозки контингента решались, сбоев по вине нашего управления не было допущено. Планируемые ремонты видимо воплощались в жизнь, после переезда нашего начальника в новый кабинет, в здание казармы, дела пошли быстрее и веселее. Спальные помещения, разделяясь, изменяли свой функционал, кабинетная система больше подходила для нового управления. Столярные изделия, некоторую мебель, предметы интерьера, поставляли колонии, что-то приобретали и делали сами. Потихоньку решались вопросы обеспечения обувью и обмундированием при непосредственной помощи вышестоящего управления. Столовая по плану перемещалась в отремонтированное подвальное помещение казармы. По договорённости с начальником устроил супругу в прачечную управления, к этому времени приобрели для учреждения свою автоматическую стиральную машинку, правда бытовую непромышленную. Она от большой нагрузки через год работы из строя вышла, ремонт подобных вещей-неблагодарное занятие. Двоюродную сестру, имеющую специальность художника-оформителя, которая больше года сидела без работы и не могла никуда нормально устроиться, пристроил в автомобильную службу заправщицей. Своей автозаправки у нас не было, нужно было правильно считать расход топлива и готовить отчёты для бухгалтерии. Зелень для столовой поставляла теплица. По сравнению с прошлым подсобным хозяйством учреждения-это была капля в море, но хоть кое-что. Периодически приходили разные проверки, находили недостатки и пытались учить, но их советы больше мешали, чем помогали. Хорошо, что начальник пользовался авторитетом и у вышестоящего руководства, некоторые вопросы возникающие помогал направить в положительную для организации пользу. Ибо «Нельзя!», говорил любой и всякий приходивший, а на вопрос «Как нужно?» по тупости и незнанию ответить никогда не мог. Проблемы документально-законодательные ещё решались в столицах, а практическую деятельность приходилось осуществлять нам ежедневно на местах и нести за это ответственность.
В первый год на своём участочке посадил немного огурцов, помидоров, зелени, предварительно окультурив его, но уж больно влаги много в почве присутствовало, хотя для посадок эта данность может и к лучшему случилась. Свои продукты радовали естественностью, доступностью и не требовали большого внимания и труда, но позволяли делиться продукцией сельского хозяйства с родными. Определил место для приготовления мяса на огне, правда, крайне редко дома приготавливать его случалось в те годы, частично расчищал оставшуюся после ремонта площадку, чтобы в перспективе на месте этом возвести гараж. На глобальные ремонтные работы в доме средств не было, а необходимость улучшения производительности печки присутствовала, прошлая зима об этом высказалась явно. Творчеством заниматься получалось лишь ночами во время дежурств, урывками, не часто, но таковы особенности службы. Своими виршами изредка радовал сослуживцев в минуты празднований и застолий. Летом сестра сдала выпускные экзамены, имел удовольствие присутствовать на защите диплома, в гражданских ВУЗах это разрешалось, тем более аудитория находилась в двух минутах ходьбы от моей работы. Она стала очередным педагогом в ранее довольно большой семье, планировала работать рядом с домом мамы, где они жили. Так в перспективе и случилось.
Рядом же с моим домом развернулась борьба с запрятыванием текущего по дну оврага ручья в бетонные трубы. Пригнали здоровый экскаватор, строительный вагончик, периодически подгонялась разнообразная строительная техника, гудели механизмы, планировали грунт. В конце лета основательно приступили к работе, создавало это некоторые неудобства. В городе возводились на месте старого жилого фонда элитные здания с дорогостоящими квартирами. Новостройки наступая, приближались к нашим домам, по мере роста количества этажей ухудшалось качество принимаемого телевизионного сигнала, жильё-то находилась в низине. Сломался телевизор, прослуживший нам верой и правдой восемь лет, реанимировать его было нерационально, на полученную тринадцатую зарплату решили и впервые взяли импортный аппарат. Жизнь шла своим чередом.
В стране расслоение населения по материальным признакам видно уже порой на улицах стало очень явно. У мусорных баков скапливался народ, а некоторые разъезжали по городу в необычных дорогих импортных автомобилях, новый строй раскрывался во всей красе. Те, кто служили, получали не особенно много, но более-менее стабильные доходы как-то позволяли планировать ежемесячные траты. В средствах массовой информации иногда звучали плохие новости о террористических актах, с большим количеством погибших, летом случилась трагедия с нашей атомной подводной лодкой. Ребят давно не занимавшихся как положено боевой работой просто принесли в жертву текущим политическим обстоятельствам. С явным заокеанским противником шло замирение, но он в ответ подводил свои войска поближе к нашим усечённым границам, поигрывая мускулами, не считаясь с государством нашим, решал свои геополитические проблемы. Как обычно, претворяя свои желания, нисколько не обращал внимания на   чаяния ранее близких нам братских народов.
Третий Новый год в городе прошёл без особых изысков, провёл его на службе, изредка такое получалось, никаких неожиданностей не возникло, слава богу. Устоявшийся на работе быт позволил больше времени уделять документам, но проблемы с автомобильной службой не прекращались. Хотя полученная новая машина позволила улучшить качество выполняемой службы, необходимо было бы ещё их три единицы, перспективы имелись, но долгосрочные. Не прекращались проблемы с бензином, его расходом или перерасходом, заключением договоров на его поставку, талонов, возможного воровства водителями.  Из-за частично устоявшегося служебного графика стало появляться больше желающих перенять передовой опыт, что отрывало и время, и средства, и нервы. Были и завистники, молодой майор в городе на полковничьей должности, это отчасти и неприлично, отмахиваться как от назойливых мух от «коллег» по работе, наверное, не очень хорошо, а впрочем возможно мне это и казалось. Хотя оперативная информация из разных источников доходила и, суммируясь, шептала: «Не всё так прекрасно», действовала на нервы, расшатывала их. Начальник, не скрывая своих дальнейших планов улучшения положения дел в учреждении. Ставил задачи, которые претворялись в жизнь, правда порой с потужным скрипом, а это создавало дополнительное внутреннее напряжение, ибо хотелось, чтобы всё происходило легко и быстро. Запомнился один неприятный момент, когда начальник головного управления, генерал-лейтенант собирал на торжественное заседание, а у меня парадной формы надлежащего образца не было, не выдавали её нашему брату, и шеф не допустил на собрание это. Лучше обеспечивались вещевым довольствием коллеги, кто из министерства внутренних дел перевелись к нам. Из учреждения на заслуженный отдых уволились несколько офицеров, признаюсь по-честному, завидовал им белой завистью. Изредка виделись и общались с товарищами по прежней работе, по прошествии некоторого времени, ностальгировал по ней и ушедшему в быль устоявшемуся быту.
Встречи с однокашниками случались порой спонтанно в городе, иногда беседовали, перекидывались фразами, уточняли маленькое количество оставшихся ребят отдавать долг армии или перешедших в другие силовые структуры. Более половины, так или иначе, находились на гражданке, по-разному устроенные в жизни, лишённые в прошлом законного будущего, продолжали борьбу за существование в изменяющемся настоящем. Научно-технический прогресс, жёстко наступая на пятки костному прошлому, двигал его вперёд. Компьютеры плотно входили в текущую жизнь, любая организация без них уже существовать не могла, у нас их не много, но уже было. В быту присутствовали пейджеры, аппараты для передачи сообщений по телефону, у очень обеспеченных людей имелись и сотовые телефоны. Плоские телевизоры поражающие заоблачной ценой можно было увидеть в специализированных универмагах. Папа мой, желая помочь внукам, подарил им средства для приобретения индивидуального компьютера. Приблизительно в это время нам и телефон городской провели, пытались и мы в ногу со временем шагать, если получалось. Супруга папы, при его материальной помощи, обменяла квартиру своих родителей на более просторную. Новое жильё находилось в милицейском доме, где и мне светило бы жильё, если не обман в прошлом милицейской подполковницы. С ребятами помогли перевезти вещи им на новое место жительства, в чём-то естественно в жизни и положительные моменты присутствовали. Но предчувствие неприятных перемен не отпускали, хотя внешне ничего об этом не говорило.
По весне вечером, встретив товарища в очень накренённом настроении, попробовал его домой сопроводить, во избежание неприятных последствий, со мной супруга и сестра находились, они естественно чуть быстрее шли. Приключения не замедлили явиться на тихой вечерней улочке в виде двух нагловатых молодых людей, с третьим подкравшимся сзади, ударившим бутылкой по голове и, наверное желавшем выключить сразу, пришлось позже увидеться. Да, не упал, слава богу, не прибил никого, но сотрясение не существующего армейского головного мозга констатировал доктор в перспективе. Три недели больничного позволили славно отоспаться в стационаре, но плохо отразились на служебной деятельности, а соответственно и на нервной системе. Летом, в выходные, дабы поправить её с товарищами однокашниками на два дня умудрился на сплав по Медведице пуститься. Сгорел немного, да и нагрузка физическая, наверное, лишней была, но про это дошло до меня чуть позже, недели через три, когда эскулапы признали желтуху. В тёплых местах бывал, не заболел, правда, перед выпуском нам разных полезных уколов, в том числе и гамма, и иммуноглобулин, в училище  сделали, наверное, сие и помогло. А в родных пенатах эдак вот накрыло, думал помру, такое вначале самочувствие присутствовало. Полегчало лишь после первой системы, но болезнь протекала долго, и плохо, три месяца на больничном проторчал, из них месяц на карантине в больнице. Детей на какое-то время к бабушке отправили, не знаю помещение дома, где лежал перед госпитализацией, дезинфицировали, или нет. Потерял больше десяти килограммов, хорошо  мама мой костюм выпускной назад у кого-то выспросила, вся другая одежда висела мешком, а слабость ужаснейшая присутствовала, ходить тяжело несказанно было, не то, что что-то таскать. В управление заходить стал, когда разрешили из больницы домой ночевать ходить, хотя есть особенно и не хотелось, но движения как то стимулировали, а тем более собакотерапию любимого пса, по которому реально скучал, никто не отменял.
Однажды в одно из посещений начальника, по телевизору его, имели возможность видеть американские террористические акты с башнями близнецами, зрелище эффектное, но больно казалось похожим на постановочное. Практика работы подсказывала, как сложно соединить во времени и пространстве такие незаконные мероприятия без привлечения внимания компетентных органов. Прослеживалась и взаимосвязь взрывов домов и в нашем государстве, передачу передовых технологий во времена хороших коммуникационных связей отменить и отрицать невозможно, особенно если эдакая данность кому-нибудь нужна позарез. Правда оставались события эти, признаюсь честно, на уровне предположений, а доказывать иной раз видимоё нелицеприятное действие и ни к чему. В перспективе увиделось, кто непосредственным образом выиграл от эдаких гадких мероприятий, ну уж точно не народ стран, где происходили действия.
После выхода на работу, через некоторое время, пришлось побеседовать с шефом по поводу нахождения на должности. Оно и понятно: долгое отсутствие служебным обязанностям на пользу не идёт. Возможно, необходимо было бы как то иначе пытаться пообщаться, но прямо-таки апатия явно охватившая мешала и сосредотачиваться, да и в перспективе действовать. После болезни стал меньше курить, до этого пачки в день не хватало, а про питьё чего бы то ни было, градусного забыть пришлось больше чем на полгода. Большой проблемой, конечно, это не стало, но некоторая ущербность при общении в коллективах разных ощущалась. Правда при упоминании причины народ сразу же переставал наседать. Диеты необходимо было ещё придерживаться, но тут признаюсь, явно не получалось. Своего личного повара не имел, не по карману было. Зато взваров шиповника и овса вволю попил. Постепенно восстанавливался, но запомнилось, как болезнь может захватить в свои цепкие лапы, славно, что всё же отпустила. В течении года после болезни вывалились с остатками зубов поставленные несколько лет назад протезы. Периодически дискомфорт ощущался и в теле, но про последствия хворобы лечащий врач предупреждал: это я ещё неплохо отделался. Правда настроя боевого на работу уже признаюсь, не присутствовало. Стало понятно, что пока пашешь как вол-нужен. Ну, а если сломался, то должен быстро отправится в утиль и не занимать нормальное место. А должность, нужно признаться, у меня сильно хлопотной являлась. По согласованию с руководством, дозволили мне перевестись на нижестоящую, простенькую должностёнку. На ней я благополучно пробыл ещё чуть меньше года и уволился на выслугу из родного управления, недослужив до подполковника, которого по срокам  мог бы получить в ноябре, по достижению тридцати шести годов от роду. Бороться с ветряными мельницами желания не было никакого, перспективы, конечно, присутствовали, но хотелось большего покоя, заняться ремонтом жилья и самосовершенствованием.
