В распахнутое настежь окно

Пусть закон, выпив горечи чашу
Всей земли дочерей, сыновей,
Запретит вечно пьяным мамашам
Даже попросту видеть детей!..

Вьюга ветром февральским влетает
В распахнутое настежь окно,
Где угар пьяной ночи витает
Над спокойствием трезвым давно.

Утром гости похмельным отрядом
Выплывают во двор, как волна.
Провожает ребёнок их взглядом,
Встав на самую кромку окна.

Засмотревшись, малыш поскользнулся
И руками вцепившись в  карниз,
От кошмара, он словно очнулся
И над бездною жизни повис.

И над миром надрывно – не звонко,
Будто сердце сдавила петля,
Вдруг душа закричала ребёнка:
«Мама, мамочка! Мама моя!..»

Все застыли в мгновенье. О боже!
Как малыш этот жутко кричит!
Только мама ему не поможет –
Час как замертво пьяная спит.

Пятилетние ручки мальчишки,
Ослабев, отпустили карниз –
Повисев лишь минуточку с лишком,
Он упал птицей раненной вниз…

Подбежали к сугробу соседи,
Слава Богу, мальчонка живой.
Врач приехал – закончились беды,
Взял ребёнка в больницу с собой.

Всё алкаш-мама в полдень узнала,
Дверь, на стуки, открыв не спеша, -
Хорошо то, что снегу немало,
Да и в доме лишь два этажа.