Ближневосточной охраночке

(Ms. Portnoy)

Её мы не звали – сама подошла,
работа такая и звание тоже,
и с формой девчонку роднила душа,
а может, душа – даже формы построже.
И судя по бирке, наверно, родня,
но судя по званию, дальняя-дальняя,
и шила мне дело умело она –
Портная – вопросами острыми, сальными.

А что вы везёте? Откуда? Куда?
И кто паковал вам? Чужие? Вы сами?
Везём впечатленья! Отсюда туда!
Друзья паковали, – раскопки и храмы.
Но, судя по тону, не кончит никак,
и сотни вопросов она переводит:
Не знаете иврит?! И идиш?! Вот так!!
А что же вы в штатах, такие, живёте?

И, судя по бирке, – совсем не вдова,
и, судя по личику, – не одинока...
Ах, девочка, как ты сейчас не права
на Ближнем – и снова далёком - востоке.
Наверно, не там я живу... и не с той;
приехать бы надо давно – с автоматом;
но я же впервые сюда, как домой,
а ты на меня... Хорошо, что не матом.

Я всё понимаю, но тон! Этот тон!
Меня и в Нью-Йорке разули, раздели..
Но всё уважительно! Это при том,
что самое нежное место задели.
Ну, хочешь, разденусь? Вот здесь, где стоим?
Верти наизнанку карманы и вещи,
но только не душу, – там Иерусалим,
Эйлат и Масада – ты с этим полегче!

Охрана не дремлет – отобрано всё:
восторг от страны, – от раскопок, от храмов...
Искала арабов, а нас? – Ё-маё! –
за что ты домой провожала как хамов?
И, судя по бирке, она не одна,
и время такое, и всё очень сложно:
такая работа, такая страна...
Хотели б иначе...
Пока невозможно...

2004