В далёкой юности мечталось дослужить до подполковника, побывать в зарубежных округах и в сорок пять молодым пенсионером выйти на заслуженный отдых. Судьба-злодейка поставила крест на армейской службе, на некогда могучей державе, справедливом распределении материальных благ, а главное-на светлом будущем. Можно стало радоваться лишь редким минутам состоявшегося более-менее неплохого настоящего. За плечами в очередной раз груз наживаемого опыта, поддавливая немного, утверждал, что хуже будет в перспективе, но на кусок хлеба для семьи заработать реально. Даже во время службы иногда перепадали разнообразные калымы и подработки, хотя и запрещено это по закону было, хотелось жить лучше, а использовал то в этих целях я своё личное время, отрывая его от отдыха, общения с семьёй. Старался деньги эти попусту не тратить, да и в последние два года работы пытался не большую часть денежного довольствия откладывать, таким образом, сложив эти скромные средства с полученным выходным пособием, использовал получившуюся сумму на неприметную старенькую серенькую «копеечку» и простенькую дачку на берегу маленькой речушки впадающей в Волгу. Загородный вагончик с участком за небольшие деньги достался от подруги жены отца, уезжавшей с семьёй за рубеж.
Германия привечая эмигрантов, позволяла им более комфортней, чем на Родине жить, а главное их единственного сына они хотели оградить от военной службы. В те годы армия наша в своём государстве боевые действия вела, и потери среди личного состава, конечно же были. А конца и краю войны в перспективе не виделось, она, то затихала, то вновь разгоралась уже более десятилетия. Гибли больше молодые мальчишки, хотя эта участь настигала и послуживших заслуженных воинов. Приобретённый личный опыт, к сожалению, позволял оправдывать и относится к беглецам с Родины с толикой понимания. Случалось поездить по миру, и за рубежом побывать. Чтобы позвонить из дальней командировки, в Советское время, на единственный имеющийся в семье, у бабушки  домашний телефон, пришлось в ночные часы воспользоваться специальной правительственной связью, она одна в державе обеспечивала бесперебойное общение со всеми частями державы, пожалуй, и с другими странами. Находясь за рубежом, по карточке, о которых у нас и слыхом не слыхивали, с улицы, по коду дозвонился и в нужный город, и в посёлок далёкий, без проблем. Обычному гражданину же в нашей державе, если дома телефона не было, необходимость возникала двигаться до ближайшего переговорного пункта, записываться, ждать очереди, и только после этого, может быть, появлялась возможность вожделенной связи абонентов.
Это лишь один аспект, про автомобили личного пользования говорить вообще не приходится, сравнение не в пользу нашей промышленности. Впервые столкнулся с дилеммой составления сравнительной характеристики импортных автомобилей и наших ещё в период написания дипломной работы в училище. Сложности с подтверждением выбранной единицы транспорта пришлось вуалировать под  несколько подтянутые за определённое место технические величины. Почему-то рядовые обыденные технократические вещи для большинства жителей страны с такими потугами в жизнь воплощались. А сами люди обычно не пытались инициировать ускорение улучшения своей жизни.
Вспомнилась давняя беседа моего деда Пети во дворе дома со своим тёзкой, инвалидом войны, после выноса помоев. Он рассказал, как в восточной Пруссии уже после окончания боёв они попали на постой в один дом. Находящаяся на кухне ручная колонка-качалка водяная позволяла обеспечить всё большое хозяйство проточной водой, причём вручную вёдра таскать необходимости не было, а излишняя вода уходила в сад для полива деревьев. В дом же деда, где коммунальные квартиры находились, воду провели в конце пятидесятых, а слива не было. Необходимо учесть, что в центре города жили они. Но, наученные жизнью, что без спроса делать ничего нельзя, выжившие победители фашистской гидры, сами никаких действий по улучшению условий проживания не предпринимали. Руководя и самолично занимаясь неоднократно сантехническими работами,  также проживая практически в центре, не понимал, почему люди не хотят увеличить количество удобств в жилье своём, даже если средства на это имеются. Косность,  привычка, лень, но ведь тяжелее из колонки вручную воду вёдрами носить, затем на улицу помои выливать, создавая ещё и антисанитарию. И куда ни глянь, всё случалось как-то не цивилизованно, как в девятнадцатом веке, обидно, а что делать?
В стране шла замена паспортов, уволившись  из управления и получив на руки военный билет, скоренько поменял  основной документ, подтверждающий личность. Начиналась опять новая гражданская жизнь.

                Снова на гражданке.

Уволилась, наконец-то, на заслуженный отдых моя мама. Ей было немного за шестьдесят, нужно было больше времени уделять подрастающей внучке, подготавливать её к школе, водить на всевозможные кружки. Сестра же уже работала в школе преподавателем информатики и математики. На первых порах необходимость стояла вникнуть во все вопросы учебного заведения, и проявить себя с положительной стороны. К ней обращались многие коллеги с просьбой подготовить что-то на компьютере, напечатать, сделать портфолио. Отказов никто не получал, но конечно всё это отнимало массу времени. С мужем они в разводе состояли, вместе не жили, поэтому воспитанием её ребёнка в основном занималась моя мама. Но в свободное время она и нашим детям внимание необходимое уделяла, а в выходные иногда ездили на дачу, которую и взял-то я, чтоб ребятам можно в тёплое время позагорать, поплавать, впитывая свежий, не загаженный городом, воздух. После моего ухода со службы почти сразу уволили и жену мою, но это было прогнозируемо, к этому времени мы уже благополучно развелись, но она всё равно жила со мной, родной человек, не выгонять же её, тем более жильё я на тещу оформил. Вопрос о моём уходе из дома я никогда по большому счёту перед собой не ставил. Как же делить детей и собаку? С ней связывалось многие события в жизни, присутствовали и тяжёлые болезни, и кража её, и всевозможные запоминающиеся разности. Но любила она искренне всех родных, по-собачьи, выделяя естественно хозяев в первую очередь. Малыш ушёл после тяжёлой болезни, перед смертью, ближе к утру попросившись на кровать в ноги, сам он уже залезть туда не мог. Произошло это в день рождения супруги и принесло естественно ужасное расстройство. Я, человек в избытке повидавший  разных нелицеприятных вещей, к сожалению, по долгу, иногда прикладывавший руки к не очень хорошим вещам, сильно опечален был. Многое в жизни происходило несвоевременно, неправильно, отчасти внезапно, нелогично, а порой просто зло. Причём повлиять на ход событий никакой возможности не было. Не так обидно было, если гадость как-то прогнозируемо претворялась в жизнь, но случалось, как случалось.
В течение двух недель после увольнения устроился в поликлинику инженером районного управления здравоохранения и, чтоб было не так финансово горько, охранником в магазин, но кроме этого естественно имелись всевозможные калымы и подработки. В основном искал места работы поблизости с домом, чтоб не тратить лишнее время на поездки. Обязанности трудовые необременительным образом составляли хорошо, если десять процентов того, чем приходилось заниматься на службе, хотя с ходом времени несколько увеличивались в объёме. Постепенно с места службы отдавались долги – материальная компенсация по недополученной форме, остатки денежных перерасчётов. Сконцентрировав всё это, приобрёл супруге, уже разбалованной на прежней работе новой техникой, для упрощения быта нашу первую автоматическую стиральную машину и сотовый телефон. Покупки славно обмыли и в управлении, может быть, благодаря и этому, крупный аппарат более десяти лет исправно служил, упрощая ведение домашнего хозяйства.
Удивительно, но после окончания службы, наконец-то, настигли положенные за выслугу медали. Вообще, не сильно нас, служивых, отдающих долг родине в исправительной системе, радовали за десятилетие продолжавшего развала страны наградами. Причины просты: беззаконие, царившее в некогда могучей державе. В течение первых двух месяцев, вникая в вопросы новой служебной деятельности, посетил все лечебные заведения района. Раньше медицинская служба находилась в моём подчинении, теперь стало наоборот, но смысл от перестановки не сильно видоизменился. То, что должно исправно работать, так же и работало. В штатных расписаниях многих военизированных структур имелось немало лишних должностей, упрощавших работу всевозможных начальников, не являлись исключением, как мне казалось всегда, из существующей казуистики, и гражданские организации. Но, вероятно, таково проявление времени. Причём на одного реально работающего в государственном учреждении, как правило, имелось минимум три проверяющих, или надсмотрщика. Возможно, благодаря существующему положению вещей, через полгода совмещал три должности, правда, получая совсем не три зарплаты. Занимаясь и с параллельными структурами, отправил в конце весны дочку по бесплатной путёвке на юг, на месяц. В дальнейшем, на протяжении трёх лет дети ежегодно имели возможность съездить для оздоровления в бесплатные санатории на Черноморском побережье Кавказа, в этом проявилась польза социального страхования и профсоюзной организации.
Из некоторых реформ, проводимых в бедном государстве, какая-то минимальная польза извлекалась, но, в основном, всё шло лишь к развалу существующего неплохого механизма. Началась постепенно претворяться в жизнь реформа здравоохранения, путём её перевода на механизмы финансирования из фондов обязательного медицинского страхования. Доступное и достойное бесплатное государственное  медицинское обеспечение народа в муках умирало. Ремонтные работы, проводимые в учреждении, вначале не стояли в перечне должностных обязанностей, позже пришлось и ими заниматься, знакомится с новой документальной базой. На этой основе сошлись с Николаевичем, заведующим хирургическим отделением, немного мужчин в лечебном заведении трудились, а мужчинам между собой куда как проще нормальный общий язык найти. Переняв его передовой опыт, приобрёл себе первый сотовый телефон.
На работе делил кабинет с Виктором, отставным майором из УИНовского учебного центра*, закончившим в прошлом химическое училище, занимающимся гражданской обороной. На нашем административном этаже ещё присутствовало два молодых парня: бухгалтер и оператор ЭВМ, женский батальон обеспечивал кадрово-экономическую и руководящую функцию. На остальных пяти этажах хорошо, если было полдюжины мужчин, не считая двух водителей, они, немного разбавляя почти две сотни женщин, позволяли не сильно болеть части взрослого населения проживающих на центральных улицах немаленького района нашего города.
Ночные дежурства заключались в периодической охране магазинчика, каковых в изобилии расплодилось в каждом населённом пункте. В них можно приобрести было всё что угодно в любое время дня и ночи, что, несомненно, упрощало жизнь работающих и отдыхающих граждан. Достаточно крупный хлебозавод и жилой комплекс составляли главную клиентскую базу торговой точки, покупателей в общем, то хватало. Директор не бедствовал, иногда проводил гуманитарные акции для населения, приглашая творческие коллективы выступить на сделанной за его средства площадке, рядом с торговой точкой, да и продавцы довольны были. Нужно сказать, что товарищи мои, кто также мелким бизнесом занимались, могли развиваться и увеличивать количество своих торговых павильонов, соответственно и  доходы. Видоизменяющаяся жизнь, когда не делала революционных переворотов, связанных обычно с дурным рвением руководящих масс, позволяла с ней сжиться и существовать более-менее нормально.
Первый год не связанный со службой позволял расслабляться, ощущая себя полнокровным членом общества, человеческим отношением к происходящему, отчасти удивлял и радовал. Дача, после вложенных трудов, одаряла зеленью, ягодами, плодами, свежим воздухом, ясным солнцем, тёплой водицей волжского залива. Дети оздоравливались в выходные и на ней, и периодически выезжая по льготным путёвкам на юг. Быт устанавливался, жизнь в своём плавном течении, отойдя от бурунов и стремнин, радовала простым своим ходом. Летом жена с работы принесла маленькую рыжую своенравную бестию собачьего рода. Щенок пытался качать права, регулярно проявлял свой беспокойный нрав, как и все маленькие. Тяжёлое его детство на всю жизнь короткую собачью привило к четырёхлапому стойкую неприязнь к детям, за мученья ими причинённые. Псинка, быстро освоившись, грызла в доме мебель, обувь, взрослея, набирая вес, превращаясь в рыжего, мохнатого, тридцатикилограммового монстрика. Если с пуделем ОКД* прошёл без особых напряжений в течение трёх дней, то с этой бельгийской овчаркой с большим трудом через пару недель, ибо независимость её границ не имела. Через полгода она без труда, когда хотела, покидала участок под воротами и удалялась по своим собачьим делам. Пришлось заделать этот путь эвакуации, но она как-то сама собой научилась споро преодолевать забор. Периодически победно восседая на высоте двух метров на кирпичной кладке, облаивая сверху вниз проходящих, размышляла, куда ей спрыгнуть: во двор или на улицу. Ругани из-за неё, конечно, хватало, особенно когда собачьи свадьбы, как положено по возрасту её, стали играться рядом с домом.
По осени, чтобы частично спасти, ещё не изъеденные предметы быта и интерьера,  для питомца взял обыкновение приносить разнообразного размера говяжьи кости, в чём-то вещичкам  стало легче. В доме поменял по первому разу пару старых оконных переплётов на более современные. Раритетные, прежние должны по задумке строителей открываться: внутренние вовнутрь, а внешние на внешнюю сторону, но из-за прошедшего воздействия на них всевозможных условий окружающей среды практически на усилия страждущих не реагировали. Ни помыть их, не покрасить по-нормальному было нельзя. Заменил дверь на входе на металлическую, самолично переделав под необходимый размер большую, отданную товарищем со своего ремонтируемого офиса. Доделал отмостку и дорожку для входа в жильё. Ремонтные работы занимали время, отрывая его от творчества, которым по доброй традиции пытался заниматься на ночных дежурствах.
