Старик

Рассказ начну, пожалуй, я о том, 
Как в той глухой деревне, что под мостом, 
Жил-был старик. 
Он с горбом на спине, и слеп, но был он всех мудрей. 
Жил один и с каждым годом, жилось ему все тяжелей. 
Никто не знал, кто он и откуда, 
И как он сам себя кормил, лечил простуду. 
Никто не шел к нему, никто его не звал, 
В свой дом старик, однако, всех впускал. 
Но кто туда ходил? 
В памяти моей, теперь навечно этот случай, 
Тогда мне было десять, я играл, но мне мой пес наскучил. 
И я пошел гулять один, забрел под мост, 
Увидел старика того-он оступился 
И упал, разбив свой нос. 
Мне стало жаль его- я подбежал, 
Поднял его с земли и мать свою позвал. 
Она умела врачевать и помогала всем, 
Увидев старика, сказала: 
–Вы повредили кость, но это не беда, 
Однако нужен вам покой, сможет ли кто придти сюда? 
Старик вздохнул так глубоко и поднял на нее свой взгляд, 
А за туманом белых глаз его была печаль- она пускала яд. 
Казалось, отравлен он давно тоской и тяжестью времен, 
Что на лице его оставили глубокие следы- весь в шрамах он. 
Мать было снова задала вопрос, 
Но тут он молвил, и я от слов его тогда к земле прирос. 
 
Старик представился: "Мехин". 
Он рассказал о том, кто он и почему живет один. 
Поведал нам, что служил когда-то при дворе, 
Был в милости у короля, всем помогал, и не грубил слуге. 
Особо важные дела записывал своим пером, 
Был писарем- и царский двор стал для него, как отчий дом. 
–Из года в год я наблюдал, как жизнь течет, 
Порой ручьем стекает, порой фонтаном бьет. 
Я видел каждый день, как строится наш мир- я был при нем. 
Но был всегда один. 
Своих родителей не видел никогда, 
Меня нашли в приюте, точнее у моста, 
Где раньше он стоял. 
Судьба меня забросила к советнику царя, 
Он сам взрастить сумел и воспитать меня. 
И позже писарем я стал, ведь слова сила в нем- 
Знать обо всем и всех, со стороны, как будто ни при чём. 
 
Старик прервал рассказ, и голову склонил набок, 
Он был смущен, ведь уже так давно он одинок 
И некому поведать о себе. 
Но мать, взяв за руку его, сказала: 
–Мехин, вы честь мне с сыном оказали, открыв нам душу, 
Позвольте до конца сегодня вас дослушать. 
Казалось, он утер украдкой глаз, потом заговорил. 
Голос его теперь звучал сильней, 
И в те года он вновь нас погрузил. 
 
–Когда свой долг перед двором я оправдал, 
Я захотел семью- и вскоре Бог её мне дал. 
Было два сына у меня и дочь была одна, 
Была любимая жена и дом я получил, в подарок, от царя. 
Казалось, вот мой мир- покой и благодать. 
Я счастлив был, не знал, что в миг все можно потерять. 
Мне шел сорок седьмой год, я был здоров 
Моя семья росла и крепла, я исполнял свой долг. 
Мой сын старшой вступил в ряды младых вояк, 
Хотел стать воином, служить царю, я был так горд им. 
Я был так рад... 
А после я ослеп. 
Как будто молнией, сверкнул в глазах моих последний свет, 
Затем весь мир померк. 
Убрали со двора меня, ведь я не видел слов. 
Я постоянно падал, не мог сам есть, я не был к этому готов. 
Моя жена была со мной, но по ночам, я слышал её плач. 
Моя судьба теперь жестокий мой палач. 
Прошло три года, мой сын второй работал- нас кормил, 
Я научился жить во тьме, освоил звуки, сам ходил. 
Молил я Господа лишь только об одном- 
Пусть не оставит детей моих, мой дом. 
Но он меня не слышал. 
 
Осекся старик, надолго замолк, 
Мать принесла воды ему, он сделал глоток. 
Слезы покатились по морщинистым щекам, 
Но он продолжил. 
 
–То был воскресный вечер, я вышел в поле подышать. 
Отправил дочь свою к соседу-он иногда ходил со мной гулять. 
Но не пришел он в этот раз. 
Я двинулся домой, и тут услышал крик. 
Вся кровь во мне застыла, прошел лишь миг 
И вновь раздался этот звук, а я не понял почему 
Не мог пошевелиться. 
Не знал я кто кричал тогда, а день спустя похоронил я дочь. 
Она ведь так и не вернулась в ту проклятую ночь. 
Её нашли потом в канаве, я не знал 
Девочку мою порвали изнутри, потом убили, 
А я тогда стоял. 
Свою жену я через месяц рядом положил- она не пережила. 
А я по прежнему жил. 
Зачем? 
Я сломлен был, раздавлен и так зол 
На судьбу, на самого себя, я потерял всё, что обрёл. 
Мой сын не смог простить меня и из дому ушёл, 
Потом вернулся он. 
В гробу. 
Простившись с ним я проклял всех, 
Не верил больше в Бога, пил и знал, что грех, 
Но что оставалось делать мне? Как жить? 
Я был готов тогда себя убить. 
Прошло лет пять, смирился я с тоской, 
Я принял боль свою, она теперь всегда со мной. 
А как то раз, вернулся мой старший сын, 
Он на войне был, и так спешил домой, к родным, 
Но дома своего привычного, он не застал, 
Живой мертвец, отец его, пред ним предстал. 
Узнав о том, что было, пошел он к матери, 
Там и сестра его и брат, 
15 лет я жду его, но не вернулся он назад. 
 
Не сразу понял я, что кончился рассказ, 
Мать обнимала старика, 
А слезы вновь текли ручьем из давно погасших глаз. 
 
С тех пор моих годов прошло немало, 
Я ярко жил, но помнил об одном. 
Не закрывай глаза и сердце от чужой печали, 
Остановись, подумай, что ждет тебя потом? 
Закрывшись от обиженных судьбою, 
Мы сами в камень обратим себя за раз. 
Ведь все мы братья, сестры от одной мы крови, 
Господи, прошу тебя, храни всех нас.