Летний день в огороде

Начинался обычный летний день. Я проснулась, как всегда с радостью в душе. За окном, в солнечном ненавязчивом мареве пели птицы. Не спеша позавтракали. Споро собрались. Дед подогнал уазик к крыльцу дома и мы тронулись в путь. На огород.
Дед вёл машину резко, по мужски круто притормаживая, затем вволю давал газу. Наконец добрались. На поселковой дороге первым встретился старый добрый друг – Тузик, с неизменно умной доброй мордой, затем подбежали две соседские козочки, из-за забора тётки Людмилы выглянула смышлёная мордаха молодой телушки.
Ну что ж, сначала кормить живность. У нас с дедом было полно кроликов, живущих в клетках, пол в которых был посыпан пахучими опилками.
Вот дедушка достаёт ароматную буханку чёрного хлеба, большущим ножом пластает её на куски поменьше. Затем посыпает куски солью. Я несу всю эту вкуснятину кроликам, а у самой слюнки текут. Получалось и самой откусить немножко. Вкусно!
Ну вот, еда поставлена, вода поменяна, свежее сенцо заложено.
Теперь – косить!
Солнце неподвижно стоит в чистейшем небе. Ни облачка. Ни ветерка.
Беру свою литовку, вжик-вжик по ней точилом – коса готова. Не спеша спускаемся в овраг. Трава стоит в рост человека, со всех сторон несутся сладковатые одурманивающие запахи… Хорошо!
Хватаю литовку за ручку, р-раз, рраз, рраз – аккуратно подрезанные слои травы тихо ложатся плашмя на тёплую сухую землю. Дед ушёл косить далеко, в конец оврага. Его едва видно.
Кровь разгоняется в жилах, руки становятся крепче при каждом взмахе литовки. Я машу и машу косой, а перчатки то не надеты… В результате – ладонь стёрта до крови. Но сначала боли не чувствуешь – только потом начинает саднить.
Полдень – время обеда. Мы с бабушкой и дедом садимся перекусить. Кастрюлька с картошечкой издаёт притягательный аромат. Картошечка полита подсолнечным маслом, посыпана зелёным лучком. Красота! Затем открываем термос с горячим, кирпичного цвета чаем и наслаждаемся напитком.
Пообедав, я направляюсь на сеновал. Блаженно растягиваюсь на сухой пахучей траве и уплываю в сон. Натруженные мышцы благодарно расслабляются, а в душу приходит такое умиротворение, какое трудно описать.