Новый год обещал разные всевозможные прекрасные новшества, которые обсудив в семье, решили претворить в жизнь. Искупавшись в очередной раз в крещение, был в совершеннейшем убеждении, что планируемое без проблем претворится в реалии. С собой к реке впервые взял сына и племянника, купаться им не разрешил, они лишь руки помочили, но всё равно от приключения положительных эмоций вкусили.
Весной, после ночного дежурства, кстати, днём практически не курил, а ночами порой пачку сигарет в дым переводил без натуги. От поликлиники поучаствовал в забеге посвящённом Дню космонавтики. Бежалось конечно не так легко, как раньше, до болезни, но и молодёжь без особых проблем обгонял и ускоренья делал, но после финишной черты кашель придушил основательно. Минут десять не было от него спасения: и к воде спускался, и дыхательные упражнения пытался делать-всё бесполезным казалось. Отступил он с отдышкой несколько даже внезапно, зато после этого к курению относиться стал очень нейтрально, и так вот бывало иногда. Хотя, если сравнивать с более юным возрастом, редко что могло по настоящему удивить, всё же жизненный опыт подготавливал к разным вещам.
Периодически с товарищами экспедитором ездил по их магазинным делам, в некоторые командировки одному было совсем не с руки отправляться, им помогал, и бюджету семейному. Прибывали с поездками и впечатления, и приключения, потому что, так или иначе, присутствовали какие-то новшества.
В начале лета побывать пришлось на похоронах родного училища, праздновался его очередной юбилей. В подарок, в связи с мероприятием этим, командование Вооружённых сил вместе с руководством страны решило его попросту-закрыть. Необходимое крайне нужное решение эдакое окатило как холодной водицей и проживающих в нашем городе, и прибывших на торжественные мероприятия из разных частей бывшей страны, выпускников разных лет. На его основе оставалось учебное сержантское подразделение, часть помещений отдавалось другим образовательным заведениям. Реконструкция государственного устройства продолжалась вовсю. От дум плохих, как водится, отвлекал разводимый на дому кулацкий быт. Ласковое лето, дачные хлопоты, привыкание к гражданскому спокойному ритму жизни, отсутствие нервного напряжения – чёткие характеристики первого послеслужебного быстро летящего времени. Иногда лишь во снах приходили прошлые проблемы напряжённых деньков. Управление же передислоцировалось из центра на периферию, практически к самой границе города. Радовало, что эдакая нелицеприятная  данность миновала, но бывших коллег жалко естественно было. Любой человек, испытавший несколько переездов, возможно, меня поймёт.  На бывшего шефа опять набросили хомут перестроек, ремонтов, реконструкций и т.д.
На основной работе пытался лучше ознакомится с членами трудового коллектива, вникая в проблемы и главного места, и филиала. Шеф попросила заняться охраной труда в поликлинике, стать ответственным за электрохозяйство, доплачивая за увеличение функциональной нагрузки. Несколько не понравилось роль экзаменуемого, но материальная компенсация за эдакое безобразие дозволяла мириться с неприятностями подобного рода. Год пролетел быстрокрылой птицей. Соседу по кабинету, занимавшему должность заместителя главного врача по гражданской обороне, выделили старенький компьютер, стало проще некоторую документацию подготавливать.
Вещизмом никогда особенно сильно не страдал, но приходилось иногда гардероб обновлять. Для покупки зимней кожаной куртки использовал сестру свою, Аню, всего второй раз в жизни приобретал такой модный в прошлом веке аксессуар. Пришлось времени некоторое количество потратить, чтоб найти и выбрать нужное, благо базары в изобилии расплодились на разных площадках нашего города. Изделия из натуральных материалов довольно долго при соответствующем уходе служат.
Начало года пронеслось уже по более-менее знакомому сценарию. В конце лета впервые с женой на десять дней по путёвке съездили на юг, Черноморское побережье манило своей ценовой доступностью. Летний домик, трёхразовое питание, удобства на улице, изобилие напоённого морем воздуха, некоторое количество экскурсий, а, главное, галечный пляж, залитый ласковым солнцем, вкупе с поездкой на туристическом автобусе-краткая характеристика небольшого, но долгожданного путешествия. Тридцать лет тому назад моя дорогая бабушка с родственниками имели удовольствие посетить этот дом отдыха, что подтверждает оставшаяся с таких далёких времён фотография. Столовая и лестница перед ней за прошедшие десятилетия практически нисколько не изменились. Так хорошо в старое советское время строили, или уход очень хороший у конструкций был, но факт случившийся видимой явью присутствовал. С детьми и домашними питомцами оставалась на хозяйстве мама, она всегда добрую помощь оказывала. Уезжали мы в самом конце августа, чтобы поменьше детского населения застать в доме отдыха, и удешевления планируемой поездки, так и получилось.
Омрачили общую картину отпуска на третий день нашего пребывания в нирване, новости о захваченной террористами в день праздника знаний, школы в небольшом южном городке страны. Понятно сразу стало, на основе подобных в прошлом происшествий, что добром и без потерь акция эта не закончится. Развалы армии и около военных структур, продолжаясь, могли принести ещё немало схожих бедствий. Страдали причём всегда самые незащищённые, безвинные слои населения. Снежный ком бедствий, нарастая, продолжал двигаться в адскую пропасть глупости, безволия, предательства и нескончаемого воровства правящих верхов. Погода, отреагировав соответствующим образом на взаимодействие между людьми, к нашему отбытию с юга, естественно испортилась. Одетые несколько не в соответствии с  холодной промозглой с пронизывающим ветром сентябрьской погоде, прибыли мы домой. Несмотря ни на что, неплохой багаж впечатлений, фотографий, сувениров доставленный в родные пенаты, остался подтверждением состоявшегося путешествия.
На автомобиле зимой практически не ездил, но из-за годов почтенных из строя он иногда ненадолго выходил, практически всегда восстанавливал его сам, вне зависимости насколько далеко от дома происходила поломка. Преимущество знакомой классической простой схемы, присутствуя наяву, иногда всё же преподносило некоторые анекдотичные ситуации, когда ручка переключения передач, или педаль от ветхости, отваливались напрочь. Аварийных ситуаций не было, всё приводилось к работоспособному состоянию сразу, или позволяло потихоньку добраться до дома, где проблема окончательно решалась.
На работе в поликлинике иногда бывали некоторые сложные вопросы, но благодаря статусу, опыту, отношению к работе, сильно меня они с точки зрения порчи нервной системы не затрагивали. Или же происходящее не стоило выеденного яйца, или происходило по запланированному какой нибудь параллельной организацией специальному плану. Теплоснабжающая организация не подавала теплоноситель согласно договорным параметрам, обращения через нашего руководителя к вышестоящему начальству и виновникам проблемы оставались безрезультатны. Реалий переделать глобальным образом спроектированную двадцать лет назад систему отопления не было. Даже на некоторые улучшения её работы не находилось средств, приходилось лишь словесно успокаивать страдающий народ. Положение ведь можно было бы исправить, но нежелание городских властей непробиваемым щитом отбивало все добрые предложения. Внедрение теплосчётчиков, проводимое с потугами несколько лет, только подтвердило справедливость моих рассуждений.
Впоследствии несколько улучшил работоспособность системы основного здания. Бывали и аварии. Одна случилась сразу же, как пришёл новый руководитель, достаточно моложавая женщина с нескрываемыми амбициями. Ничего не происходит просто так: взаимосвязь некоторых проявлений даже технических систем и людей порой наблюдал воочию. Казалось, со стороны, что даже здания порой пытались сопротивляться нехорошим переменам, хотя, может быть, я и не прав. Повозится тогда мне изрядно пришлось головой и руками, чтобы минимизировать последствия возникшей неисправности, почти в течение месяца она лишь нейтрализовалась, пришлось и технические навыки имеющиеся применять. Порыв трубы произошёл в недоступной части подвала учреждения. В связи с приходом нового руководящего лица потерял и в заработной плате. На работе постепенно началась кадровая чехарда, а это, несомненно, ухудшило главное, для чего существуют лечебные заведения. Сделал для себя определённые выводы, увеличил количество приработок на стороне, но, а народу-то  болеющему, куда деваться было? В стране неуклонно наблюдался отрицательный прирост населения, красивые словеса, предназначенные для сокрытия основного, а по сути, просто можно сказать – убыль народа проживающего в державе продолжалась. Жить в эпоху реформ для людей не лучшая трудная доля, не все выдерживают изменения, происходящие в любом миру.
Всему вопреки иногда внедряется лишь научно-технический прогресс, даже и в изменяющемся, ломающем исторический строй обществе. Некоторые обеспеченные люди стали заменять старые деревянные окна  пластиковыми, применять в домашних условиях кондиционеры, новые импортные автомобили занимали превалирующее положение на дорогах, интернет, расширяясь, становился более доступным, мобильная связь становилась естественной данностью времени, миниатюризация электроники, замена её элементной базы приводила к появлению более компактных разнообразных технических устройств. С течением времени всё это становилось более дешёвым и доступным. Проявления данности времени виделись, приветствовались, правда, повлиять на него случалось только в границах семьи и ближайшего окружения. Реформы образования отлучали детей от необходимости в избытке поглощать знания, и являлось это глобальной проблемой. Сидеть с подрастающим поколением и заставлять их учиться времени не было, да и педагогом не очень хорошим всегда являлся. Супруга тоже талантами гувернёра не обладала, а школа лишь в усреднённом порядке знания подавала, может быть, поэтому пришлось сыну репетитора по русскому языку нанимать. Эти семейные проблемы не радовали своим присутствием и лишь с течением времени усугублялись. Тесты, вводимые в учебных заведениях, занимали со временем более главенствующие роли в процессе проверки овладения знаниями.
Общение с сестрой показывало, что все видоизменения в подходе к обучению молодёжи в основном ведут к оболваниванию её, естественно тупым стадом легче управлять. Хорошее, тоже присутствуя в жизни, облегчая ход её течения, позволяло иногда в расслабленном состоянии почивать на лаврах бытия. Маме, наконец-то, поставили домашний телефон, что позволило в перспективе через него подключить интернет, необходимый в работе сестре. Стало проще  периодически и по телефону общаться. Приобрёл себе и ей телевизор новый цветной, с большим кинескопом, воспользовавшись услугами кредита. Правда, больше в эти банковские игры старался не играть, почувствовав звериный оскал буржуйской финансовой системы.
Иногда неплохо написанные рифмованные строчки радовали своим совершенством. Писать нравилось всегда, но обычно после нескольких прочтений написанные произведения безвозвратно терялись. Заведённая для творческих изысков в годы обучения в училище тетрадь, пылилась где-то в квартире родителей. Больше времени уделяя написанию нового, чтобы лучше сохранять что получалось, стал, как в былые годы, концентрировать вирши в отдельный блокнот. Иногда на работах, на разных мероприятиях, декламировал получившееся, бывало при общении с товарищами знакомил их с писаниной своей, правда, действовал без особого фанатизма.
Редко, но получалась заниматься тихой охотой, рыбалкой, когда участок свой и дачу имеешь не так часто как хотелось бы порой вырваться на природу выходило. Тёща с гражданским мужем инициировали как-то поездку за грибами, с ними поехала и жена с дочкой. Чтобы не портить свою зрелую иномарку, тёщин супруг взял мой автомобиль. Почему-то отправились на бывший химический полигон, наверное, потому что нормальные люди собирать  там дары леса опасались, грибов, конечно, привезли. Поразила пара шампиньонов размеров больше головы супруги. Один гриб занял после ужаривания целую большую сковороду, правда, он какой то безвкусный был. Напомнило добрые рассказы Носова о Незнайке и небывалых урожаях в его родных краях.
В поликлинике кроме работы и в спортивных  соревнованиях участие принимал, и в работе профсоюзной организации, помогая действием в проведении торжеств, зазорным для себя это не считая. На основной работе, чтобы, не дай бог, не получал слишком много денег, начальница приняла второго инженера, своего давнего знакомого. У парня была своя торгово-посредническая фирма и он в организации нашей времени много не проводил, а тем более  особенно поликлиническими глупостями не нагружался. Крайне редко бывая в кабинете, порой откровенно не выполняя поручения руководителя, всё же свои функции по разделу денежных средств претворял в жизнь. Получалось, что служебная нагрузка у меня выросла, а эквивалента вложенному труду стало меньше, чем мог я пытался нивелировать несправедливость, но возможности подчинённого крайне ничтожны. Правда советы давал всегда дельные, они часто без изменений претворялись в жизнь, но заслуга в свершённом обычно присваивалась руководителем, на что я не реагировал: сделалось, да и ладно. Задуманный шефом ремонт своего кабинета с рекомендациями моими, претворился в жизнь и лишил нас старого месторасположения. Не скажу, что это обрадовало, но что можно сделать было. Моего старого соседа по кабинету Виктора, перевели в другое помещение, нас же с редко появляющимся коллегой выпроводили в комнату без окон. Некоторая чехарда с кадрами, заслуженными людьми, не делала шефу честь, но старый армейский принцип – начальник всегда прав присутствовал и на гражданке. Опыта нормального взаимодействия с коллективом у руководителя не было, но имелась масса честолюбивых желаний, которые она всеми правдами и неправдами жаждала претворить в жизнь. Которая учила, что хуже дурака, только дурак с инициативой. Очень плохо применялись принципы поощрения, выдавить слова благодарности. Даже за хорошо правильное дело, было выше сил главной, играя в начальника, она порой забывала о подчинённых. Наказания же порой применялись в несколько даже изощрённой форме, доводились до коллектива на общих собраниях с некоторой долей сарказма. Посему опытные знающие сотрудники без особого сожаления покидали нашу поликлинику, уходя в более спокойные места. Страдали пациенты, но это никакого значения для шефа не имело. Неоднократно приходилось присутствовать на бичевании подчинённых, ничего кроме чувства гадливости это не вызывало. Пробовал её учить, потому что, занимая в недалёком прошлом  руководящую должность сам нередко, к сожалению, совершал многие ошибки, за которые пожалуй и стыдно могло бы быть. Оправдывал её в душе, но всё бесполезно было. Если индивидуум жаждет сам пройти по определённой дороге, неоднократно наступая на грабли, он это сделает. Либо расшибёт лоб, научится чему либо, или, получая удовольствие от садомазохистских вещей, привыкнет к ним, и станут таковые частью его жизни. Вампиризм не зря появился в описании некоторых исторических личностей.
