Из Чарльза Буковски - оглядываясь назад

                ЧАРЛЬЗ БУКОВСКИ


                оглядываясь назад


                сейчас
                я не могу поверить в самого себя,
                в барах
                пытаюсь я подобрать
                самых безвкусных
                женщин.
                с провисающими чулками,
                щеками чересчур румяными,
                прикидывающихся роковыми.
                жёлтозубыми,
                с крысиными глазками,
                смеющимися как
                гиены...
                а когда был я
                успешным -
                был я как гордый павлин,
                Я был Аттилой,
                Я был Александром
                Великим,
                я был крепчайшим
                суровейшим парнем в
                городе -
                Богарт, Кэгни,
                Гейбл, трое в
                одном.

                что хуже,
                я не мог сам поверить
                что выбираю самого крепкого подлого ублюдка в баре
                этого переулка.

                чтобы меня отдубасили
                крюками для мяса чего я
                даже не ожидал.
                мой мозг прыгнул внутрь
                моего черепа,
                я увидел сияющие цветные
                картинки, вспышки молнии, я почувствовал как
                язык заливается кровью,
                ощутил своё тело
                на тротуаре.
                я вскочил и помчался
                вперёд с моими крошечными ручонками.
                было много драк в которых я
                едва успевал нанести удар.
                я смеялся
                минуту
                а толпа не расходилась
                всю
                ночь.

                моё лицо никогда не было целым.
                у меня всегда были опухшие
                губы, подбитые
                глаза,
                нос, который всё время болел.
                у меня под коленями выросли
                костные шишки
                от сильных
                падений.
                ещё пару ночей после этого я всё
                ещё выглядел как новоиспечённая
                и ничтожная сволочь.

                но труднее было поверить
                когда наконец
                благодаря какому-то неприятному
                удару я чудом
                однажды
                выиграл,
                мне не предоставили
                никаких почестей,
                мой характер, моё назначение
                были в том, чтоб проиграть.
                я был парнем совсем из другого
                города
                и даже не из
                соседнего.

                самые странные и ненавистные
                ночи были после
                победы,
                сидя в одиночестве в конце
                бара,
                потому как та банда смеялась и
                болтала так,
                как будто меня там и
                не было.

                когда был я один они любили меня
                и напитки лились
                всю ночь.

                так что когда я выигрываю, я один,
                и когда я один,
                я выигрываю.

                и
                оглядываясь назад
                мне трудно поверить что
                с некоторыми женщинами я кувыркался.
                у всех из них были прекрасные тела,
                отличные ноги,
                но их лица,
                лица их были лицами из
                ада,
                прикрытыми
                масками.
                все они были прекрасны в постели,
                несмотря на довольно сильное равнодушие ко
                всему этому.
                у них было много способов льстить мне,
                а я был моложе,
                больше открыт
                мечте.

                но Боже, они хорошо
                находили мой кошелёк, через день или два
                неделю-другую исчезали все мои деньги, меня
                оставляли наскрёбывающим денег за проживанье, еду,
                лечение,
                и лишённым сна.

                только они вновь появлялись,
                стуча в мою дверь в 3
                утра
                как будто бы ничего
                не случилось:

                "Хай!"

                вернулась после того как обчистила
                другого сукиного
                сына.

                а хуже всего,
                что я разрешал им вернуться,
                облизывать на ноге застёжку,
                после пить с ними,
                выслушивать их грустные
                истории,
                дав мечте просочиться
                обратно...
                но, в конце-то концов, где я мог найти себе
                леди?
                в публичной библиотеке?
                или, может быть, в опере?

                давай, детка, покажи-ка мне
                свои ножки и давай послушаем
                твою историю.
                и давай малость
                тяпнем!

                планов у меня не было.
                у меня не было никаких идей о том,
                что мне
                делать.
                мир был странным и мрачным
                местом. человек должен был иметь мужество
                чтобы выбраться.
                всё было так грустно и всё было проиграно,
                и раболепно,
                покорно.

                "расскажи мне об этом, детка."

