Ритка и Ефремов часть 6. Те же и Пузены

   С появлением близнецов, мир перевернулся с ног на голову. Всё и все  в этой жизни подчинилось им. А они как бы и не при делах, ползают, пускают слюни на Ефремова и пытаются его укусить… Так, стоп! Откуда взялись близнецы? Близнецов родила Вера…
    Теперь по порядку.  Фокс не расставался больше с этим семейством. Они не просто нашли с Риткой общий язык, они были родными душами, могли говорить молча. Он таскал её на выставки, на озёра, к каким-то сумасшедшим мостам и врачам. Даже в Париж… Чувствительность в ногах восстановилась. Слюна у Ефремова была волшебная! Но дело, конечно же было не только в этом. Произошло то, о чём говорил старенький профессор, помните: «... Делайте, что можете. Всё будет бесполезно, что-то должно произойти…»
 Ритка обожала свою семью. Все были на своих местах, не докучали, собирались вместе с удовольствием и всегда были рядом.   Она вполне  передвигалась по комнате, ежедневные тренировки под присмотром Фокса, давали результаты. Но до победы ещё было  далеко, хотя неизвестно, что можно считать победой. Вера была рядом, и Фокс, и Ефремов, и Дед… И Полозов.

 …  Дед однажды спросил Веру:
- А почему ты не родила, а?
- Не знаю…не получилось…не надо, пап…
- Жалеешь?
- Да, очень…
- Ладно…
… Вера, после гибели мужа, в состоянии потери была недолго, два-три месяца. Потом пришло ощущение, что он где-то поблизости, вышел, уехал, на дежурстве… Но всё время на связи. Она его слышала, потом начала отвечать. А потом, где-то через месяц, после разговора с Дедом, стала иногда мельком видеть в посторонних людях знакомые черты, жесты, голос. Такая, наверное, защита памяти.

…. На самом деле, у Полозовых родилось два мальчика, близнецы Олег и Глеб. Нельзя было сказать, что их было двое. Это был один слаженный организм. Ни одного отличия у пацанов не было. Ни единого… В возрасте пяти лет, родители разошлись, поделили пацанов пополам, довольные, что всё так красиво уладилось. разъехались в разные города и больше не виделись. Только пацанов они поделили по живому,  и каково им было друг без друга, знали только они сами. Настрадавшись от фантомных болей, пацаны подросли и пошли дальше, врозь, но одинаково… Отметки у них были одинаковые, увлечения тоже. И служили они оба на границах, Олег - на юге, Глеб – на севере, оба капитаны…

   Дед разыскал Глеба. Глеб знал о смерти брата и свадебные фотки видел. Соцсети… Но они не общались. Отболело и отмерло так, что больше не срослось…  Когда он увидел  фото, Вера запала в душу сразу, с какой-то мучительной сладкой болью. Глеб подумал тогда, слава богу, есть  она на свете. Не выдумал он её…
Поговорили они с Дедом недолго, а в конце разговора Дед сказал, не сомневаясь в своей правоте, как впрочем, всегда:
-  Мне, Глеб, внуки нужны… От тебя не убудет, а  так, Верка свихнётся от одиночества. Помоги… Придумай чего-нибудь. Хоть на время, а там, как сложится. Не спугнуть бы только, хорошо придумай… Вы с братом – суть одна, понять должен. Ты человек военный, одинокий,  приказ есть приказ. Изволь подчиниться…

    Глеб подумал: «Водевиль какой-то…» Но Дед внушал уважение и заноза в сердце
так и оставалась Верой… Он взял отпуск и приехал в Старорайск. Сняв квартиру неподалёку, стал ждать, как это может сложиться, не понимая. как такое вообще возможно… Потом он увидел её с огромным рыжим псом. Они прогуливались в сквере и, казалось, обсуждали что-то по хозяйству… Она говорила  что-то собаке, называя его по фамилии, тот поднимал голову, отвечал то кивком, то рычанием, то встряхивался… Глеб не попадался ей на глаза, выжидал, но иногда мимолётно взгляды пересекались, Вера оживала, оглядывалась, улыбалась…

    А однажды он увидел её в парке одну. Она сидела на скамье. На коленях лежала раскрытая книга. Вера смотрела в неё, но страницы не перелистывала. Говорила что-то тихо…  Глеб подошёл ближе и встал позади скамьи…

- Полозов, я скучаю… У меня ничего от тебя не осталось. Знала бы хоть пуговиц от формы нарезала бы… Смеёшься… Мне иногда кажется, что я тебя вижу… Так нечестно, Полозов… Вчера в булочной это ты был? А сегодня в трамвае с «Военным вестником»?
- Нет, это брат… Похожи, правда?
Глеб сказал это тихо и замолчал…
- Полозов?!...
- Вера, я сейчас сяду рядом и Вы не испугаетесь, договорились?...

   Глеб обошёл скамью и сел рядом с Верой.. Они сидели молча глядя друг на друга. Долго сидели. Глеб пытался понять, как он мог жить без этого лица, что именно её ему хотелось видеть в других женщинах и что Олежке просто повезло, что он её встретил раньше…
А Вера думала, что это невозможно, это же не он, а другой человек… Но это было трудно, да и не хотелось. Перед ней сидел Полозов в ярком свитере, джинсах, кроссовках, живой и тёплый. Русые волосы с проседью коротко острижены. В руках журнал «Военный вестник»…
Кто первый начнёт разговор?
Что можно сказать, начав его?
Надо ли его начинать?
- Полозов, я мороженного хочу…
- Посиди, я щас…

Потом они гуляли… Вера и так всегда чувствовала, что он рядом, а тут он просто вернулся. Больше ни о чём не надо было думать. Любая мысль испортила бы и запутала бы всё безвозвратно.

 … Так вот, близнецы родились через год после того мороженного. Как и следовало ожидать, рыжие. Два мальчика, оба Полозовы. Различий у них не было. Их звали либо Близнецы, либо - «эти двое». На майках номера 1 и 2.  Александр и Алексей. Сашка и Лёшка... Вера, чуть располневшая и похорошевшая, подращивала близнецов, чтобы уехать с ними на границу, к Полозову… Ритка обожала кузенов. Она их так и звала: « Пузены!» Дед был счастлив! 

   Их было всего двое, но казалось, что их десятка два, не меньше. Они были везде.  Ползали, пускали слюни, грызли игрушки и пытались всё укусить.  Ефремов с лап сбивался, сгоняя их, как ртуть, в одно место. Спали они головами на Ефремове, на полу. Удобно, не упадут и всегда тепло.  Пёс, как кормящая мать, замирал, не шевелясь.  Кто воды принесёт, кто за ухо потреплет, кто погладит.. . Семья поддерживала его, он знал это точно.