Влюбившись..

Влюбившись мальчик,
всё ж впервые,
абсурдность правил - этикет,
любовь назвав на вы,
не в ты ли,
и выведя её во свет,
вдруг озадачился.

Спокойна.
Как будто не было вчера,
быть может ночью не довольна,
и светлость выдержать пора.

Рассвет привычен без заката,
но что то с нею не того,
спросить бы надо, да обратно
уж не вернуть любовь его.

Публичная библиотека,
тома рассказами полны,
библиотекарь как аптекарь,
читатели всегда больны.

А вам чего? Книг не вернули,
за вами маленький должок.
И что ж с такого? Всё ж не пнули,
загнувши в маленький рожок.

Рожок с начинкою обычно,
и выбор выбора велик
со изволения столичной,
под водкой всякий броневик.

Хоть триста грамм, хоть всю бутылку,
душа терпимости любой,
под час не сдержана затылком,
и всё вокруг в одну любовь.

Не в книжках правда, в их потере,
признания больных врачу,
вы можете им не поверить,
но эту истину влачу.

И вот, в канун терзавших чтений,
считавших разницу полов
за недостойность поведений,
влюблённых разницей голов.

Под вечер тот и мальчик вышел,
сказать, как вышел из себя,
так не скажу, он вышел с крышей,
покинувшей его любя.

Какие книги вне публичной,
когда есть клумбы во дворах,
и только с ними можно в личном
дозволить таинство вора.

Нарвав цветов, охапку красок,
под вечер тот явился к ней,
надеясь в истинное сказок,
пылая нежностью своей.

А та ему должок с порога,
ну как с такого не сойти,
святая чтица - недотрога,
слова пыталася сплести.

И диким вепрем мальчик, зверя
она посмея разбудить,
упавши навзничь, им сробея,
напал на жертву из любить.

Потом и ночь, и свечка лунной,
и звёздочки пылавшей власти,
библиотекарша не юной,
а женщиной безумной страсти.

Влюбившись мальчик,
всё ж впервые,
абсурдность правил - этикет,
любовь назвав на вы,
не в ты ли,
и выведя её во свет,
вдруг озадачился.

Спокойна.
Как будто не было вчера,
быть может ночью не довольна,
и светлость выдержать пора.