Она просто хотела любить, и быть любимой...

Она, просто хотела любить, и быть любимой.

Посвящёно  Галине Брежневой.

Первая часть.

В том, что Милаев встретил «Галю»,
Товарищ Сталин виноват.
Раз, на активе он заметил,
Брежнева: «Статный человек!»

По молодости Брежнев этот,
Смуглым, брюнетом тогда был.
Сталин воскликнул, раз увидев,
Брежнева, видя, тот каков:

«Какой красивый молдаванин!»
Угодники поняли, как,
Руководство к исполненью:
В Молдавию пошлют его.

Всё это в Кишинёве было,
В Молдавии. В столице той.
Брежнев руководитель новый,
Там – Первый Секретарь ЦК.

Брежнев не строил там иллюзий,
По отношенью к детям там,
Тихий Юрий ребёнок первый,
Им там хлопот не доставлял.

Галя же была «огонь – девка»,
И непонятно было там,
Чего ждать от неё придётся,
В следующий миг жизни той.

Была она стройной, красивой.
Та, унаследует с отца,
Яркость молдавскую, натуру,
Живость характера, каприз.

Была ж весёлой, беззаботной,
Душой компании всегда.
Компании, ту, окружали,
Их находила  всегда, та.

Там, на филолога училась,
Но, что ей за учёба, там,
С сокурсниками Галя мчалась,
В гости, в кино, или в кафе.

Отец с ней в цирк пошёл однажды,
(Ей 22 года уже)
Цирк Шапито был там  в гастролях,
Милаев клоуном в нём был.

Он, мастером был на все руки,
Физически он был силён.
Был акробатом там к тому же,
Был «нижним» в пирамиде он.

Он на плечах держал «фигуру»,
Из десяти, тогда, мужчин.
Бывал и клоуном в ту пору,
В тот день «ковровым» выступал.

Милаев там взорвал хлопушку,
Над самым ухом Гали, той.
Не выдержанная, разбитная,
В эмоциях. Орала та.

Тем, произвёл он впечатленье,
Не только взрывом, но и тем,
Что – атлетический мужчина,
Который, подошёл там к ней.

1951 год
22 года Гале было,
Ему ж тогда «41»!
Та, в ВУЗ уже там не ходила,
Заинтересовал… её ж.

Она уже тогда считала,
Что интересное всё, то,
В жизни её, лишь начиналось,
Трагедия ж там, у того.

Вторая часть.

Ведь, у Евгения там в прошлом,
Трагедия произошла.
Жена умрёт от зараженья,
Крови. Как близнецов родит.

Дети Милаева все жили,
Тогда в Ростове на Дону,
У матери. Так, те решили,
Ибо он ездил по турне.

Силачом был, и симпатичным,
Немногословный человек,
Уравновешенный, к тому же,
Галину сразу ж покорил.

И на него, та, производит,
Там впечатление. Ведь, та,
Красавица страстная, вроде,
В изысканных нарядах там.

А через год, дочку родили,
Викторию, они уже.
В честь бабушки, ей имя дали,
Короче, далеко зашли.

Родители этой Галины,
Сверх настороженно тогда,
К Милаеву там относились,
Потом по вкусу им он стал.

Как повторял всё время Брежнев:
«Что одним глазом, должен он,
Там на страну смотреть большую,
Другим же,  на Галину там.

Брежнев мечтал, что б его Галя,
Мужчину  встретила б тогда,
Сильного. Чтобы, ту Галину,
Смог укротить. Натуру, той.

И вот Милаев им казался,
Мужчиной, именно таким.
Брежнев с ним даже целовался,
Очень понравился тот им.

Он «фаворитом» был Генсека,
До конца дней даже своих.
После того даже, как тот там, 
Расстался с дочерью его.

Он осыпал благами, званьем:
Первым директором тогда,
Нового цирка, того сделал,
Открылся, что тогда в Москве.

И тут случилось, вроде, чудо,
Неистовая Галя, там,
Вдруг, присмирела. Тихой стала.
Милаев, как кудесник был.

Простым, Милаева, был метод,
К хозяйству Галю приучил.
Готовила та, убиралась,
Гладила, и мужа ждала.

Супруги на гастролях были ж,
С дедом, бабкой Вика была.
Галина была костюмером,
Со всеми «пашет» наравне.

Милаев взял к себе двойняшек,
Галина, матерью им став,
Ухаживала, как родная,
За ними, Всё, делав, для них.

Дети потом пойдут в артисты,
Продолжат линию отца.
Двойняшками те дети были,
Галина примет, как своих.

Приёмная же дочь, Наталья,
Тепло  отозвалась о той -
О «маме – Гале» говорила:
«Отзывчивая, добра, та.

Хозяйственной и терпеливой,
В семье, Галина, их, была».
Домохозяйки роль терпела,
И матери троих детей.

Потом, правда, сама Наталья,
И Александр, её брат,
В последние годы Галины,
К ней допустили англичан.

Группу съёмочную, для съёмки,
Документального кино,
О спившейся, с ума сошедшей,
Женщине… «Матери» же их.

