Передо мною ладони раскрыл. 23 февраля

Передо мною ладони раскрыл
Тёплою тиной летний пруд.
Сколько в тени своей приютил
Жизней, пульсирующих тут?

Перетекает в кишении тел,
Жизнь через смерти старательно.
Дёрнулся - выжил, иль не успел
Даже сказать по матери.

Матери сбросили в сроки икрой,
Лепту молитвою к алтарю.
Вот головастик бросает в бой,
Голову лысенькую свою.

Вытянув мягкое, в полный рост
Полное жизнью тело,
Мелкий солдатик решает вопрос -
Быть иль не быть то и дело.

И с мельтешащей, весёлой толпой,
В шуме металла звонком,
Так между делом зачёрпнут с водой,
Полным, добротным ведёрком.

В землю. Напитывая, удобрять,
Всех не взирая на лица.
Чёрная сохнет на солнышке грязь,
Где всё ещё копошится
Чёрных солдатиков грязная слизь,
Под помидоры в придачу.
Радует мирная, сытая жизнь
У генерала на даче.

Жуткий закон - пробиваясь вперёд,
Рвётся сперматозоид
Всех победить! А в итоге умрёт,
Хоть головастик, хоть воин.

Каждого каждый! Сожрать, зачерпнуть,
И отхлебнуть мельком
Существования тёплую муть,
Может быть, быть человеком.

Быть, иль не быть, выпивая удел
И трепыхаясь, сражаться.
Каждый своё отхлебнул и сгорел.
Жаль головастиков, братцы.
Жалко солдатиков, лысой толпой
Бьющейся в стенках металла.
Кто-то стал жабой и с лёгкой душой
Дожил до генерала.

Кто-то ещё доживает один,
Выжив, себе не нужен,
Мыкает мутно-ненужную жизнь
В сточной, случайной луже.

Быть иль не быть, облевавшись, допить
Всё что отпущено веком.
Или до смерти воином быть,
Всё-таки став человеком?

Передо мною ладони раскрыл,
В небо заглядывающий пруд.
Я в отражение взгляд опустил,
Жизни свершающейся тут.