Изредка, до прихода ещё нового руководителя, приходилось принимать участие в выборных компаниях, рядовым членом комиссии, неприятная вещь. Обманом никогда не любил заниматься, а по утвердившейся данности выборы являлись обычным фарсом, результат подавался сверху, главной задачей комиссии было лишь театрально обыграть  положенное действие. Наверное поэтому реальная явка избирателей обычно, но неуклонно с годами уменьшалась. Приход нового руководителя, в связи с желанием угодить всевозможным вышестоящим начальникам, привёл к созданию в нашей организации избирательного участка, соответственно и постоянной комиссии. Председателем назначили Виктора, заместителя по гражданской обороне, заместителем меня, правда, особенно желания главных героев не спрашивали. Моё высказывание, что неплохо бы проводить честные выборы, без обмана и подтасовок, были «воплем в утопающего», в «пользу бедных». Чтобы подготовить планируемый зал для голосования привлекли материальные и практические усилия заранее известного, и без предстоящего фарса, депутата. Необходимо сказать, что ряд помещений поликлиники, ещё от строителей стоял недоделанный, этим козырным тузом и воспользовались. Но старая добрая истина, что с худой собаки -  добро и шерсти клок, проявившись, помогла в функционировании учреждения. Без материальных затрат приобрели неплохой,  впервые отремонтированный класс, зал и ещё одного потенциального далеко не бедного спонсора.
Ремонтные работы со скрипом велись в организации, ибо средств на них практически от вышестоящих организаций не поступало, а свои очень скудные, случалось если приходилось и тратить только на предотвращение аварийных ситуаций. Появление метало- пластиковых труб позволяло без применения сварочных работ проводить некоторые необходимые сантехнические работы. Не было данных о долговечности материала, о его гигиенических свойствах, но практическое удобство монтажа безусловно упрощало многие вещи, правда надеяться на русский «авось» приходилось. Чтобы как-то ремонтировать помещения приняли несколько работников по обслуживанию здания, сами приобретали необходимые строительные материалы, работы они производили за несколько дней, а закрывали им по табелю целый месяц, оклады рядового персонала просто смехотворными цифрами не позволяли решить существующую кадровую проблему. Вышестоящие организации порой удивляли своими вопросами, с распоряжением немедленно отрапортовать о какой нибудь потребности или достигнутых результатах, но бумага всё стерпит, приходилось отвечать, хотя натуральным очковтирательством старался не заниматься. Хуже было кабинету медицинской статистики, им приходилось подгонять цифры некоторых диагнозов заболеваемостей, а иногда и смертности к спущенным сверху величинам. На совещаниях иногда определённые значения доводились до разных категорий работников, чтобы предположительно не выходили за указанные рамки.
 Сложившийся ещё при прежнем главном враче коллектив позволял добиваться необходимых результатов иногда и вопреки идиотским руководящим указаниям. Поздравления на праздники, совместное отмечание некоторых торжественных мероприятий, несомненно, сплачивая, улучшало человеческие отношения в рабочем сообществе. По долгу выполняемых обязанностей приходилось и других работников медицинских учреждений привлекать к нескончаемым уборкам территории, помогая руководству нашего района. Весной и осенью, перед праздниками, особенно приходилось заниматься трудами дворников, которых естественно не хватало в коммунальных организациях. Явной насмешкой об успехах на данном поприще, явилась грамота от руководства района, за труды. Выдавливать у ответственных по учреждениям необходимые данные о ремонтных работах, подготовкам к отопительным периодам, выполнению принятых планов по охране труда, противопожарных мероприятиях и массы всякой всячины. Ротация кадров не упрощала выполнение обязанностей, да и не все долго выдерживали трудности занимаемых рабочих мест. Опыт, приобретаемый с годами, позволял сокращать время на решение поставленных задач.
Оставаясь за коллегу, занимающемуся вопросами гражданской обороны, уходящим в очередной отпуск, обычно получал небольшую доплату, которая своей премиальной выплатой позволяла накрыть столик и по русскому обычаю отметить данное доброе событие. Не часто, как порой хотелось, но разными составами, релаксировали по окончанию рабочего дня. Иногда обсуждали и внутренне и внешне политическую обстановку в стране. Единодушия во мнениях, даже когда три человека за столом присутствовало, не было, так что же говорить о нашем бедном правительстве. Ведь там каждый себя считал в лучшем случае пупом земли русской. Слава богу, с некоторыми потугами, прекратили откровенную войну на своей южной границе. Кого-то подкупив, некоторых убедив, несогласных выдворив из страны, а слишком сопротивлявшихся устранив. Статистика вещь лживая, она точных данных о потерях народа нашего в войнах тех дать не могла, даже если бы и попытался кто-нибудь правдиво подсчитать погибших.
 Два основных праздника отмечалось основным составом коллектива, Новый год и День медицинского работника, оказывал помощь в организации торжеств и профсоюзный комитет. Чуть проще отмечался Международный женский день, остальные мероприятия проходили не так помпезно. В памяти многих сотрудников оставались старые добрые отмечания Первомайских и Октябрьских дат, демонстрации, атмосфера всеобщей приподнятости. Средний возраст коллектива был зрелым, многие работники изменения политического строя в стране, в лучшем случае не понимали, не принимая, но мало кто высказывался вслух по данному поводу, на всякий случай, опасаясь возможных репрессий со стороны руководства. Изменения законодательной базы в стране постепенно затрагивали и медицинскую отрасль, влекли увеличение бумажной работы для лечебного персонала, переход на полное финансовое обеспечение учреждений через фонд обязательного медицинского страхования. После долгой болезни ушёл из жизни сверстник, достигший больших результатов в претворении в жизнь этого нововведения, занимающий достаточно высокий пост в своей альма-матер и городской думе. Жалко родителей его, рано умер очень, похороны очень торжественные, а близким каково было… Никого не красит кончина, но лицо его сильно отличалось от привычного прижизненного: вымученное, похудевшее, не знакомое. Не дожил до юбилея своего очередного, оставшись навсегда достаточно молодым.
Дома, периодически случающиеся аварии на нашем старом водопроводе, выводили из себя, лишали нормального водоснабжения, заставляли искать пути выхода из вереницы этих неприятностей. С помощью провидения, в процессе общения с некоторыми руководителями, однажды случилось всё же счастье: заменили магистральную трубу. Встала задача переделать с соседом и злосчастный ввод. В ноябре пришлось пахать самому, в траншее собирая трубопровод, делать врезку. Через пару часов работы проклятой закоченел настолько, что сжалившись надо мной, наверное, глядя на трясущиеся от холода руки, последнее соединение тракторист сделал. Конечности совершенно не слушались команд головы, всё тело пронизывала непрекращающаяся дрожь, крайне неприятно, но запомнилось. До этого каждый год, в неизвестно какое время, могла произойти беда с водоснабжением жилья. Ежегодно приходилось что-то подделывать в родных пенатах, восстанавливать, ремонтировать, но содержание помещения, всё же в финансовом плане, выгодно отличалось от многоквартирного дома.
Дети росли. После беседы с супругой, переехали мы в зал, а молодёжь по отдельным комнатам. Это являлось логичным, справедливым решением вопроса. Правда в одной комнате зимой бодрящая температура, не вызывая особо положительных эмоций, вопила о необходимости ремонта отопления, что требовало некоторой финансовой подготовки.
Задумки глобальных изменений, витая в воздухе, постепенно оформлялись в голове в законченное решение. Постепенно, концентрируя средства, надеялся претворить необходимые для семьи видоизменения в реалии. Видимость некоторых перспективных перемен в жизни, потворствуя задуманному, заставляла сильнее напрягаясь, пытаться ускорить претворении планов в жизнь. Делится, к сожалению, невозможно было тем сокровенным, что, разрастаясь в голове, должно было в положенный судьбою срок случиться. Возродил производство своих крепких напитков: трат меньше, а качество их не в пример лучше покупных. На даче, для комфортного микроклимата, вагончик покрыл крышей двускатной, кирпичный туалет доделал, прогресс явный, но дорогого не стоящий. Для сокращения ненужных денежных трат поставил электросчётчик, благо практические навыки работы руками имелись.
Однажды вдвоём с собакой поехали на дачу. Чтобы и её покормить, и себя впроголодь не держать взял колбасы с собой обезжиренной, а схарчили мы тогда лишь половину. Оставшуюся часть спрятал в холодильник и забыл про неё. Перед уездом отключал я обычно всё электричество, так и в этот раз сделал. Стояло жаркое лето и почему-то две недели не вышло попасть в загородный домик. По очередному приезду, вспоминая про лежащее в холодильнике, думал, что в дачке будет запах, словно умер кто-то. Ничего подобного, даже в холодильнике противно не пахло, лишь на срезе появился серый налёт; убрал ножом его и перед глазами появился первозданный цвет продукта. Задуматься пришлось, из чего же еду делают. Отчасти и понятно стало, почему бабушка в последнее время не ела полуфабрикаты, колбасы и подобные вещи. Она с детства приученная к простой натуральной деревенской пище, просто обманные выверты еды ощущала, наверное, поэтому так долго и прожила.
 В конце знойного лета сестра двоюродная попросила, чтобы довёз её и ребёнка, по необходимости срочно появившейся, в соседнюю область на автомобиле своём. Он хотя и старенький, всегда от поставленных задач не отлынивал, старательно выполнял что заданно. Давно не занимаешься когда длительными поездками, отвыкаешь от нагрузок, полтора суток за рулём тяжеловато бывает без привычки. Но, сделали что положено, хотя и бензина плохенького по дороге заправили, пришлось дома впоследствии всю топливную аппаратуру снимать и промывать. Сварочный шов один от тряски разошёлся, в родных пенатах заменил место соединения на резьбовое.  В конце дороги пришлось две банки мерзопакостного энергетика в себя заливать, чтобы спать не так сильно хотелось. Остались ещё разные впечатления на память, и то славно.
Весной, перед днём рождения дочери, умер, помучившись перед уходом тесть, успел он перед смертью с другой женщиной законным браком зарегистрироваться или нет, теперь сложно точно сказать. Мачеха досталась моей благоверной-та ещё выжига, бог ей судья. Родственника похоронили рядом с мамой его, даже одежды никакой у бедного тестя не было, про организацию проводов, тоже и говорить не хочется. Беда, как водится, одна не приходит, ещё разными пакостными вещами новые нежданные родственники проявлялись, пытаясь отхапать, так или иначе денег, аппетит у женщины был право же неуёмный.
Чтобы выиграть во времени, и больше свободного оставалось, поменял подработку охранником на более престижную и в принципе неплохо знакомую должность электрика в бюджетной организации. Филиалов на новом месте работы было не счесть. В течение первого года пришлось немало поездить по городу, заменяя просроченные электросчётчики на новые. Пусть в выходные или вечерами приходилось порой напрягаться, зато ночи проводил дома, спокойно в кровати, не занимаясь глупым бдением. Жизнь, ходом своим, делая очередной поворот, входила в нужное планируемое, логически оправданное русло. В поликлинике попытались ещё и лифтовое хозяйство на меня повесить, естественно на общественных началах. Главная до денег ох как жадна была, но, отучившись в учебном комбинате на лифтёра, всё-таки от этого бремени ускользнул. Того, за что отвечал, вполне хватало, даже с изыском. Причём не то, что компенсации, простых слов благодарности за делаемое, услышать было от руководства невозможно. Чаще вышестоящие структуры «Спасибо» говорили, иногда советовались как лучше и проще решить вопрос, как обычно, внезапно встающий на повестке дня.