Виктория ж всем говорила:
«Жестоким был её отец.
Суровым человеком – нужным,
Для такой матери, как та.

Отец очень любил там маму».
И выражалась та любовь,
В подарках. Шубу ей соболью,
На гонорар как – то купил.

И драгоценности ей часто,
Дарил. Работы Фаберже.
И страстью у неё, то, стало,
К тем драгоценностям уже.

И не любила она очень,
Что называла та сама:
«Штамповкою фабричной» вещи,
Старинное любила всё.

Семья Милаевых, там внешне,
Как, образцовой там была.
И успокоился уж Брежнев:
«В оба глаза, смотреть могу,

Я за страной теперь советской,
Большой и беспокойной, той!»
Но, как, тогда он ошибался,
Так же Виктория тогда.

Когда она там говорила,
Что матери там хорошо,
Было с жёстким, холодноватым,
Суровым мужем, кем был тот.

Третья часть.

Галине же тогда хотелось.
Там не хозяйственных забот,
А страсти и тепла от мужа,
Который, того дать не мог.

В силу характера. Которым,
Тогда Милаев обладал.
Не чужд был он и «провокаций»,
Обожал также флиртовать.

С циркачками, там, молодыми,
Хорошенькими, ясно там,
И на глазах жены, Галины,
Свободны, молоды все те.

А кем, была тогда Галина?
Костюмершей, мужней женой…
Матерью детей троих уже,
Домохозяйкой там,  к тому ж.

Без высшего образованья,
И ей было за тридцать уж…
Зарвавшийся тогда Милаев,
Не понимал – что, затевал.

С каким дьяволом, он затеял,
Свою «нечестную игру»,
В очередной раз, там заставши,
Его за флиртом. Взорвалась!

Не выдержала, та, Галина,
Ужасным, скандал был тогда.
Хотя скандалы были ж раньше,
И часто. В этот раз – не так.

В Галине, будто что, сломалось,
Точней, сломался в ней барьер,
Который 10 лет держал ту,
В узде - алчную до страстей.

Той, необузданной натуре,
Грубо устроенный «мужик»,
Нечуткий. Был тогда уверен,
В себе. Галину не учёл.

И он там понял, тогда только,
Что он, ошибку совершил.
Когда его жена Галина,
Подала уже на развод.

Но, полбеды то ещё ж было,
Она – сбежала от него…
На юг, с 18- летним,
Игорем Кио, с циркачом.

Иллюзионистом был Игорь,
Как, начинающий ещё ж.
Галине было там за «тридцать»,
Юный Кио с ума сходил.

По её уже тогда зрелой,
Раскошенной уж красоте,
Евгений же, Миланов, этот,
К тестю жаловаться «пойдёт».

Тот встал, как там всегда, в ту пору,
На сторону зятя тогда.
Любимого. Этих влюблённых,
 Тогда настигли всё же там.

Их, наскоро, брак заключённый,
Признали недействительным.
Придраться там тогда сумели,
К формальности в бумагах тех.

Уговорил там Брежнев зятя,
Простить его Галину, всё ж,
Ту, непутёвую «девчонку»,
Тот согласился. Почему ж?

Ещё ж, может, любил Галину,
Может, утратить не желал,
Расположение Генсека,
Там, тестя всемогущего.

(Боялся, кстати, зря Милаев)
Остановить Галину, ту,
Уже там было невозможно,
Влиять, уж бесполезно уж.

(Там вспоминается и случай,
В школе, с трудом заставил там,
Отец, чтоб – в комсомол вступила,
Никак не мог уговорить)

Испортить, та, могла ж карьеру,
Отцу.  Что – дочь, не в ВЛКСМ.
Галине было ж в это время,
Как, «море по колено», всё.

К Милаеву, та, не вернулась,
Несколько лет, встречалась та,
С Кио. Потом расстались,
По её инициативе всё ж.

Слишком разница большой была,
В возрасте. А мужей других,
Любовников – уж покупала,
Из них, Морис Лиепа тогда был.

Танцовщиком тот был, «холодным»,
Которого, любила, та.
Её использовал в то время.
Выкачивал подарки с той.

Борис Буряце с ней  там также,
Алчный артист театра был.
«Ромэн». «Делами» занимался,
Аж до тюрьмы тогда дошёл.

Юрий Чурбанов мужем станет,
Жёсткий, военный человек.
У Щёлокова, в подчиненье,
Министра МВД, тогда ж.

Потом уже, другие будут,
То, собутыльники уже…
Но, это было в другой жизни,
Закончит плохо ту, она.

Много пила. Всё потеряла.
В психа - больницу уж попав.
Друзей, родных всех растеряла,
А, просто – отвернутся все.

Виктория, дочь, говорила:
«В одно из просветлений той,
Успела мать её признаться,
Про свою жизнь, что там была»

«Всё самое лучшее у меня было с Милаевым.
 А с Кио мне шлея под мантию попала».

Хорошо ли ей всё же было,
С жёстким Милаевым, жить там?
Кто знает. Одно только ясно,
Единственным мужчиной был:

Который там любил Галину,
Не за её связи тогда,
Не за отца, и не за деньги,
Которые сгубили ту.