Заметки. Зима

в такой снежный и теплый
зимний и грустный
день
не могу себе не позволить
сердитый и строгий
нескафе три в одном
согрелся
автомат - заводной туземец
пробурлил на своем, дав сдачи
вахтерша - поет итс май лайф
и свет в ДК зажигает
какие-то люди заходят
а я постепенно сливаюсь
с плакатами, краской, стеной

***

вечер в морозе
гирлянды сигнализаций
дом напирает на лес
возомнивши себя Голиафом
сосны же после шести
поглащаются горизонтом
землей и вообще мерзлотой
только сотни оранжевых глаз
стоэтажной Горгоны
уставились на меня
я решаю
незаметно им подыграть:
обездвижусь
в нагрянувшем плюшевом сне

***

струйка наушников
лампа для торжества
календарик и даже открытка
от почти незнакомых людей
мандарины
я ем круглый год
а гирлянда
скоро вновь расцветет
ароматом китайской пластмассы
дни гуляний
но никто не узнает
что я
готов посмотреть тридцать фильмов
предварительно всем отказав
получается ровно по три-
четыре кинокартины
в любой из праздничных дней

*** 

желание
когда я вырасту мечтаю стать
светловолосым древним греком
метать копье
писать трактат
участвовать в известном мифе
изобретать с Дионисом театр
и глядеть
на гибель кораблей в Эгейском море
мчаться вслед
великой переносице ведущей
вперед к роскошным, совершенным
руинам и развалинам
восстать
и обрести бессмертье но в иной
меня в холодном мраморе нашедшей
испорченной эпохе
идеал

*** 

в твердом железном зале
девушки и силачи
заняты важным делом
но я
стоя в мужицком душе
гель наношу на вехотку
как кетчуп на теплый хот-дог
все говорят о морозах
при этом сидя в тепле
короткий февраль у порога
и мокрые шлепанцы стынут
стоя в тени батарей
пожалуйста,  не забудьте
квартиру проветривать на ночь - 
иначе подхватите хворь

***

хлам нанесен на бумагу
как листики аппликаций
в кошмарном детском саду
работа - не клеится
руки
беспечно разбросаны
Мертвой
Царевной смотрю во двор
но вместо картин и узоров 
январьских чудных небылиц
модельки многоэтажек
за пластиковым окном

***

потеплело
одергиваю одеяло
за зимнюю спячку успел
отсмотреть отведенные сны
на весь девятнадцатый год
одни увлекали и пели
другие вгоняли в явь
бреду по неясной кухне
чайник или буфет
какой-нибудь чёрный кофе
и белый-серый сугроб
невосполнимое время
невозвратимо тонет
в проруби января