Продолжающиеся реформы в стране, проводимые её руководством, под предлогом сокращения смертности, предполагали выделение целевых денежных средств на улучшение функционирования здравоохранения. Это решение на высшем уровне позволяло отмывать очень неплохие средства, на совершено законных основаниях. Слишком прожорливые, не делившиеся как того требовал политес, попадали под жернова правосудия и тогда народу частично подавалась толика информации о распределяемых как нужно денежках. Правда, совсем неумных в верхах всё же было не так много. Хотя хапуг в изобилии присутствовало, виделось это и в транспорте новом, личном, на улицах города появляющемся, и в жилье – жулья. В принятых программах, по инициативе главного лица в организации и мы, одни из первых в городе, опять же по дикому желанию шефа, стали участвовать. Новое оборудование, ремонты помещений под его размещение, такие цели ставились, со скрипом, как и разные неизвестные нововведения, всё же решались при непосредственном вовлечении и инженерной службы. Когда не впервой в холодной водице купаться, не стоит её и бояться, а некоторые коллеги откровенно тушевались, решения принимать опасались, тогда зачем непонятно стремились в руководители. За помощь в практическом претворении в жизнь первой программы получал доплату к зарплате, наверное, на протяжении квартала. Но потом естественно во второй и последующие воплощения в жизнь её продолжения этого счастья был лишён. Зачем тратить средства на человека, когда он и так всё делает. Стали применяться в экономической деятельности такие термины, как торги и конкурсы. Сама идея неплохая, но, как и всё в нашей стране, практически сразу была изгажена и извращена. Виртуально играющие где то наверху, денежные средства, практическое бесправие заинтересованных в качестве выполнения планируемых работ приводили к заранее прогнозируемому результату. В лечебном заведении строительные работы проводились совершенно неподготовленным персоналом, говорящим на южных языках и иногда даже не представляющим что от него хотят. Про качество материалов лучше вообще не говорить. Акулья морда капитала во всей красе и проявлениях стала обитать воочию в некогда свободных от неё местах. Бедным работягам иногда за выполненную работу и не платили, обманы их при  конечных расчётах являлись обыденным явлением.
Первоочерёдность стоящих задач в поликлинике, определялась первым лицом. Проект, который должен выполняться под поставляемое оборудование, был неполный, ибо, когда пытаются сэкономить, не всегда на выходе получается должное. Проблемы соответственно проявились на стадии подготовки документальной базы, затем они лишь усугублялись.  Всё же, как-никак, пороги были пройдены, необходимое сделано, персонал обучен, хотя пришлось опять некоторые кадровые перестановки совершать, болезненные для персонала. На более новом прогрессивном оборудовании и работать проще, результат быстрее виден, как следствие и диагноз может быть поставлен скорее и точнее. Наука, назло и вопреки сопротивлению косности правящих кланов, упрощая некоторые устоявшиеся процессы, продвигалась поближе к массам простого народа. Иногда многие мерзости, сделанные не очень нравственными людьми, нивелировались благодаря достижениям нетривиальных умов.
Дочка интересовалась танцами, пением, иногда выступала на районных, реже городских сценических площадках, училась же средненько, хотя авторитетом  каким-то в классе пользовалась. Сын же впитывать подаваемые в школе знания упорно не желал, успехами не блистал, проводя по возможности всё время за компьютером, занимаясь всевозможными играми.  Беседы мои ни к какому результату не приводили, печалила данность, глупость вообще в людях, а тем более родных, никогда не радовала меня. В десятый класс его прежней школы не взяли, пришлось устраивать в учебное заведение рангом несколько попроще, но он и там продолжал отлынивать от впитывания необходимого базиса знаний. Понятно, что проблемы в перспективе обязаны были явиться во всевозможной красе, так и случилось. Супруга заболела, вынуждена была лечь в больницу на операцию, мне же по старой памяти предложили подкалымить сторожем в магазине, у них там охранник заболел. Во время нашего совместного отсутствия младший ребёнок с группой товарищей, воспользовавшись, естественно без спроса машиной моей, покатались на «копеечке», разбив её и чужую иномарку. Множество совершённых в тот вечер ими глупостей пытался нивелировать впоследствии, что-то получилось, но, конечно, не всё.
 Без машины попробовал на автобусе на дачу ездить, и понял: не для меня, разбалованного комфортом, таковые трудности. Пришлось и разбитый автомобиль, и дачу продать практически за бесценок, чтобы не существовали соблазны у молодого поколения в перспективе. С взрослением у молодёжи выезжать на свежий воздух с нами желания возникало всё меньше, мне же дача, как фетишь, не больно нужна была. Восстановить автомобиль большого труда и денег не требовало: через месяц парень, купивший его, имел возможность наматывать колёсами километры городских и сельских дорог.
В своём доме поставил газовый счётчик и стал весомо меньше платить за потребляемый энергоресурс, особенно летом. Правда и в этом без препонов не обошлось, но таковое являлось необходимой данью текущего времени: практически каждый, кто что-то делал, пытался на всякий случай объегорить своего клиента. Работяге же, старался, особенно не скрываясь, под любым соусом, не доплатить работодатель. Таким образом, старый забытый, до социалистический новый строй входил в жизнь, общение с проявлениями его не особенно нравились. Больше всего экономически страдали от этого самые незащищённые слои населения, стоящие на самой низкой социальной ступеньке иерархической лестницы.
В поликлинике санитарки и уборщицы, имеющие два или три участка, конечно же, получали доплату, но она естественно не была эквивалентна убираемой площади. Таково проявление одного из самых простых доступных примеров текущей жизни.
Чтобы оградить сына от товарищей, глупых поступков, необходимость, как я считал, назрела, ему отправится в учебное заведение в другой город, под пригляд неплохого педагогического коллектива и родственников.  После небольших обсуждений в семье принятое решение, уже готовое стать с первым сентября явью, встретило возмущение дочери. Она, закончившая среднюю школу, торжественными выпускными мероприятиями, возжелала тоже попытаться продолжить образование недалеко от младшего ребёнка. Препятствовать желанию старшей не посчитал необходимостью. Многие богатеи нашего времени воспитывали своих детей далеко от отчего дома, за границей, пытаясь из них сделать нормальных членов общества, не всегда у всех выходило. Трудности либо выпестовывали в характере необходимые черты, либо портили до не-возможности, плохо очень на своих детях проводить эдакие эксперименты, но иногда единственно верное решение может быть и достаточно жестоким. Еженедельные звонки, может быть, помогали молодёжи, а, возможно, только усугубляли тоску по родному дому, но первые полгода только таковым общение было. Весной съездили проведать молодое поколение с супругой, взросление не проходило незамеченным. Жалко их конечно, но розовое детство, уходя, редко приносит радость. Необходимость думать о себе, хлебе насущном, дань взрослению, которое ни один здоровый человек не пропускает на своём жизненном пути.
 За домом и нашими питомцами присматривала, конечно, дорогая мамочка. Ей позванивали издалека, приветы внукам из родного города, надеюсь, согревали юные сердца. Дешевле всего было звонить по межгороду при помощи специальных карточек, домашние телефоны уже у каждого в семье имелись, связь через интернет уже существовала, но с собой компьютер большой не возьмёшь же, а ноутбуки дороговаты были.
Отпуск получить на работе в поликлинике всегда было отчасти подвигу, старался подписывать заявление на очередной отдых в отсутствии главного лица. График отпусков в отношении некоторых ответственных лиц в учреждении не соблюдался. Не понимал, чего она всегда боялась, когда я уходил даже на две недели, а может просто это вредность так проявлялась, поэтому всегда планируя отсутствие себя на работе, кроме производственных вопросов, приходилось учитывать и график отпуска шефа. Когда предстоит поездка куда-либо и заблаговременное приобретение билетов не хочется зависеть от блох, попавших под шлею руководителя.
Новые автомобили, на которых иногда получалось ездить, поражали своим функционалом, особенно электрическими операциями. Кондиционеры, электрические стеклоподъёмники, гидравлические усилители руля-всё это являлось достаточно обыденным явлением, упрощающим жизнь водителя. Кроме этого модернизировались механизмы обогрева стекол, зеркал, сидений, завода в зимнее время и дистанционного, музыка даже штатная неплохо позволяла сблизиться с культурными изысками времени. Системы видеонаблюдения применяемые в быту, на предприятиях, режимных объектах поселились и в некоторых видах автотранспорта, упрощая парковку. Правда нельзя было прогнозировать долговечность работоспособности всех этих нововведений и реалии отсутствовали ремонтировать их самому. Вовсю стала претворятся в жизнь продажа машин в кредит, сдача на время в аренду, приближая нашу страну к западным устоявшимся практикам. Многие жители некогда могучей державы бросились в кредитный омут, стараясь решить автомобильные и жилищные проблемы. Импортные машины, или сделанные в нашей стране по лицензиям, увеличиваясь в объёмном ряду сильно теснили продукцию нашей автомобильной промышленности, которая хирела, как и вся производственная стать страны. Сведение на нет заводов продолжалось. Уменьшалось количество выпускаемой военной продукции, прекращался выпуск гражданской.  Убили наш авиационный завод. Парк же импортных крылатых машин, иногда и не очень новых увеличивался. В городе продолжалось уничтожение трамваев и их путей. Желания приобрести в личное пользование новомодное транспортное средство, при их модельном изобилии, не было. Тем более планировал заняться ремонтом жилья, а это, как показало время, пусть даже в растянутом проявлении, отняло больше средств, чем стоимость новой машины.
В июне, как более-менее, отошли грунтовые воды занялся копкой траншеи под фундамент, что заняло по времени, где-то с месяц, когда немного после работы, а в основном-в выходные. Землю выкопанную аккуратно распределял по своему земельному участку, чтобы хоть немного приподнять его из низины. При производстве работ нашёл пару монет позапрошлого века, больше десятка старых ржавых подков, обломок ножа, некоторое количество кованых гвоздей и других скобяных изделий. Овраг, как обычно, радовал и разнообразным мусором: обломками костей, кожи, истлевшего тряпья. С большим трудом избавился от куска старого рельса, также позапрошлого века, глубоко вкопанного в грунт. При работе иногда помогал сын, приехавший на каникулы, или товарищи, мама приносила в выходные еду.
Нужно сказать, что жена после уезда детей вопросам приготовления пропитания старалась не придавать излишнего значения и не утруждать себя подобными вопросами. В принципе я всегда мог то, что хотел приготовить, но в процессе физической работы помощь мамы очень актуальной являлась. После земляных работ приобрёл оголовки от фундаментных свай, три КАМазовских самосвала должно было по расчётам хватить. Разных размеров куски бетона, от метра до двух, для упрощения погрузки и работ с ними они были с обломанными углами, под которыми отбойными молотками оголенные части арматуры, упрощали кантование их куда необходимо.
Три недели положенного отпуска как я полагал, упростят закончить фундаментные работы в определённый мною же срок. Жаркое лето, грубая физическая работа позволяли в процессе занятия ею лучше погружаться в себя. Постепенно блоки занимали положенное место в траншее, спина и тело вновь привыкало к хорошей нагрузке. Для перекатывания самых больших кусков иногда пользовался помощью товарищей, но это не было обыденным явлением. Ближе к окончанию транспортировки бетонных кусков попросил сына помочь, он чаще своими делами занимался, старался не отрывать его. Ошибка больно икнулась. В тот же день, ближе к обеду, когда оба несколько подустали, некоторая несогласованность действий проявилась ударом лома по черепу. Железка, вылетевшая как из пращи, пришлась в правую лобную долю головы, сильно пошатнув в обратную от неё сторону. Пробормотал: «Всё, я умер». Удалился в ванную и, как дорогая Фрекен Бок, как был в тапочках и шортах, проливая себя из душа холодной водой, что-то может быть и бормотал вполголоса. Ребёнок в ужасе позвонил жене, она через некоторое время прибыла домой, но время для меня в ту пору, как водиться в экстремальных ситуациях, двигалось не с обычной скоростью. Супруга позвонила знакомому хирургу из поликлиники, получив какую-то информацию: « Да он же военный, и если ещё не помер, то может быть ещё не всё потеряно», несколько успокоилась. Через некоторое время товарищ приехал, осмотрел тело и рекомендовал поехать с ним попить пива. В зеркальном отражении увидел перекошенное лицо и несколько театральную гематому с яйцо на том месте, куда угодил инструмент, но уяснил главное: ещё повоюем. Конечно, ни есть, ни пить желания не проявлялось, но оставаться дома почему-то не хотелось ещё больше, а приходить в себя нужно было как можно быстрее. Пара кружек холодного пива нисколько не опьянив, всё же оказали некоторое медицинское воздействие. Компанию по употреблению водки тогда хирургу не составил, как-то не хотелось, да и вечером принимать пищу естественно желание отсутствовало, полученные от доктора рекомендации даже не запомнил. До этого неоднократно получал разными предметами в голову: запомнилось, что мушкой автомата больнее чем прикладом прикладывается. Стекло легко бьётся, иногда оставляя порезы. Железный уголок вызывает ответный металлический колокольный отзвук. Но лом, конечно, занял главенствующее положение по травмоопасности и силе воздействия. На будущее приобрёл ещё один барометр в голове, но вспоминаю, как она трещала на протяжении нескольких дней, и даже по прошествии нескольких лет не по себе становится.
