Исай Калашников

    «Умер Исай Калашников… в 49 лет. Огромная, невосполнимая утрата. Видно, сказались тяжелое детство,  годы лихолетья  и высокая требовательность к самому себе», – писала я  в своих дневниках  в тот скорбный день    80-го года, всё  дальше  уходящего в анналы истории.
     В сущности, эти же самые  слова  спустя  много лет,  почти через три десятилетия, под  впечатлением  от   знакомства с Екатериной Викторовной Калашниковой, удивительной женщиной, женой и другом  мастера, трансформировались в поэтические строки, в балладу о бессмертии  знаменитого творца,  мыслителя, так рано  ушедшего  от нас в тот  жестокий  год  «жестокого  века»… 




Памяти Исая Калашникова   

Подвиг бессмертия

Далекие, трудные годы –
Шаралдайские степи,  стада…
Пастушья же доля – невзгоды,
Лихолетий всех  жребий – страдать.

Все выпало мальчику в жизни,
Что сибирских, семейских  корней.
Лишь только заря светом брызнет –
Он с холщовой сумою скорей
На выпас, к колхозным коровам
Спозаранок спешил босиком,
Вновь радуясь дню – он дарован
Для прочтения книжек тайком

От бабушки истовой веры.
«Антихристово чтенье вредит!», –
Вещала без устали, меры,
Учила, как надобно жить.

В ней дух непреклонный светился,
Непокорной  Боярыни взгляд,
И  блеском горящим  искрился,
Так пронзающим  душу до пят.

Но книги же магией слова
Увлекали его все сильней.
И  счастья, казалось, иного
Не надо ему на земле.
…Конь верный шагает по кругу,
Охраняя, как стражник, стада.
А всадник, беседует с другом
Сквозь эпохи, века и года…

Читал при луне, при лучине,
Забывая про сон, про еду,
Про горечь сыновней кручины
Об отце,  угодившем в беду.

Рачительно хлеба краюшку
Мать  делила,  душою скорбя,
Всю ночь причитала в подушку:
«Отчего так  жестока судьба?»
А годы, что птицы в полете,
Незаметною тенью летят.
Вернулся отец. «Неугоден», –
Исподлобья в колхозе твердят.

Гонимый, с родною семьею,
Покидает он отчий свой край.
А предки спасенье такое
Искони завещали: «Ты знай,

В труде лишь забудешь печали
И трудом лишь возвысишь свой род!
Оставишь, быть может,  в скрижалях
Неустанного поиска плод…»

Втемяшилась заповедь крепко,
И трудился весь род на износ.
Эту долю, как щит и как древко,
Каждый свято по жизни пронес.

Писателем стал пастушонок
И работал, себя не щадя.
Не слышались плачи и стоны.
Его жизнь, будто в море ладья,

Минуя все мели, торосы,
Возвращалась к родным берегам;
Хоть мучила бездна вопросов,
Добывал он ответы все сам.

О веке жестоком ли думал,
Иль о прошлом родной стороны –
К истокам, к истории гумнам
Шел с мечтою, чтоб жить без войны

Народам на этой планете,
Воспевая мир, труд и покой;
И чтобы не плакали дети –
Разве стоят слезинки одной

Все войны, что выдумал разум
И поныне, и в прошлых веках,
Все руша исчадием  разом,
Обращая мир в пепел и в прах?!

И боль, и страданья людские,
Он, с лихвою вобравший в себя,
Так рано мир этот покинул…
На  бессмертье подвигла судьба!