утро

Вставало солнце на рассвете;
Звенел будильник вереща;
На улице вовсю орали дети,
И доносился аромат борща.

Я не хотел вставать, но всё вокруг звенело…
Собака под окном брехала. Что она хотела?
Чего неймётся ей? – подумал я устало.
Нашарил тапочки ногой
И потянувшись, раз, другой…
Окно лениво распахнул
И утро, грудью всей, вдохнул.

Собака всё ни как не унималась;
Ворона же испуганно сжималась;
И молча наблюдала, как большущий кот
Ходил туда-сюда, наоборот…
По ветке бережно ступая,
Он нёс себя, не замечая,
Ни ту собаку, что брехала;
Ни ту ворону, что смотрела и вздыхала
Завидуя и выдержке и стати…
Да сколько можно лаять, хватит!

А кот и вправду был большой.
Он шёл, качая головой
И нёс свой хвост, как достояние народа;
Он был далёк от суеты и строго
Держал свой курс, как доллар над рублём:
То приближаясь,
То, отдаляясь вон,
Туда, в недосягаемую высь…
Да так, что крикнуть хочется: Держись!

Но явно – не нуждался он в советах;
Он был свободен как пушинка летом,
И я завидовал ему.
Он не спешил, а я «бегу» –
Навстречу суете, надеждам и мечтам…
И всё чего-то жду… Чего, не знаю сам.
То счастья неземного, то погоды…
Когда же власть приблизится к народу.
Зимой весну, а летом снега…
Эх, был бы я котом! Вот это было б дело!

Я б сладко спал, и сытно ел;
На солнце б нежился и пузо грел…
И было б мне совсем «по барабану»,
Какая власть и сколько в мире пьяных…

Но я не кот. И тяжело вздыхая,
Окно закрыл. И быстро одеваясь –
Несусь… «Труба зовёт»…
Работа в лес не хочет – не идёт,
А ждёт меня, как коршун над добычей,
Когда ж я оступлюсь? – но я привычный;
Меня так просто не возьмёшь…
Да сколько ж в мире есть котов?!

На остановке замерзая,
Сидел не мытый, в горе маясь,
Худющий и голодный кот.
Вот – и судьбы вам поворот.

А я бегу… и о другом уже мечтаю.
О чём? Пока ещё и сам не знаю.