Над Ялтой проплывают облака

Над Ялтой проплывают облака,
то замками они, то сетью кружев,
и лёгкая счастливая строка,
как чайка, надо мной
кружИт и крУжит.
По штилевому морю, как по льду,
виндсерфингист несётся
на причал свой.
Я на поклон к начальству
не пойду,
поэзия не ведает начальства.
И чем поможет мне высокий чин?
Ну, посочувствует,
ну, пожурит отчасти.
Для вдохновенья не ищу причин,
оно само приходит, словно
счастье.
Оно само берёт меня в полон
и поднимает вровень с облаками.
А что начальник? Ну, конечно, он
сейчас земными обуян делами.
Ему не до поэзии. Ему
не до меня,
хоть ты слезою брызни!
И я, никак,
никак всё не пойму,
что можно жить, не замечая
жизни.
За всё – платить!
Он это изобрёл!
Но вдохновенье, нет,
не покупают!
И вот поэт сегодня пишет
«в стол»,
а графоманы книгами бряцают.
Пусть не издам я больше
ни строки,
но не унижусь,
не мечтай, начальник,
ко мне приходят рифмы
то строги,
то веселы,
но чаще всё – печальны.
Такое время нынче на дворе,
что и стихами сразу
не расскажешь;
по зеркалу морскому на заре
виндсерфингист несётся возле
пляжа
и плавно отворачивает вдаль,
в морскую даль,
чтоб сделав круг,
вернуться.
Душе тревожной, словно маме,
жаль
детей своих – стихов,
что к людям рвутся.
Над Ялтой проплывают облака, –
летучие их формы примечай-ка! –
и лёгкая счастливая строка
кружится надо мною, словно чайка…