                я себе нравился со своими маленькими
                ручонками и рябым
                обезьяним лицом.
                я нравился сам себе, сидящим в
                шортах и майке.
                майка была порвана и
                грязна и полна дырок от
                сигарет и в винных пятнах,
                у меня были мускулистые руки
                и большие мощные ноги
                и я любил ходить по ковру
                со своей шлюшкой, наблюдающей
                как меня выворачивает от глупостей
                и маразма.

                я был горячей штучкой.
                я был молод.
                я был придурком
                и я любил быть
                придурком.
                придурком и жил.

                "о-кей, детка, покажи-ка мне
                свои ножки!
                повыше!
                твоя болтовня утомляет меня!
                подними свою юбку выше!
                вот так и держи!
                не так высоко!
                я не хочу видеть, что
                там!"   
               
                13.02.19


   looking back

now
I can't believe myself
in the bars
attempting to pick up
the most dowdy of
women.
sagging stockings,
over-rouged cheeks,
deathly masqueraded,
yellow-toothed,
rat-eyed.
bellowing hyena
laughter...
and when l was
successful -
peacock proud.
I was Atilla.
l was Alexander the
Great.
I was the toughest
roughest guy in
town—-
Bogart, Cagney,
Gable, all in
one.

and worse,
I cant believe myself
choosing out the biggest
meanest bastard in the bar
to the alley.

to get mysell clubbed by
meathooks I didn‘t even
see coming.
my brain jumped inside
my skull.
I saw blazing shots of
color, flashes of
lightning, l felt my
mouth fill with blood
sensed my body
on the pavement.
l got up and rushed
forward with my
tiny hands.
there was many a
fight when I hardly
landed a
punch.
l was a laugh a
minute and the crowd
had all
night,
I got my beating
and they got their
jollies.

my lace never healed.
I always had a fat
lip, a black
eye, a nose that
hurt all over.
I developed bone—
growths under the
knees from falling
hard.
yet a couple of nights
later
l'd still be looking
for a newer and
meaner
bastard.

but harder to believe
was when finally
through some obnoxious
stroke of miracle
I did win
one,
l was accorded no
accolades.
my stripe, my function
was to
lose.

I was the guy from out of
town
and not even of the
neighborhood.

the strangest most hateful
nights were after
winning.
sitting alone at the end
of the bar
as that gang laughed and
talked it up
as If l weren’t even
there.

when l lost they loved me
and the drinks came
all night
long.

so when I won I lost
and when I lost I
won.

and
looking back
it is hard for me to believe
some of the women
| shacked with.
they all had good bodies,
great legs
but the faces
the faces were faces from
hell
covered with
masks.

they were all fair in bed
in spite of a rather general
indifference to it
all.

they had ways of flattering
me
and l was younger.
more open to the
dream.

but Christ, they were good at
finding my wallet
after a day or two
or a week or two
to vanish
with all my money
to leave me
scrabbling for rent,
food, sanity and the
lost
dream.

only to reappear
knocking on my 3 a.m.
door
as it nothing had
ever happened,

“Hi!"

back from robbing some
other poor son of a
bitch.

and worse,
I'd let them back in,
liking the look of the leg,
the general madness of it
all,
to drink with them then,
to hear their sad
stories,
to let the dream seep
back in..
after all, where was I to find
a lady?
down at the public library?
or at the opera house?

come on, baby, show me
some leg and let‘s hear
your story.
and come on, have another
drink!

I had no plans.
I had no idea of what l was
doing.
the world was a strange and
oppressive
place.
a man had to get up his guts
to shove through,
everybody was so sad and
defeated and
subservient,
obedient.

"tell me about it, baby. "

I liked mysell with my tiny
hands and my pock-marked
monkey lace.
I liked mysell sitting in my
shorts and my undershirt.
the undershirt torn and
dirty and full of cigarette
holes and wine-stains,
and I had muscular arms
and great powerful legs
and I loved to walk the rug
with my whore watching
while l vomited forth
inanities and
insanities.

l was hot stuff.
l was young stuff.
l was a fool
and I loved the
fool.
I lived the fool.

“o.k, baby, show me
more leg!
more!
your talk dulls me!
lift your skirt higher!
hold it!
not too high!
I don't want to see what's
there!