Зима в Израиле. Время сбора грибов

                Посвящается жене, ушедшей в никуда

Так тихо на душе. Тоскливо и туманно
Решение легло бордовою листвой,
И шелестит в башке хрипотцей томно-пьяной,
Как некогда на свадьбе низкий голос твой.

Прощание с тобой есть испытанье славой –
И днём и ночью свет, сочащийся грозой.
Несовпаденье снов казалось мне забавой,
Тебе ж – мечом судьбы, коварством, скукой злой.

Мы оба ищем смысл и очертанья Бога.
Ты – тяжело, как след в зелёной мгле болот.
Я ж весело в просвет душою что-то трогал,
И не переживал, что этот бог – не ТОТ.

Ты – милосердна, да! Но ты несправедлива
Ни к детям, ни ко мне, ни к прожитым годам.
Ты для меня всю жизнь – разбавленное пиво,
Но не коньяк, не мёд, и даже не "Агдам".

Я не переверну твой взгляд и нос горбинкой,
Тепло твоих грудей и ног неполноту.
Я не залью тоской пустую половинку
Меня, что тянет вниз, в небытие, ко дну.

Прощай, мой лучший друг, моя любовь и горе!
Скорее уходи!
Оставь лишь тень свою
Мне на сетчатке глаз, да надпись на заборе,
Что нашу охранял до этих пор семью.

А в небе лёгкий жар струит от барабана,
И в зелени елей звенят колокола.
Пришёл я по грибы, один – и это странно! –
Почтенный господин, почти Брюньен Кола!