Сынки и пасынки

Любители – поэты, как щенки
Бесхозные, которых пнёт любой:
Любой известный автор, вопреки
Молве, что сам он из среды такой…
Пока не стал он профессионалом,
Живущим лишь доходом от строки,-
А раньше был хорошим, добрым малым
И нее носил бород, усов, очки.
Теперь он стал картинно возмущаться:
«Опять припёрлось это мужичьё:
Писать не могут, лезут издаваться ,–
В поэзии не зная что-почём».
И не один такой он литератор,
Кто тычет каблуком стихи-щенки.
И не один он – пламенный оратор,
Клеймящий вслух поэзии ростки !
Ведь если так топтать (на всякий случай!»,
Боряся с чтивом, с графоманством тож:
С купелью выплеснуть талант могучий –
Можно небрежно, заклеймив: не гож.
Трава ж стихов, что «от сохи» растёт
Лишь на взрыхлённом, благодатном поле;
На вытоптанном – не взойдя, умрёт
От каблуков, что посланы злой волей.
Не лучше ли внимательно вглядеться,
Отбросив зависть, звёздность и молву ?
И поддержать словами, взглядом, жестом
Любителей и руку дав кому?!
От ругани, последние ростки
Желания писать у них исчезнут.
И, заскулив от каблуков, щенки –
Любители вдруг канут в неизвестность…
И лишь когда пробьются единицы
Сквозь палочный, литературный строй,-
Они других топтать, озлобив лица,
Пойдут кромсать не дрогнувшей рукой !

                *    *