На радостях, что живой остался в ближайшие выходные устроил новое празднование дня рожденье для родных и близких, славно посидели, а жизнь казалось, стала несколько ценнее.(Боги любят подношенья). Ребёнка больше помогать перемещать блоки, на всякий случай, не просил. Закончив их укладку, приобрёл тонну цемента, убрав его в пустующий гараж, машину песка, с тем чтобы, замешанным своими руками бетоном, проливать щели уложенного фундамента. Этим и занимался после быстро пролетевшего в труде отпуска. В процессе осени залил при помощи заказанного миксера покупным бетоном пустоты и выложил красным кирпичом «ноль». Работы по строительству завершить в срок в тот год погода благожелательно позволила. В течение зимы готовился материально и интеллектуально к продолжению планируемых работ.
В государстве чтобы хоть как то подсластить людям те мерзости, которые претворяло в жизнь наше дорогое правительство, удумали для народа новогодние каникулы. Буржуям, народным избранникам, бюрократам, стоявшим на верхах иерархических ступенях, наворовавшим изрядное количество денег у государства, хотелось, что, в общем то и претворялось в жизнь, поездить по миру на законных основаниях. Два или три лета за зиму, естественно лучше, чем одно, законное, в году. Некоторые представители так называемого среднего класса, могли тем временем куда попроще и подешевле съездить. Мелочь, но всё же приятно. Беднота же, в основном своём числе, уделяла высвободившееся свободное время беспробудному пьянству, сокращая и так уменьшающееся народонаселение, походам по гостям или иным доступным дешёвым развлечениям.
Однажды в выпавшие дни отдыха и я, взяв три билета в кино, решил сводить супругу и сестру в кинотеатр. Последний раз, на тот момент, данное культурное заведение посещал пятнадцать лет назад, чтобы скоротать время. Будучи в командировке, увиденный кинофильм «Калигула»- ужаснейшая мерзость, надолго отбил охоту приобщения к киноискусству. Правда, это лишь моё мнение. Дома, при просмотре видео, либо телевизора, можно либо переключить канал, либо на паузу поставить фильм, в конце концов, просто заснуть, посему тратить время и деньги на походы в кинотеатр не считал целесообразным. Ну, да ладно собрались, пошли. Фильм, поставленный по книге неплохих писателей фантастов, по идее должен был порадовать. Не произошло. Режиссёр, сын очень уважаемого человека, либо совершенно в обкуренном состоянии находился в моменты съёмок, или у него с восприятием жизни проблемы глобального плана присутствовали. Короче, только отдалённо фабула фильма походила на описанное авторами. Серые будни жизни, словно срисованные с нашего мира, присутствовали в картине в избытке, в зале тошнотворно воняло попкорном, звук убавить никакой возможности не было. На мне шапка обманка на голове была, даже уши опустить у неё не вышло бы. В общем, пожалел потраченное время, зато стало действие очередной наукой. Вспомнился известный в прошлом режиссер, так он, хитрым образом переворачивая смысл некоторых произведений, делал из них душещипательные, в себя погружённые драмы.  Порой мало походящие на исходный материал книг и имеющие очень слабую связь с авторским видением написанного. В кинотеатре, несколько раз ходил на его фильмы, бывало, что и половина зала не досиживала до финала картины. Конечно, возможно, что по-стариковски отношусь к временным реалиям настоящего, но всё же встречались и хорошо сделанные кинематографические вещи, которые и радовать могли, ну а сама же атмосфера современного зрительного зала явно отвратила от дальнейших посещений такого рода заведений. В театрах как-то приличней казалось присутствовать, хотя, к сожалению, не так часто впитывать получалось культурные ценности  и посещать храмы Мельпомены. Иногда поражала возможность предсказания каких-то глупых мелочей.
Почему-то в один год казалось, что должен золото я найти, не понимал отчего такое может блазнится, но внимательнее под ноги смотрел в ходе движения. И однажды, где то через полгода на участке своём, нашёл серёжку супруги из драгоценного материала. С одной стороны глупо получилось, но хотя бы логично и понятно отчасти, К сведенью, к этому времени она вторую уже успела в скупку отнести. Что только не бывало в разных не совсем нормальных жизненных проявленьях.
Время, иногда удивляя, приносило свои сюрпризы. Моя родная сестра набрала и сделала книжечку моих стихов. Конечно, это не были изыски словесности, но всё же очень приятно. Вошли туда некоторые сохранившееся произведения разных лет и небольшие рисунки, сделанные саморучно в разные годы. Приятная неожиданность открыла в перспективе возможности новых общений, знакомств и других приятных моментов. Воплощённый интеллектуальный труд радует не менее более простого, но физическими рецепторами осязаемого материального.
Весной приобрёл белый кирпич, три КамАЗа-погрузчика-манипулятора пенобетонных блоков, цемент, песок. В майские праздники сломал ветхий тамбур при помощи супруги и товарища, и приступил к кладке стен. Весь двор и гараж заняли штабеля строительных материалов. На первом этапе работал один, с уровня земли это несложно. В выходные успевал по два-три замеса делать, в будни, если трудился после основной работы, то по половине. Когда стены поднялись до метра, стало сложнее в одиночку претворять в жизнь необходимое, хотя и приобрёл леса, и сделал переносимые, но прыгать взад-вперёд оказалось не очень эффективным. Пришлось применять наёмный труд: подсобник-студент в выходные снизу оказывал необходимую помощь, не оставаясь в накладе, получая оплату после каждого трудового дня. Грубая физическая работа отъёкивалась в спине, вставать с утра с кровати был «подвиг», но преодолевать себя естественно приходилось. Смонтировал перекладину на участке, сразу стало как-то, хотя бы морально, легче. К концу лета стены стояли, встала задача сделать крышу, пришлось опять нанимать трёх ребят. За четыре дня и это случилось как нужно. Заказал дверь, окна и к концу осени необходимый объём летних работ успешно завершился. Дорогая мамочка приходила каждый выходной, подкармливая нас работяг вкусной домашней пищей, помогала экономить время, неоценим её вклад в ремонтно-строительные работы, выдержать такой темп в противном случае невозможно было бы. Предварительно в пятницы перезванивались, она уточняла, что лучше принести из еды, чтобы приятное сделать. Не боги горшки обжигают, знания и практическое умение – сила, что случилось, то и произошло. К большому сожалению, в тот год пришлось отказываться от мероприятий проводимых нашей ветеранской организацией, но иначе бы не получилось запланированное на тёплый период.
К этому времени мой бывший шеф уволился на пенсию, занял почётную должность руководителя наших ветеранов, с явно видимым энтузиазмом продолжал сплачивать бывших сотрудников управления и части. У него всегда на должном уровне задуманное в жизнь претворялось, а мой цейтнот неустранимым препятствием виделся. Казалось, что времени явно маловато, постоянно его не хватало, но в строительстве так бывает обычно.
 Поздней осенью и зимой кое-что делал внутри пристройки, хотя не такими спорыми темпами, а работы ещё предстояло-непочатый край. Иногда из-за нехватки финансов приходилось откладывать что-то на более поздний срок, но такова дань современности. Стоимость стройматериалов, как и всёго остального, только увеличивались в цене, приходилось иной раз по полдня выискивать по телефону необходимое. Сделал лестницу на чердак, но по поводу неё с женой большие разногласия случились: мне хотелось сэкономить пространство, но удобства пользования это не прибавляло. Позже, в течение двух лет споров и препирательств вопрос  всё же решился и переделал ей в угоду конструкцию, ну и ладно.
Если планируемое и шло более-менее нормально, то незапланированное, всегда с жаждой подпортить существующее проявлялось как обычно не вовремя. В конце мая, после недолгой болезни ушла мама, причём, когда за неделю до этого я увидел в её глазах приближение конца, просто ошалел, не зная, что делать. Предложил госпитализировать её в надежде, что в стационарных условиях, можно было бы оттянуть этот гадкий момент, но она со слезами на глазах отказалась. Опять очередная вина несмываемым пятном осталась в памяти. А ведь ей и семьдесят лет не наступило и не будет больше никогда… Следующую книгу посвятил дорогой маме. В получении необходимых бумаг, для ускорения, попросил шефа подсобить, не отказала, за что естественно спасибо ей большое.
Вообще бумажная волокита, особенно в трагические моменты, была настоящим испытанием для родственников. Иногда и я знакомым в поликлинике помогал, проходить всяческие медицинские осмотры, в получении справок, ибо хождение по кабинетам, стояние в очередях далеко не каждый хотел испытывать на своей шкуре. А бюрократическая машина, набирая обороты, развивалась не по дням, а по часам. Сказывалось и на работе это естественным образом, причём львиная доля бумаг совершенно бесполезным грузом оседая в перспективе в кабинетах всевозможных клерков, может быть и увеличивали их вес, но в улучшении работы не помогали. Естественно, практически все строительные мероприятия пришлось в том году, по финансовым вопросам, свернуть. На отпевании батюшка нашёл интересные проникновенные слова, слеза даже прошибла, но ведь и душа взвинчена, напряжённа была. Людей на поминках более тридцати человек присутствовали, уважали маму знакомые, было за что. Воссоединилась она с родителями и старшим братом. Супруга находилась у детей, приехала на третий день после похорон. Еженедельно ездил на кладбище, но вернуть назад время, а тем более людей, что дорогой Стикса ушли, не реально. Прекрасно стал в обители неживых ориентироваться в любое время года.
Товарищи по училищу решили встречу наших выпускников в тот год организовать. Вначале не хотел участия принимать, но поддался, не жалею. Немного отпустила сердечная боль от глобальной потери, а она могла бы ведь и раньше случиться. После работы, в свой день рожденья, естественно туда же ломанулся, хотел днём, но шеф в отгул не отпустила, горько, плохо, но было…
Как и положено, беды, в том году не закончились. Пришлось в очередном фарсе выборов принимать участие. Товарища сместили с должности председателя комиссии, а меня соответственно из заместителей, его недовольство компенсировалось моим положительным довольством. Совсем от лживых действий ускользнуть не удалось. В начале декабря, после подведения итогов запланированного выборного обмана, с утра, по пути на работу, поскользнулся на горке. Отлично услышал хруст сломанной кости в лодыжке, причём в голове даже громче прозвучал он, чем донесли уши. Потихоньку дохромал до травмпункта, благо до него столько же было, сколько до поликлиники. Наложили гипс, назад домой уже на такси доехал, первый в жизни перелом ноги настиг, так зримо сказывались годы жизни. Полтора месяца больничного листа с одной стороны радовали, получил больше денег, чем на работу бы если ходил, нервы по пустякам не мотали, но с другой стороны ограниченность в движениях не очень хорошо сказывалась на неугомонной натуре. Иногда посещали товарищи, релаксировали, лечились народными средствами, писал кое-что, привыкал к одноногому существованию, кототерапировал,  жизнь шла своим чередом. Использовал для движения один костыль, с двумя  неудобно показалось, через месяц стал палку трость применять, через два месяца хромота почти полностью исчезла. Травма не такой проблемной оказалась. За зиму сделал частично некоторые подготовительные работы, а в начале лета нанял двух строителей для штукатурки стен, укладки плитки, некоторых других работ. Самому такой объём работ сделать бы сложным казалось по времени, не уложился бы. Электрические, сантехнические, плотницкие вещи потихоньку сам в жизнь претворял. Обои супруга поклеила саморучно. Осенью поставил котёл, проведя батарейное отопление, в пристройке и квартире стало комфортней зимовать. Задуманное несколько лет назад, видимым проявлением, расширяя несколько объёмы помещений, улучшало качество жизни. Заказанная под размер новая мебель упростила кухонный быт, работы по приготовлению пищи. Новое, есть новое, внешний вид улучшений тоже радовал глаз.
 В следующем году сломал печь, грязи в квартире в тот момент ужас сколько проявилось, пыль столбом стояла не только в помещениях, но и из окон выходила. В процессе разборки сумел увидеть почему печь работала плохо, не совсем правильно сложенная, она внутри ещё и обвалилась частично. Целый день пришлось заниматься этим вплотную. Супруга по честному трудилась со мной, помогая. Пришлось грязи ей позже вымывать часа два-три, пока кирпичи вытаскивал. Позже заделал дырку в стенах, комнаты стали немного больше и ровнее. Осенью заменил последнее, оставшееся в квартире деревянное окно на пластиковое. Заказал современный натяжной потолок, предварительно перевесив светильники. В пристройке постелил новый линолеум и по просьбам страждущих переделал лестницу на чердак. Планируемое на первом уровне частично завершилось. На следующий год переделал старый туалет, там плитку уже пришлось самому укладывать, но ничего, получилось более-менее нормально.
Каждый год получалось издавать по одной-две маленькой книжечке, иногда проходили и творческие собрания, посвященные этому. Изредка и некоторые мероприятия других собратьев по перу посещал. По окончанию глобальных ремонтных работ со временем стало как-то проще. Новые знакомства иногда радовали, удивляли, привносили недоумение, люди разные встречались на жизненном пути.
Племянница окончила школу с серебряной медалью и поступила на бюджетное отделение в столичный престижный ВУЗ. Помог сестре отвести её с вещами в общежитие. Предстояло девчонке грызть гранит науки вдали от дома, родных, учиться самостоятельности. Для удешевления поездки в столицу, да и из неё, пришлось на автобусе добираться. Удобства конечно относительные, но так как всё время жалел бесцельно потраченное время, то, увидев телевизор в салоне, даже обрадовался отчасти. Сериалами, тем более российскими не увлекался никогда, а тут увидел «Сватов», всё одно делать нечего было, возрадовался, развлекательно лёгкие серии немного протаскивая наших обычных современников, показывали и жизнь нашу и некоторые знаковые действа государства. Жалко племянницу, но знания-сила, а учёба-свет, взросление ставило задачу преодолеть новые возникающие трудности. Ежедневные перезвонки по сотовому телефону с её мамой и папой возможно позволяли скрашивать тоску по дому, но всё же были достаточно сильным испытанием, особенно в первый год обучения.
Один родственник задумал переезд в другой город, приобрёл себе более новую иномарку, а свою старенькую «двоечку» выказал желание мне отдать. Пришлось весной за ней съездить в другой город, в соседнюю область. Сильной нужды в транспорте не было, но грех было отказываться от неплохой рабочей лошадки, тем более, иногда строительные материалы себе брал, на кладбище задумал кое-что улучшить. Автомобиль пригодился, пришлось впервые в жизни проходить технический осмотр, оформлять страховку. Подобными глупыми отъёмами денег у себя раньше просто не заморачивался. А государство по любому поводу жаждало изъять деньги у владельцев автотранспорта, перераспределив их между разными конторами, естественно оставив часть вырученного себе.
Сильно заболела тёща и её мама, близость к лечебным кругам несколько позволила снизить долговременность постановки диагнозов, получение инвалидностей, но не завидовал бы я тем людям, что без блата проходили бы данную процедуру: гадкое хождение по инстанциям, всевозможным кабинетам, общение со всевозможными комиссиями. Супруге пришлось бросить работу и заняться обеспечением быта родных людей. Пригодились и выполненные в срок перестройки жилья. Я думаю, что больше морально ей тяжело было, хотя и массу физических усилий при общении с плохо передвигающимися инвалидами прикладывать пришлось. Технические средства реабилитации, конечно, частично помогали, но без человеческих рук это ничто. Больным тоже житьё не сахарным, естественно, казалось. Уменьшить страдания хотелось бы, и всем кому предстоит такими дорогами жизни проходить, но в нашей державе, с нашим климатом, как это проблемно. Почти два года мучений, особенно тёщи: операция, сложности кормления-дыхания, всё пришлось вынести супруге на своих плечах. Ушли они в один месяц, осенью и упокоились вместе с моим дедушкой, в одном месте, под сдвоенной величавой красавицей берёзкой.
Несколько раз в год ветераны нашего управления, встречаясь, обсуждали новое, праздновали знаменательные даты. Благодаря бессменному руководителю, старался не пропускать моменты общения. Но они были достаточно редки, так же не часто удавалось встретиться с прошлыми сослуживцами из разных мест, но случалось. Хотя присутствовали моменты и скорбных встреч, а с годами и возрастом количество их лишь увеличивалось.   
Шеф додавила бывшего первого соседа по кабинету. Он, к сожалению, слишком близко к сердцу принимал её ругань, придирки, хотя и были они очень часто не к месту. Вначале она сократила его должность, так что он два разряда потерял по штатно должностному расписанию, довела после очередных выборов его до инфаркта, перевела практически на среднюю оплату труда. Кредитное бремя, что довлело над  товарищем, естественно не улучшало его морального настроя, пришлось ему уйти из учреждения. Начальница вообще приобрела достаточное количество опыта, пытаясь воплощать его в жизнь, с подчинёнными особенно не церемонилась. Уволившиеся заместители по экономике, по лечебной части значимо усложнили работу в организации. Кадровая чехарда в планово-экономическом отделе единожды начавшись, не заканчивалась более при мне никогда, что естественно отрицательным образом сказывалось на работе. Требования к оформлению документации усложнялись, становились более разнообразными, излишне загруженными пустозвонством, что только мешало производственному процессу, но являлось явным необходимым фактором разрастающейся бюрократической машины. В лечебном процессе применение компьютеризации тоже привело лишь к увеличению служебной нагрузки, а не наоборот, как и должно бы по логике было быть. Просто к бумажной работе приплюсовалась необходимость её дублировать на компьютере. Для этого сверху выделили порядка восьмидесяти ПВМ*, но техника хоть и новая по годам, была явно слабенькая, морально устаревшая. Программы, по которым работать приходилось персоналу, настолько сырыми и неадаптированными к лечебному процессу являлись, что, постоянно зависая, лишь тормозили работу. Хотя по идее компьютеризация, применяемая по уму, могла бы сильно упростить работу, но всё шло по заранее продуманному дурному пути. В СМИ* звучащие фразы о модернизации здравоохранения, процесса обучения, реформ разных иных систем, явно утверждали, что прошлое уходит и будет сломано окончательно и бесповоротно. Причём современные власти не врали, а честно говорили о предстоящих изменениях. Пользуясь старыми словами из легендарной объединяющей весь пролетариат песни: «Весь мир до основанья мы разрушим, а затем»… Правда, смысл вещей претворяемых властями в жизнь понятен был далеко не всем, но они-то применительно к себе, своим чаяньям, пытались перекроить старое, существовавшее ранее неплохо мироустройство.
Язык иносказательный, извращённый, для большинства простого люда непонятный, так называемых юридических отношений, так же занял достойное место в эпохе глобальных перемен. Общаясь иногда с зарубежными товарищами, услышал и их недовольство свершившимся бездумными переменами воцарившимися в наших краях, простой народ и в странах запада пострадал от развала великой державы. Сдерживающие, безудержные, в своём хищническом оскале, факторы современного капитализма, испарившись, позволяли сильнее душить наёмных рабочих, национально освободительные движения, стремления людей к лучшей, справедливой жизни. Сколько материальных благ нужно жителю Европы, да и нашей страны, в принципе не так много: жильё, транспортное средство, одежду, еду, может быть, загородный домик, или возможность съездить развеяться куда-нибудь в отпуск, мирно жить, растить детей.  Всё это реально приобрести и иметь при наличии нормально оплачиваемой работы. Капиталист же насытиться не сможет никогда, ради этого недоплачивая зарплаты, применяя в целях конкурентной борьбы за существование – безработицу, дешёвый труд, недолговечные материалы.
Всё чему учили в школе и училище, применяясь в практической жизни, не радовало, но многих граждан ноющих про плохую жизнь даже не заставляло, к сожаленью, задуматься. Правящие круги уничтожили милицию, переименовав её в полицию. Многие, кто имели выслугу лет, не захотели участвовать в эдаком издевательстве, уволились, но, сколько видов обмана, чтобы не доплатить им положенные компенсации применялись. У меня должность тоже изменилась: должность инженера района исчезла, но в известность о штатных изменениях я поставлен, как положено, не был, ни тем более компенсационные выплаты никакие не получил. Тихой сапой попросили написать заявление о другой должности, факт обманности процесса дошёл до меня чуть позже. Но в нормальных, проходящих не лживо, штатно-должностных мероприятиях, к сожалению, не приходилось принимать участие ни разу в жизни. Для оптимизации процесса оказания медицинской помощи населению района-очередная хитрая фраза, предназначенная для околпачивания народа, к нашей поликлинике присоединили соседнее учреждение. Сократив ряд должностей в подразделении, соответственно наши обязанности возросли, но компенсации естественно за это не последовало. Хотя чтобы реально улучшить для людей ситуацию, нужно было бы просто перетасовать терапевтические участки, чтобы людям ходьбы меньше предстояло до лечебного заведения, а терапевтам соответственно от поликлиники до обслуживаемых адресов. Нехватка кадров, как терапевтов, так и узких специалистов усугубляясь, время от времени, усложняла оказание помощи людям, и увеличивало нагрузку на докторов.
Молодёжь окончившая ВУЗы не очень охотно шла в работать в поликлинику, а старые кадры, пусть и поработав какое то время после выхода на пенсию, но всё же уходили на заслуженный отдых. Разрасталась и пользоваться популярностью стала платная медицинская помощь, причём не только в стоматологии, но и других сферах. Ей обычно пользовались более обеспеченные слои населения или жаждущие чуда безнадёжно больные. Системы выкачивания средств из народа вообще по решению правительства должны на смену прийти прошлой народной, бесплатной медицине, именно в этом заключалась суть реформ. Качество же оказываемой помощи в платных заведениях, не в лучшую сторону отличаясь, всё же с применением индивидуальных подходов, и именно подачей чая, кофе, поражало необласканных медициной клиентов, так стали звать бедных несчастных пациентов. А такие вроде бы мелочи способствовало притоку страждущих желающих получить помощь. Получаемая из разных источников информация заставляла задуматься. Количество онкологических заболеваний в стране увеличивалось поступательно. Поездки для отдачи последних почестей влекли за собой тяжёлые мысли, почему же происходит так. Питание, неверие в будущее, или заражение тому виной, но результаты видные невооружённым глазом, не могли скрыть даже обманные финты статистики. Заработная плата работающих в сфере здравоохранения вообще отдельная песня. Состоявшая из оклада, надбавки за выслугу лет и иных доплат, если постепенно и росла, то в процентном соотношении изменялась хитрым образом. Увеличение оклада влекло снижение доплат, и всегда практически общий доход реально не увеличивался. Нет, общая зарплата потихоньку росла, но она никогда не успевала за инфляцией в стране.
 Некоторые знакомые работали в суде, прокуратуре, находились на государственной службе, у них положение вещей было несколько иным, как с заработными платами, так и пенсионным обеспечением. Один знакомый генерал отказался от военной пенсии и ушёл на пенсию государственного служащего, благо депутатство в прошлые годы и работа советником этому способствовали. Классовое и материальное расслоение нового общества продолжалось. Вроде меркантильно относится к получаемым средствам и нехорошо, но тратил их я в большей степени не на себя, хотя делая добрые дела, опять же себе пользу приносишь.
 Для появления новых произведений приходилось бывать и цензором-редактором, и художником, и фотографом, и составителем, и директором, но больше, конечно, нравилось просто писать. Применение компьютера сильно упрощало некоторые задачи. Ближе познакомившись с книгоиздательством, понял, что совмещение должностей в частных фирмах тоже хорошо практикуется, иначе на плаву находиться  небольшим организациям, было бы проблематично. У  товарищей, занимавшихся своим бизнесом, с течением времени стали возникать очень серьёзные проблемы. Кто-то закрывался, разорялся, продавал своё дело, некоторые еле-еле сводили концы с концами. В государстве если на словах говорилось, что необходимо ослабить давление на малый бизнес, то на деле происходило всё с точностью до наоборот, во всяком случае, в нашем городе. Закрывались торговые ларьки, увеличивался прессинг закона, правда расширялось количество больших сетевых магазинов и торговых комплексов. Вместо многих неработающих предприятий, заводов, фабрик, как грибы после дождя, возникали разнообразные торгово-развлекательные комплексы, поражающие своим количеством, площадями, разнообразием отделок. Первые этажи зданий, особенно в центре, переведённые из жилого фонда в нежилой, светились вывесками фирм, торговых точек, парикмахерскими, или иными изысками рекомендующими прохожим побыстрее избавляться от обладания тяжёлого гнёта разнообразных денежных знаков. Вообще прогулки по центру в моменты проведений выборных компаний оставили тяжёлое гнетущее впечатление. Фасадные отремонтированные, выходившие на улицы части зданий никак не вязались с внутренними трущобами, в которых в коммуналках, не ремонтированных со времён царя Гороха, доживали свой оставшийся век жители страны безвинно убитого социализма. Разнообразие всевозможных интересных  архитектурных решений объединяла одна неприятная данность двадцать первого века: ветхость, серость, сырость, унылая запущенность нищеты. Отделённая от новой, может быть и не такой сладкой, современной жизни лишь аркой, или разнообразными воротами.
Не так хорошо жил и я и окружение моё ближайшее, но после походов по таким историческим местам настроение надолго оставалось испорченным. Люди, не стеснённые в средствах, передвигались уже на полноприводных новых иномарках или машинах представительского класса, жили, как правило, вне города в коттеджах разной площади, этажности, степени чудесных изысков. Имели всевозможные движимые и недвижимые активы за рубежом, обучая детей и представляя родным и близким прекрасные возможности благоденствия в далёких от родины краях. Расслоение общества усугубляясь, могло принести множество проблем. Внешнеполитическая политика государства вносила изменения и во внутреннюю жизнь. Страны запада никогда особенно дружеские движения в нашу сторону не делали, мы после поражения строя, являясь для соседей по Европе сырьевым придатком и окончательно убивающие свою промышленность, должны бы молчать, по их мнению, в тряпочку. Попробовав защитить соседей своих, разбудили и заокеанского зверя, который давно жаждал, разделив остатки былого государства, славно попировать на его окончательных похоронах. Разросшиеся страны НАТО*, с удовольствием внеся ряд экономических санкций, несомненно, добились ухудшения жизни нашего народа. Правда, бравурные вопли СМИ* звучащие из разных источников отрицали пагубность деяний соседей для государства нашего, но к проплаченному вранью, им было не привыкать. Некоторая толика цензуры, появляясь и потихоньку проявляясь, иногда весьма тавтологичными выражениями звучала на всю страну. Обвиняя друг друга в двойных стандартах, каждый из противников выгораживал себя, нагнетал напряжённость, что естественно привело к новому витку гонки вооружения. Опять понятно, что выиграли от этого лишь правящие кланы, народ же стал жить хуже, опять стали гибнуть наши люди. На территории другого государства разыгралась новая война с бесчисленными человеческими жертвами.
Капитализм не может существовать и процветать без войн, про это два века назад писалось в знаменитом труде гениального теоретика и мыслителя. Жизнь, как обычно, изгибаясь кривыми линиями, потекла не очень в хорошем направлении. Усложнилась общая обстановка в близко находящейся братской славянской республике, разворовываемой правящими руководящими кланами. Громы разрывов уносили жизни гражданского населения, ополченцев, военных, правых, виноватых и невиновных. Кому война горе, а кому и мать родная. Увеличилось количество беженцев из неё, прибавив немного уменьшающееся население нашей страны. Нагрузка на бюджет увеличивалась, правящая верхушка естественно свои доходы терять не собиралась, в промышленность средства вкладывать ей так же ни к чему было, посему жизнь становилась естественно для народа тяжелее и хуже. Лишь цены не стояли на месте, постепенно увеличиваясь, показывали нестатичность настоящего.

                Стареем, но не грустим

В поликлинике изменения продолжались также, прибавили нам ещё один объект, организацию с почти двухмиллионным долгом, с тем, чтобы мы его выплатили. Мало того что увеличился объём работ у некоторых ответственных в учреждении, так и долговое бремя на всю организацию ещё повесили. Встал вопрос и глобального ремонта данного древнего здания, в котором находилось две организации разной степени подчинённости. Удивляла бесхребетность шефа, с удовольствием взваливавшая на себя и естественно нас лишнюю бесполезную нагрузку. Случайно узнал, что опять изменилось название должности моей, назначили ведущим инженером, правда, на заработную плату это никак не повлияло. Три проверки за год только укрепили желание покинуть устоявшееся место работы. Один проверяющий, парень значительно моложе меня, без обиняков сказал, что пришёл наложить штраф на юридическое лицо, в принципе и любая проверка приходила только за этим. За все бесчисленные проверки, что приходили на протяжении четырнадцати лет работы в учреждении, лишь дважды удалось отвертеться от предполагаемых штрафных санкций, обошлись борзыми щенками. Качественная оценка вклада в общее дело и работоспособности проверяющих клерков напрямую зависима от количества и суммы наложенных штрафов на посещаемые организации. В общем, наверное, главное, надоели бесчисленные пустяковые наезды руководителя. Принципы работы: дать задание одному, спрашивать с другого, а наказывать третьего. Делая вид, что она забывает сказанное, всегда оставаться как бы ни причём. Редко когда женщина становится хорошим, дельным руководителем, а когда она с кадрами, с подчинёнными не хочет общаться, щемит их не по делу-неправильно это. Быть рабом на галерах, в зрелом возрасте, слушать глупости, тем более за небольшую зарплату, не желал. В конце года, отпраздновав свой юбилей, на который, к сожалению, папа не приехал, слава богу, (но были многие родственники и дети, близкие, знакомые), написал заявление на отпуск, решил после него уволиться. Получил при уходе положенные компенсации за неиспользованные отпуска в размере трёх месячных заработных плат, проставившись оставшимся бедовать товарищам, переключился на другие оставшиеся работы. Нервную систему нагружать по пустякам не хотелось, портить себе и другим людям настроение-тем более. После моего ухода началась чехарда и с должностями инженерными, оставшиеся в учреждении товарищи неоднократно позванивали, спрашивая советы по всевозможным вопросам, старался всегда точно ответить.
 Дочка весной, наконец-то, вышла замуж. Она, иногда путешествуя по миру, привозила интересные сувениры, пополняя коллекцию собираемых тарелок с названием городов. Осенью с супругой, с которой по её инициативе вновь по закону оформили отношения, посетили новых родственников. Познакомившись с ними, нашли общие точки соприкосновенья  для общенья. Молодёжь жила сумбурно, иногда бесшабашно, хотелось бы, чтобы они больше задумывались о будущем, но свою голову приставить никому было нельзя.
В тот замечательный год, нужно сказать, что к юбилею, как и планировал, две книжечки выпустил, приняли в члены Союза писателей. Всего пять человек из области, за неполные четыре года воздержания от приёма, удостоилось такой чести. Родная сестра уехала в столицу, к окончившей учебное заведение племяннице, вместе веселее и проще жить и работать стало. Опять нововведения обрушившись водопадом продолжались в разных проявлениях, подтверждая старое правило жизни, что если что-то должно произойти, то оно, несомненно случится. Ненадолго столицу посетил, по служебной необходимости. Год пролетел достаточно быстро, событийно, в чём-то запомнился и с хорошей точки зрения. Даже природа порой баловала своими отличными деньками, не совсем подтверждая суровость проходящих временных сезонов. Новый год принёс череду юбилеев погибших в неравной схватке с действительностью: Советской армии, родного училища, комсомола. Встречались и с ребятами выпускниками – однокашниками, ветеранами – сослуживцами, товарищами по перу, благо поводы позволяли. Приезжала дочка с мужем в гости, сёстры, достаточное количество общений радовало.
Государственные же гадости продолжали сыпаться как из рога изобилия: решили увеличить пенсионный возраст, объём сбираемых налогов. Всё это произошло после очередного выборного фарса. Протестные народные движения, что прокатились по всей стране, в учёт не принимались. Ну никак не могли  правящие кланы за счёт друзей олигархов выходить из мнимых кризисных ситуаций, а дабы уменьшить влияние вновь вводимых санкций, даже наоборот решили помочь буржуинам многомиллионными денежными вливаниями. За свои интересно прожитые годы, наверное в детстве только, приходилось реальное чувство страха испытывать, в юношеские времена уже понял, что не помогает он в преодолении возникающих трудностей. А за последние тридцать лет столько судьба их народу нашему выдала, но, видимо, по заслугам. Нажитые годами деньги отнимали под разными соусами у него минимум три раза, в военные авантюры втягивали, веры в светлое будущее лишили, просто убивали, оболванивали, обманывая всякий раз под разными предлогами. Каждый житель страны заслуживает того правительства, которое у него есть, пока общая масса народонаселения не поумнеет. Но при моей жизни, уверен, ни случится это никогда, а вот в очередную пучину братоубийственных сражений запросто верхушка правящая может вторгнуть.
 Виню и себя естественно за создавшееся положение вещей, ведь и я нарушил слова торжественной присяги, данной в далёкой юности. А участие в обмане или бездействии, больно ударяет, так или иначе. Особенно отвратительно в последнем десятилетии прошлого века было: людей погубили массы, и мои близкие родственники ушли ни без помощи дурацких перемен. В середине прошлого века после разрухи и революции за два десятилетия аграрную страну в индустриальную державу превратили. В наши же времена львиные достижения дедов и отцов профукали, превратив государство в сырьевой придаток промышленных стран. Вырастили поколение казнокрадов, предателей ненавидящих население страны, бездарей, лгунов, поклоняющихся зелёным бумажкам. Старательно разваливая всё хорошее, что неплохо работало в СССР, на смену былым успехам привнесли безработицу, инфляцию, оглупление ранее хорошо читающего народа, бесчисленное количество смертей и болезней. Развал страны негативно отразился  и на международном положении многих разных государств. Часть из них практически перестала существовать. В юности не принимал белогвардейское движение, врагами они народа являлись, но логика-то у них существовала, ведь в революционную эпоху перемен у них, обеспеченных, отобрали всё, они защищали себя… В наши года очередной передел собственности делался с противоположной целью, чтобы лучше жилось единицам, должны были страдать миллионы. Неприемлемость данного факта очевидным настоящим вливалась в жизнь заставляла рассуждать, но так не хотелось и тем более сейчас не хочется войны…
 Многие родственники служили, два командира дивизии, начальник направления в министерстве, старший преподаватель, правда даже те кто на генеральских должностях были до больших звёзд по разным причинам не дослужились, но все просто честно выполняли свой долг. Я же свою страну в период развала не защитил, занимался вещизмом, накопительством, поддержаньем на плаву семьи, за это предстоит ещё сильно пострадать. То, что на данный момент произошло – цветочки. В детстве вживую пообщался с представителями девятнадцатого века. Они, наученные жизнью, не роптали на настоящее, хотя и ностальгически вспоминали порой о прошлом, просто жили и радовались, что им такое счастье выпало. Конечно, они были более правы, чем те, которые в своих переломных чаяниях портили жизнь другим людям. Но люди так недальновидны, мелочны, а порою, к сожаленью, глупы и за это им и выдаются жизненные испытания.  А как неплохо бы направить жизненную энергию человечества на улучшение существования, познание чудес  науки, преодоления расстояний, а основное-не портить нашу родную планету, не уничтожать попусту её безвинных обитателей. Не хотелось бы брюзжать: жизнь прекрасна, главное, не портить её в любых проявлениях. И если выдаются прекрасные моменты, надо без жадности делится ими с окружающими. Но, многократно повторяясь, скажу ещё раз: «Это лишь моё мнение». Тому же, кто дочитал написанное до конца, желаю всего самого доброго!

               





         Сокращенья и символы обозначенные звёздочками
АН-24 - двухмоторный турбовинтовой самолёт, широко применяемый на внутренних рейсах СССР в конце двадцатого века
АН-2 - одномоторный самолёт, биплан, применяемый для полётов на небольшие расстояния, способный приземлятся на грунтовые аэродромы
ДРА - Демократическая Республика Афганистан
ПТУ- профессионально-техническое училище
ВУЗ- высшее учебное заведение
ДСП- дерево-стружечная плита
ЦК ВЛКСМ- центральный комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза молодёжи
ГТО- комплекс физических упражнений и нормативов-готов к труду и обороне
КПП - контрольно-пропускной пункт
хрущёвка – простонародное, типовое, обычно пяти, или меньшей этажности здание, построенное в конце пятидесятых, начале шестидесятых годов двадцатого века
Белокаменная- простонародное названье столицы СССР
сталинка – простонародное, типовое здание, построенное в эпоху нахождения в руководстве СССР И.В. Сталина
СССР – государство-Союз Советских Социалистических Республик
ОФП -общефизическая подготовка
УПМ - учебно-производственные мастерские
АКМ – 7,62-мм автомат Калашникова модернизированный
ПМ- 9-мм пистолет Макарова
АКС-74У- 5,45-мм автомат Калашникова укороченный складной
НЗ - неприкосновенный запас
ГСВГ - группа советских войск в Германии
ЗиП - запасные части, инструмент и принадлежности
ПРТБ - подвижная ракетно-техническая база
Чернобыль - зона, подвергшаяся радиационному заражению местности
УВД - управление внутренних дел
СМУ ОКС - строительно-монтажное управление отдела капитального строительства
страны СЭВ - государства входящие в объединённый совет экономической взаимопомощи
ЧП - чрезвычайное происшествие
ДВП - древесно-волокнистая плита
ИЛ-86 - комфортабельный широкофюзеляжный многоместный реактивный авиалайнер
ЛТП - лечебно-трудовой профилакторий, для людей страдающих алкогольными заболеваниями
ОКД - общий курс дрессировки
ПВМ - персональная вычислительная машина-компьютер
СМИ - средства массовой информации
НАТО - агрессивный враждебный блок, развязывающий международные конфликты




                Срок давности и суд памяти
                Содержание:
Вместо предисловия……………………………………………………………………………………………………………………3
Школьные годы……………………………………………………………………………………………………………………………3
Беззаботная юность…………………………………………………………………………………………………………………….11
Начало и дальние дали………………………………………………………………………………………………………………27
Домашние среды……………………………………………………………………………………………………………………… 34
Опять служба………………………………………………………………………………………………………………………………38
Снова на гражданке…………………………………………………………………………………………………………………….65
Стареем, но не грустим……………………………………………………………………………………………………………….86
Сокращенья и символы обозначенные звёздочками………………………………………………………………89















Литературно-художественное издание
Куликов Георгий Дмитриевич 89172100928
Редактор: И.С.  Андрашникова
Корректор Л. Липатова
Компьютерная вёрстка: И. Жилкина
Подписано в печать20.12.2018
Формат60х84/32
Усл. Печ. Л.8,75. Заказ№0201
УДК 821.161.1-1 
ББК 84 (2Рос+Рус)6-5
К90
Куликов Г.Д.
К90 Срок давности и суд зрелости/ Саратов:
НП «Приволжская книжная палата» 2018.      стр.       Издательство…
ISBN 978-5-6041399-5-0
ООО «Полиграфия Плюс» , Саратов, ул. Волжская, Д.28, т. 28-08-11